Читать книгу "Турция. Пять веков противостояния - Александр Широкорад"

Почти семь недель после убийства Фердинанда не только обыватели, но и большинство политиков Европы было уверено, что никакой войны не будет.

Прозорливей всех оказались «младотурки», находившиеся у власти в Стамбуле. Учуяв запах жареного, турецкие руководители заметались по Европе. В конце июня Энвер-паша отправился в Берлин, а Джемаль-паша — в Париж. Вопрос у пашей был один — сколько дадут за участие Турции в войне? Программа минимум — греческие острова в Эгейском море и часть Болгарии. В программе максимум упоминался и Кавказ. Для начала Каре, Ардаган, Батум и далее... везде. Вариант, что туркам за вступление в войну могут дать по шее, и причем очень больно, паши просто не рассматривали.

В Париже Джемаля-пашу встретили торжественно. Дали орден Почетного легиона, а ни Фракии, ни Имброса, ни Хиоса, ни Лемноса, ни даже Лесбоса не дали. По сему поводу Джемаль-паша убыл в Стамбул чрезвычайно расстроенным.

Зато Энверу-паше в Берлине крайне повезло — немцы предложили подписать секретную конвенцию. Первый пункт ее был чисто пацифистский — Германия и Турция обязывались держать нейтралитет «в австро-сербском конфликте». Вторая статья все ставила на свои места. В случае вмешательства в конфликт России и появления тем самым у Германии необходимости выполнить свой союзный долг перед Австро-Венгрией таковая необходимость приобрела бы равным образом силу и для Турции.

Русская карикатура 1914 г.

Подготовка к подписанию конвенции затянулась. И лишь в 16 часов 2 августа великий визирь принц Сайд Халим и германский посол Вагенгейм подписали в Стамбуле текст конвенции. Первый пункт конвенции уже потерял смысл, поскольку 1 августа Германия объявила войну России.

3 августа в Стамбуле была опубликована декларация о нейтралитете Турции. Одновременно турки начали мобилизацию. Маяки в Проливах были погашены, бакены сняты. К ноябрю было мобилизовано более одного миллиона человек.

Турецкое правительство делало все, чтобы замаскировать свою подготовку к войне. Так, страны Антанты целую неделю не знали о турецко-германской конвенции. Главнейший зачинщик войны военный министр Энвер-паша 5 августа предложил военному агенту (атташе) России генерал-майору М.Н. Леонтьеву начать переговоры о русско-турецком военном союзе.

А утром 6 августа тот же Энвер-паша на заседании кабинета министров заявил, что пропустит германские корабли в Проливы, а далее предложил определить размеры турецкой доли в будущей контрибуции. Вечером того же дня Энвер-паша в германском посольстве требовал от Вагенгейма территорий на Кавказе. Что касается прохода германских кораблей через Проливы, то Вагенгейм получил согласие от Энвера еще раньше, чем об этом узнали турецкие министры.

Речь шла о линейном крейсере «Гебен» и легком крейсере «Бреслау». Водоизмещение «Гебена» составляло 25 400 тонн, скорость хода 28 узлов, вооружение: десять 280/50-мм, двенадцать 150/45-мм и двенадцать 88/45-мм пушек и четыре торпедных аппарата. Водоизмещение «Бреслау» 5600 тонн, скорость хода 28 узлов, вооружение: двенадцать 105/45-мм пушек и два торпедных аппарата. Эти корабли были отправлены в Средиземное море еще в ноябре 1912 г. Начиная с 23 октября 1913 г. «дивизией Средиземного моря» командовал контрадмирал Сушон. К концу июля 1914 г. оба крейсера находились в австрийских портах: «Гебен» — в Поле, а «Бреслау» — в Дураццо.

Крейсер «Гебен». Вид сбоку

Чудом избежав английских и французских эскадр, германский контр-адмирал Сушон сумел 10 августа прорваться к Дарданеллам. До сих пор историки спорят, имело ли тут место ротозейство, или это злой умысел британских адмиралов.

Турецкие лидеры Джемаль-паша и Энвер-паша объявили о покупке «Гебена» и «Бреслау». Причем якобы сделка была совершена еще до войны. Естественно, эта продажа была фикцией. На крейсерах были подняты турецкие флаги, немецкие офицеры сменили форменные фуражки на фески. Разумеется, крейсера были переименованы. «Гебен» стал «Грозным султаном Селимом» («Явуз Султан Селим»), а «Бреслау» — «Мидилли». В 1920-х гг. кемалисты еще раз переименовали «Гебен» в «Явуз», то есть просто «Грозный». Немецкий контр-адмирал Сушон был назначен командующим всем турецким флотом.

Первым делом Сушон затребовал из Германии сотни офицеров и квалифицированных специалистов из унтер-офицеров и старшин — артиллеристов, минеров, дальномерщиков и других. Их распределили по наиболее боеспособным кораблям и фортам в Босфоре и Дарданеллах. Фортами в Проливах стали командовать два немецких адмирала и 10 старших офицеров. Взяв в свои руки мощную радиостанцию Окмейдан (вблизи Константинополя), немцы восстановили независимую от корабельных радиостанций радиосвязь с фортами в Проливах и Германией.

Крейсер «Гебен». Вид сверху

Турецкие малые миноносцы

Немцы интенсивно готовили турецкий флот к нападению на Россию. Но нельзя возлагать ответственность за вероломное нападение лишь на немецких «советников». Еще в начале 1914 г в Морском штабе Османской империи разрабатывались варианты внезапного нападения на русский флот. Конкретно, фрегат-капитан Али Риза-бей предложил устроить атаку миноносцев на Севастополь, так же, как японцы атаковали русскую эскадру в Порт-Артуре. После же уничтожения или повреждения русских броненосцев в Севастополе лихие вояки планировали высадить десант в районе Одессы. Таким образом, если Сушону и К° приходилось давить на седобородых чиновников во главе с великим визирем, подталкивая их к войне, то наглых молодцов из Морского штаба, типа Али Риза-бея или Рыза Шанир-бея, наоборот, приходилось окорачивать. Немцы объясняли последним, что морской десант в Одессе — это бред; минная атака на Севастополь будет самоубийством, зато можно использовать миноносцы в Одессе.

А далее случилось необъяснимое. Русская разведка знала о подготовке нападения на Севастополь и другие черноморские порты.

27 октября в 20 ч. 35 мин. в Севастополь радировал русский почтовый пароход «Королева Ольга», обнаруживший «Гебен», «Бреслау», «Гамидие» и миноносцы выходящими из Босфора.

28 октября в 10 ч. 20 мин. в Севастополе получили радиограмму с парохода «Александр Михайлович»: «Видим „Гебен“ с двумя миноносцами». В 13 ч. 30 мин. флаг-капитан по оперативной части штаба командующего флотом капитан 1-го ранга Кетлинский запросил по радио пароход «Александр Михайлович»: «Уверены ли, что видели „Гебен“?» В 16 часов был получен ответ: «„Гебена“ прекрасно знаю».

Я умышленно донимаю читателя перечислением предупреждений адмиралу Эбергарду. А что поделывает наш командующий? В 14 часов