Читать книгу "Шаг в аномалию - Дмитрий Хван"

— Понятно. Что насчёт енисейцев? Я так понимаю, назад мы их не отпустим?

— Нет, конечно. А ты спрашивал, остались ли у кого-нибудь родные в Енисейске? — Соколов кивнул на семерых мужиков, что кучковались около южных ворот Белореченска.

— Нет, не спрашивал. Легче Енисейск захватить, Вячеслав Андреевич, чем пытаться туда лезть за их возможными семьями, — усмехнулся Петренко.

— Да, Ярослав, мысль дельная, — задумчиво проговорил Соколов.

— Вячеслав Андреевич… Вы что, серьёзно? — искренне изумился Ярослав.

— Понимаешь, нам ведь всё равно придётся решить проблему Енисейска. Он нам может запереть северный путь из Руси. Не сейчас, так потом.

— Но решать как? Не захватывать же его штурмом!

— Посмотрим, Ярослав, посмотрим. Варианты есть, надо лишь выбрать правильный.

— Но всё-таки я надеюсь, вы не собираетесь нападать на Енисейск?

— Нет, конечно, Бог с тобой, я что, на сумасшедшего похож? — воскликнул Соколов.

— Торговля нам будет необходима, это ясно. Может, устроить дублёр Енисейска? Скажем, например, Нижне-ангарск?

— Ярослав, это было одним из вариантов, — улыбнулся Соколов.

Поздняя осень плавно и незаметно перешла в зиму, в очередной раз сковав воды Ангары льдом, а её берега накрыв белоснежным ковром снега. Посёлки готовились к встрече Нового года, из дерева вырезались игрушки, которые предстояло повесить на ёлки, раскрашивались полученными из природных материалов красками. Готовились театральные постановки и нехитрые костюмы.

Немногие переселенцы, кто был в главных посёлках Ангарского княжества, неприятно поражались тому, что эти неплохие в общем-то люди, хотя и живущие без Бога, встречают приходящий на смену старому год в неположенное время. Новый год надлежит встречать в марте, как и отцы и деды наши, судачили в деревнях крестьяне. Но, верно, у ангарцев иной календарь, а в местах, откель они прибыли, иные порядки. Задумывались крестьяне да ходили к старостам, пускай-де они и вызнают, откуда такие порядки и не будут ли ангарцы требовать соблюдать их. Оказалось, никаких понуждений не будет, а сам князь заявил, что будет встречать следующий Новый год в марте, вместе с переселенцами.

Ангарск

Январь 7142 (1634)

ПРОКОПИЙ СЛАВКОВ, БЕЛОЗЁРСКИЙ ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ.

Хотя детей после школы казаки разводили по домам, идя вдоль единственной пока улицы деревни, в этот раз Прокопий решил забрать Ярушку и Степана сам. Ну а заодно и посмотреть эту самую школу, где, по рассказам детей, учителя не лупят своих учеников, что в церковных школах на Руси обычная практика. А младшим даже позволяется играть на уроках да учиться в веселии.

Вечером Славков, оставив младших детей пришедшей с прядильни Любаше, бодро поскрипел по свежевыпавшему снежку до стоящей напротив казачьей сторожки школы, что на краю деревни. Прокопий, постояв немного на крыльце, оглядывал близлежащие дома, где люди уже зажигали свечи, а не привычные им ранее лучины. Хмыкнув, он решительно толкнул обитую по краям кожаными вставками тяжёлую дверь, прошёл через небольшой коридор, где висела одежда, и, отворив ещё одну дверь, оказался в школе.

— Здорово, Прокопий, рановато ты пришёл, — пробасил казак, сидевший на лавке при входе.

— Да я так, токмо посмотреть хотел, — ответил Славков, косясь на приставленное к лавке ружьё.

— А поучиться грамоте не хочешь? — стал скалить зубы второй казак.

— Я грамоту знаю. И хорош шутковать, а то… — набычился Славков.

— Ладно-ладно, дядька Прокопий, не гневись, — миролюбиво проговорил казак.

— Кто сегодня учителем у моих-то?

— Выбор невелик, сегодня Сергей Палыч, — ответил казак у дверей.

В каждой из поселенческих школ работало по два учителя. Первый преподавал арифметику, основы физики и механики, включая рассказы о свойствах металлов и минералов, второй же рассказывал детям о биологии, географии, основах астрономии. Историю же преподавать стало незачем, по понятным причинам история моложе XVII века была не нужна, а в истории предшествующей сразу набралось столько несуразиц, что лучшим решением стало рассказывать об этнографии Земли, а особенный упор делался на Сибирско-Дальневосточный регион.

Историей же вплотную занялся Кабаржицкий, который после ссоры с Сазоновым более не лез на рожон, даже перестав появляться на собраниях. Однако он постоянно находился среди переселенцев, что-то записывая в процессе разговоров с ними. Наиболее интересными были для него разговоры с Карпом, священником Ангарска, и Усольцевым, ангарским атаманом. Именно Усольцев впервые огорошил Кабаржицкого тем, что не знает никаких монголов.

— Так вон они, южнее Байкала и живут! — доказывал Кабаржицкий.

— И нешто они Русь поработили? — изумлялся Кузьма.

— Ну да!

Усольцев попал в Енисейск через Урал и Западную Сибирь, поэтому представлял себе протяжённость и запредельную сложность этого пути.

— И сказываешь, до трёх сотен тысяч их было? А у каждого воина ещё и заводные кони! Это же сколько надо корма в пути, они же с голоду падут, токмо первыми идучие и выживут, первыми траву объедая. А в лесу зимой и вовсе корма нет.

— Так они не лесом шли, а через степи и полупустыни, прошли царства Средней Азии, Персию, Кавказ. Что ты смеёшься? — обиделся Владимир.

— В степи и пустынях корму ещё меньше. Ты не ходил отсель на Русь, потому и сказываешь такие несуразицы. Вовек не сподобится человек с великим войском отсюда до Руси дойти да всех победить. Воинов потеряет всех, да и сам сгинет.

— Ты просто не знаешь ничего, Кузьма, — махнул рукой Кабаржицкий.

— То-то ты знаешь, — ухмыльнулся в ответ Усольцев.

Но и Карп ясности не внёс, монголов он также, как и атаман, не знал, но зато мог часами рассказывать о татарах. Однако же татарами он считал не столько казанцев, сколько все народы, населяющие дикие, в его представлении, земли да Христа не знающие.

Казаки же, прошедшие половину Сибири и достигнув Енисейска, ничего не могли сказать о землях бывшей Золотой Орды, некоторые поведали о Сибирском ханстве, некогда бывшем за Уралом. Кроме него, за Уралом, по сути, ничего и не было. Да и само ханство было таково, что рухнуло под напором нескольких сотен казаков.

— А как же монголы? — не унимался Владимир.

Кабаржицкий рассказывал Карпу о бедствиях Руси, жившей под вековым гнётом монголов.

— Погодь, Володимер, ты сказываешь, что эти, как их… монголы, пройдя тысячи и тысячи многих вёрст да покорив многие царства, пришли на Русь да стали там властвовать?

— Да, — обречённо выдохнул Кабаржицкий, понимая, что не может сейчас ничего доказать этим людям.

— И кто тебе этой брехни понарассказывал, монголы?