Читать книгу "Тропою тайн - Эйлин Гудж"

— Согласился ли мистер Салваторе впоследствии отказаться от родительских прав?

— Да.

Адвокат подступил ближе — настолько, что Скайлер разглядела густые пучки волос, торчащие из его ноздрей.

— Значит, мистер Салваторе всерьез отнесся к своим обязанностям. Может быть, именно поэтому сегодня он и отказался давать показания в вашу пользу?

— Ваша честь, моя клиентка не может отвечать за мистера Салваторе! — запротестовала Верна.

Скайлер метнула взгляд на Тони. Лицо его было неподвижным. Неужели она навсегда оттолкнула его, в присутствии посторонних людей отрицая, что они любят друг друга?

— Справедливое, справедливое замечание, — покладисто отозвался Леон. — Еще один вопрос, мисс Саттон. Ваши родители присутствуют на этом заседании?

— Мой отец сидит там. — И Скайлер указала на первый ряд.

— А ваша мать?

— Она… не смогла приехать.

— Вот как? Позвольте спросить — почему?

— Я… — Скайлер хотелось крикнуть, что это не его дело, но, вероятно, именно этого и добивался адвокат. И она упавшим голосом ответила: — Я не могу говорить за нее.

— По-моему, это очень странно, — изрек адвокат таким тоном, словно речь шла о тайнах Вселенной, — что два человека, которым пришлось пережить особенно сильное эмоциональное потрясение, отказались свидетельствовать в вашу пользу. А вас это не удивляет, мисс Саттон?

— Ваша честь! — Голос Верны дрожал от гнева.

Судья что-то сказал, но Скайлер не услышала его: казалось, стеклянная стена отделила судью от остального зала, стена, сквозь которую она, несмотря на все старания, улавливала лишь обрывки слов.

— Травля… предупреждаю вас, мистер Кесслер… прервать…

А через несколько минут тяжелая двустворчатая дверь в глубине зала приоткрылась и элегантная женщина средних лет с сединой в каштановых волосах торопливо зашагала по проходу между рядами скамей.

В груди Скайлер что-то дрогнуло и смягчилось, как земля после проливного дождя.

В костюме от Шанель в мелкую клетку, Кейт, бледная и осунувшаяся, тяжело опиралась на трость. Ее лицо было непроницаемым.

Облегчение охватило Скайлер, и она еле слышно прошептала:

— Мама…

Кейт отдала бы все, лишь бы не появляться в зале суда. Она убеждала себя, что у нее уйма дел, что ей незачем думать о заседании, происходящем в эту минуту на расстоянии нескольких миль, в нью-йоркском зале суда. Кейт отправилась в магазин, куда как раз доставили груз из Канзаса, старинный книжный шкаф. Но едва она подцепила первый гвоздь крышки ящика, как услышала чей-то голос: «Ты нужна Скайлер».

Кейт вдруг поняла: не важно, хочет Скайлер, чтобы она присутствовала на суде или нет. Все мысли вытеснила одна-единственная: «Я — ее мать».

Конечно, Кейт знала, что Уилл ни за что не пропустит суд, но, увидев его, испытала раздражение. На посторонних людей Уилл неизменно производил впечатление сильного человека, а она — нет. Кейт не сомневалась: все сочтут, что эта бедняжка явилась сюда лишь из чувства долга, ибо она слишком слаба для такого испытания. Но они ошибутся. Силен не Уилл, а она — и достаточно сильна, чтобы встретиться лицом к лицу с истиной.

«Я и без того слишком часто шла на компромиссы», — думала Кейт, садясь рядом с мужем, но не глядя на него.

С компромиссами пора кончать. Что бы ни случилось, впредь Кейт не станет молчать и терпеть. Пусть Уилл пытается скрыть правду, но это не значит, что и она должна следовать его примеру.

Кейт устремила взгляд на Скайлер. Потрясенная, она покидала место свидетеля. Дочь ответила ей пристальным вопросительным взглядом, словно ожидая какого-то жеста или сигнала. Чуть заметно покачав головой, Кейт дала ей понять, что не собирается выступать в роли свидетельницы. Она приехала сюда лишь для того, чтобы проявлять эмоции.

Лишь на одного человека в зале Кейт не могла заставить себя посмотреть — на Элли. Когда Элли вызвали на место свидетеля, Кейт потупилась и устремила взгляд на свою трость.

Элли, направляющаяся к месту свидетеля, казалась спокойной и целеустремленной. Ее голова была высоко поднята, плечи расправлены, на лацкане скромного клетчатого жакета поблескивала серебряная булавка. Кейт поняла: эта женщина слишком много поставила на карту, чтобы проявлять эмоции.

Из всех эмоций, которые Элли пробуждала в Кейт на протяжении двух десятилетий, ни одна не была сильнее нынешнего восхищения: даже здесь, в зале суда, Элли держалась с достоинством королевы.

— Доктор Найтингейл, у вас есть другие дети? — спросил неопрятный толстяк, адвокат Элли. Он подался всем телом вперед, сложив руки на груди.

— Да… дочь. Бетани. Но я не знаю, жива ли она.

В зале суда воцарилось молчание.

Жгучая боль пронзила грудь Кейт. Господи, сможет ли она просто сидеть здесь и слушать? Она украдкой бросила взгляд на Уилла и изумилась абсолютно бесстрастному выражению его лица. Он держался так, словно Элли была для него совершенно посторонним человеком. Впервые за почти тридцать лет супружеской жизни Кейт захотелось ударить мужа.

— Доктор Найтингейл, я понимаю, для вас это мучительно, но не могли бы вы рассказать нам, что случилось с вашей дочерью? — мягко спросил адвокат Элли.

— Ей было всего четыре месяца… — Губы Элли дрожали. — Я жила вместе с сестрой. Работала по ночам, а Надин присматривала за Бетани. Однажды ночью я вернулась домой, и… — на миг она зажмурилась, — …и узнала, что Бетани исчезла. Ее похитили. Это сделал… приятель моей сестры. Полиция искала его, но безуспешно…

Адвокат подождал, когда Элли овладела собой, а потом спросил:

— И вы так и не узнали, что с ней случилось?

— Нет.

— Мистер Кесслер, — перебил судья, — уверен, все присутствующие сочувствуют доктору Найтингейл, но какое отношение имеет ее прошлое к нашему делу?

— Ваша честь, — отозвался тучный адвокат, — моя клиентка — женщина, которая не понаслышке знает, какое горе — потерять ребенка. Ко всему происходящему она относится крайне серьезно. Мотивы мисс Найтингейл совершенно ясны, их источник — страдание длиной в жизнь. Для нее быть матерью означает все.

Кейт словно пригвоздило к стулу. Во рту у нее пересохло и появился кислый привкус.

Адвокат перевел взгляд на Элли.

— Доктор Найтингейл, насколько мне известно, еще совсем недавно ваш брак был близок к распаду. Не расскажете ли нам об этом?

— Попытаюсь. — Губы Элли дрогнули в робкой улыбке. — Когда я познакомилась со Скайлер, мы с мужем жили врозь. Мы по-прежнему всей душой любили друг друга, но… наши отношения дали трещину. Много лет мы пытались завести ребенка, а когда потерпели неудачу, задумались об усыновлении.

— И как я понимаю, не просто задумались?