Читать книгу "Кончина СССР. Что это было? - Дмитрий Несветов"

Я считал, что в первую очередь надо решать вопрос экономики. В первую очередь. Не трогать политическую систему. Придет время, там будет видно, но тогда ни в коем случае нельзя этого было делать. (стр. 189)

Становилось понятно, что кардинальную трансформацию основ государственного и экономического устройства может проводить только сильная и достаточно жесткая в своей последовательности власть с мобилизованной на реформы волей.

Сергей Станкевич, государственный советник РСФСР (1991–1992), советник Президента Российской Федерации (1992–1993)

В демократии есть суицидальный синдром: если скрупулезно проводить ее в жизнь каждый день и в каждой детали, то демократия губит себя сама, ей даже не нужны в этом смысле враги. Поэтому действительно нужна была твердая рука, нужен был разумный авторитаризм Горбачева, потому что никто не требовал сразу абсолютной и идеальной демократии – она должна была сама рождаться и пробивать себе дорогу, как сквозь лед талая вода пробивает дорогу. Он должен был демонстрировать гибкий и разумный авторитаризм. (стр. 30)

Александр Руцкой, вице-президент Российской Федерации (1991–1993)

Вместо того чтобы активно заняться кадровой политикой в КПСС – от райкома партии до Политбюро ЦК КПСС, внести изменения в программные документы и Устав партии, в основной закон страны – Конституцию, активно включиться в экономические реформы, Горбачев пустил все на самотек, подменив реальные действия демагогической перестройкой. (стр. 41)

Реформы застопорились, размазались, не успев начаться. А освободительная демократизация шла полным общественным ходом. Лидер начал терять управление и контроль над запущенными им же самим процессами.

Сергей Станкевич, государственный советник РСФСР (1991–1992), советник Президента Российской Федерации (1992–1993)

…Программа не предъявлена, организации у Горбачева нет. Вместо этого он пытался до последнего сохраниться в Коммунистической партии, которая становилась все более реакционной, все более консервативной силой, и одновременно пытался оставаться для народа лидером перемен. Эти две конфликтные роли, которые его просто разорвали. (стр. 26)

Александр Руцкой, вице-президент Российской Федерации (1991–1993)

…Вместо того, чтобы заняться экономическими реформами, включающими модернизацию промышленности… Генеральный секретарь КПСС, Президент СССР запутался в политических интригах и демагогии. (стр. 44)

Страну, так и не запустившую реформы, но ослабившую силовые тиски, начали рвать на части национальные конфликты (Карабах, Приднестровье, Ферганская долина) и проснувшийся сепаратизм республиканских лидеров.

Александр Руцкой, вице-президент Российской Федерации (1991–1993)

…Вот посмотрите, с чего начинали раскачку? С межнациональных проблем. В многонациональной и многоконфессиональной стране динамит для взрыва – межнациональные отношения, что, собственно, и использовалось для разрушения СССР. (стр. 43)

Еще раньше начали разбегаться братья-сателлиты по социалистическому лагерю.

Сергей Станкевич, государственный советник РСФСР (1991–1992), советник Президента Российской Федерации (1992–1993)

Напомню, что происходило в этот момент в Центральной и Восточной Европе. Там стремительно падала власть коммунистических и социалистических партий, гораздо активнее шли политические перемены. Еще немного, и начала бы рушиться уже мировая социалистическая система. Понятно было, что режимы не выдержат. И они представляли себе, какой эмоциональной силы будет информационный удар, когда одна за другой эти страны будут переходить на дорогу демократического развития в западном, европейском смысле, а СССР будет прежним, и на все это нужно будет реагировать. (стр. 23)

И все это на фоне катастрофического состояния нереформированной советской экономики, окончательно свалившейся в глубокий кризис.

Николай Рыжков, Председатель Совета министров СССР, член Политбюро ЦК КПСС (1985–1991)

На одной из этих встреч я сказал, что положение дел в стране катастрофическое, что страна становится неуправляемой, что мы ничего не делаем в этом отношении, что она разрушится. И в политическом плане тоже. (стр. 193)

В это время, в 1990 году, экономика рассыпалась как карточный домик, а мы бессильны были что-то делать. Я пытался всяческими путями как-то свести концы с концами… (стр. 194)

Руслан Хасбулатов, Председатель Верховного Совета Российской Федерации (1991–1993)

…К августу 1991 года еще не было коллапса, но фактически как единая директивная система экономика была разрушена. (стр. 172)

Вырвавшаяся вперед демократизация окончательно блокировала волю советского руководства, что стало решающим фактором в близком уже распаде СССР.

Геннадий Бурбулис, Государственный секретарь РСФСР, первый заместитель Председателя Правительства РСФСР (1991–1992)

Кульминацией, я думаю, был 1989 год. Первые демократические выборы, Съезд народных депутатов СССР и вся та чудесная и, может быть, трагическая публичная работа, когда страна запылала не только интеллектуально, не только морально, не только информационно… И выяснилось, что скрепы, которые сдерживали советскую диктатуру и давали ей возможность силой решать назревающие проблемы, рухнули. (стр. 271)

А можно ли было в принципе реформировать советскую политическую и экономическую конструкцию? Или это изначально было утопией? По этому поводу до сих пор существует множество мифов и всяких россказней. Вот лишь некоторые.

Миф первый – «китайский путь». Проведение радикальных экономических преобразований при полном и безоговорочном господстве политической и идеологической системы подавления.

Сергей Станкевич, государственный советник РСФСР (1991–1992), советник Президента Российской Федерации (1992–1993)

Говорят на эту тему, как правило, те, кто не представляет себе, что же такое «китайский путь» и какова реальность Китая. Из 1,5 миллиарда населения Китая 800 миллионов живет в доиндустриальную эру, 600 миллионов вообще на грани выживания существуют. Нет ни пенсионной системы, ни системы здравоохранения – вообще никаких социальных гарантий нет. Очень минималистские, скажем так, условия. У нас такой возможности не было, и у нас не было населения, готового работать за минимальную зарплату с утра до вечера полный световой день без выходных.

Иными словами, «китайский путь» цивилизационно для нас был закрыт… (стр. 20)