Читать книгу "Восточная стратегия. Офицерский гамбит - Валентин Бадрак"

Игорь Николаевич приостановился, хотел еще что-то прибавить, но цокнул языком и махнул рукой.

– Налей-ка мне еще – это настоящий офицерский напиток, даром что вражеский, – Игорь Николаевич кивнул на «Хенесси», – да пойду я на балкон перекурю…

– Так, стоп! Ты что, с ума сошел? Женщин в доме нет, а ты на балкон! Кури, сколько душа пожелает. – Алексей Сергеевич подумал и вдруг прибавил неожиданно для самого себя: – Да и я с тобой покурю, уж сколько лет не затягивался…

И они глотнули коньяку и на некоторое время утонули в клубах дыма, размышляя каждый о своем.

– Слушай, дорогой, а чего ты так переживаешь, Россия ж победила?!

– Чего я так переживаю?! – Игорь Николаевич едва не вскочил с кресла от возбуждения, после чего Алексей Сергеевич подумал, что за годы войны полковник Дидусь успел впитать в себя кавказскую импульсивность. – Переживаю я совсем по другому поводу. Переживаю потому, что с сильной страной воевать нам ох как тяжко пришлось бы. Нет, мы бы все равно победили, в этом я как раз не сомневаюсь. Даже если бы пришлось полстраны положить в полях, все равно победа досталась бы нам. Мы бы всех забросали солдатским и офицерским мясом! Я еще тебе маленький эпизод расскажу, который лично наблюдал. Правда, это еще в далеком 93-м в Абхазии было. Ну, чтобы ты очень ясно представлял наши двусмысленные войны. Так вот, наблюдаю: наш многоцелевой Су-27 висит над грузинским штурмовиком Су-25, наседает, значит, на него, собирается сбить. Кружится, как бывалый коршун над юным неопытным орленком. Ему по радиостанции: «Цель видишь?» Он отвечает: «Цель не вижу!» Ему открытым текстом: «Ты что, охренел? Цель под тобой!» А он уперся рогом и талдычит: «Цель не вижу! Цель не вижу!» А уж потом за вечерней водкой выяснилось, что там, в штурмовике, его товарищ был – он подрабатывал, значит, во время отпуска у грузин. Вот я и спрашиваю: «В какой-нибудь еще армии мира, на какой-нибудь еще войне так бывает?!» А переживаю, потому что никто об этом вообще не переживает! Через вот эти руки, – тут он ловко поставил коньячный бокал и вытянул перед Алексеем Сергеевичем свои узловатые ладони, между пальцами правой руки несуразно торчал окурок, – прошло столько страшных, исковерканных судеб, что ты себе это даже в страшном сне не представишь! Американцы уже давно летают на самолетах пятого поколения, где пилот находится в едином информационном поле боя. А мы этому все еще противопоставляем простое человеческое мясо. Но дело не только в странном отношении к армии, в назначениях и выдвижениях по лишенному логики принципу. Просто все в жизни повторяется… – Тут Игорь Николаевич вдруг оборвал себя на полуслове, в сердцах махнул рукой и неожиданно погрустнел, ушел на несколько коротких мгновений в тяжелый мир своих личных впечатлений. Алексей Сергеевич понял, что добился своего: теперь откровенный разговор о войне обеспечен.

– Что ты имеешь в виду?

– Да ты знаешь, я вспоминаю 92-й и 93-й годы. Прошло столько лет, что ребенка можно родить и вырастить за это время до совершеннолетия, но все один в один, как и было. Тогда был чеченский батальон Басаева, с отъявленными головорезами, которым никто не мешал. Лишь бы дело делалось. И была наша надежная десантура, отрешенная, с притупленными чувствами и искусственно разбуженной жаждой крови. И сейчас в грузинской войне ключевую роль сыграли все тот же чеченский батальон и все те же десантники. Только вместо Басаева появился Ямадаев, вместо прежних ротных и комбатов ВДВ, ставших командирами полков, – кто выжил, конечно, – появилась молодая поросль…

– Но что ж тут скверного, боевой дух всегда необходим армии… – искренне удивился Алексей Сергеевич.

– Да я не про боевой дух… И даже не про идеологическую обработку. Я про механизм привлечения союзников – создание у этих союзников искусственной конкуренции и игра на ней. Игра весьма опасная. – Игорь Николаевич все еще колебался, стоит ли выкладывать все. И так сказал многовато, а особенно с этим бывают проблемы, когда начинаются имена и фамилии. Да шут с ней, с этой войной, решил же завязать с ней, так чего уж утаивать детали, решил он про себя.

– Объясни, я тебя не понимаю, – взмолился Артеменко.

Косые лучи приглушенного света лампы освещали только силуэт рассказчика, не доставая до его лица. Но Алексей Сергеевич почти физически чувствовал, как напряжены скулы Игоря Николаевича, как сокращается волевая складка у рта, и сам он при некоторых словах невольно напрягался всем телом, удивляясь, что не может ни опьянеть, ни расслабиться в мягком теплом кресле. Душа и тело того человека необъяснимым образом не принимали комфорт, презирая достижения цивилизации в этой области.

– Что ж тут непонятного? – Он глубоко вздохнул и с наслаждением сделал долгую затяжку, от которой щеки образовали симпатичные симметричные ямки. Алексей Сергеевич почему-то подумал, что его друг прошел такие испытания, после которых любое, самое обыкновенное действие может казаться верхом блаженства. – Смотри, в 92-м и 93-м против тех же грузин воевал Басаев. И воевал очень успешно, дерзко. Головы пленным резал, беженцев расстреливал. Фактически штурм Сухуми организовали и начали чеченцы. Я очень хорошо помню 93-й год, когда младший брат Басаева Ширвани организовал взрывы двух начиненных взрывчаткой автомобилей – один у тылового здания грузинской армии, второй – неподалеку грузинского КП. Они и стали сигналом к наступлению, весьма успешному. Но через несколько лет Басаев вышел из-под контроля. Дальше последовал кровавый Буденновск и так далее, ты все это знаешь. И вот теперь в войне с Грузией Россия упорно взращивает новую чеченскую силу – батальон «Восток». Хочешь любопытную деталь? Кремль дружит с президентом Кадыровым, но за его спиной подкармливает чеченский спецназ, который плевать хотел на этого Кадырова. Тот же Сулим Ямадаев десяток лет назад был полевым командиром, крутым парнем, мало чем отличавшимся от самого Басаева. И хотя до авторитета Басаева он тогда недотягивал, Кадырова ни во что не ставил, не считал его величиной. И вот когда Кремль сделал ставку на Кадырова и возвысил его, тот, естественно, стал подчинять себе все военные формирования. Для этого надо было убрать всех претендентов на лидерство, крупных специалистов военного дела. То есть и Ямадаева в их числе. Президент Чечни успешно устранил полк «Горец» и похожий на ямадаевский «Восток» батальон «Запад». Он уже подбирался к Ямадаеву и год назад через прокуратуру даже объявил его в розыск, а само подразделение – его личной бандой. И что же?! А то, что тут на помощь известному боевику пришло ГРУ ГШ, сделало его патриотом и Героем России. И Ямадаев, по-моему, отработал в Грузии сполна – он отважный и конкретный мужик, ну почти точная копия Басаева…

Игорь Николаевич перевел дыхание, сделал глоток и опять медленно затянулся. Он видел, что Алексей Сергеевич слушает его с возрастающим вниманием и напряжением.

– Ты полагаешь, что эти люди в какой-то момент могут стать неуправляемыми? – Про себя же Артеменко подумал: «Эх, ГРУ ГШ, опять след конторы. Какая же она многоликая, эта искусственно взращенная тайная сила демона!»

– Я не полагаю. Я это знаю! Война – их культ, батенька, их жизненная доктрина, если хочешь. Такие люди привыкают воевать, они даже ненависти не испытывают к тем, кого убивают. Приблизительно как охотник, который ходит на внушающего уважение хищника. Поверь мне, мой дорогой. Хотя бы потому, что я сам очень близко подошел к этим ощущениям. Это меня первый раз мутило, когда видел развороченное человеческое тело – результат своей деятельности. Теперь дай мне автомат и скажи: «Вот преступники, можешь с ними расправиться». И я сделаю все без колебаний, лишь бы существовал некто, который проведет четкую границу между врагами и друзьями.