Читать книгу "Повелитель желания - Николь Джордан"

Из всех знакомых Махмуд стал особенно дорог ей. Несмотря на ненависть к европейцам, он помог девушке перенести тяготы плена, стал соединяющим звеном между ее миром и незнакомой средой, куда не по своей воле попала Алисон. Он отвечал на множество вопросов, удовлетворял, как мог, ее любопытство, пытался защитить от злых чар. Разве могла она не испытывать нежности к мальчику, который, несмотря на собственный страх, мужественно встал между ней и ведьмой?

Может, она полюбила Махмуда, потому что видела в нем подобие Джафара, потому что сохранилось в нем что-то от того несчастного, измученного мальчишки, каким был когда-то внук герцога Морлендского?

И теперь Алисон с трудом выговаривала слова прощания — в горле стоял тугой ком, мешавший дышать.

— Я хочу поблагодарить тебя за заботу и доброе отношение, — пробормотала она дрожащим голосом.

Махмуд избегал встречаться с ней глазами.

— Не за что. Мой долг — выполнять приказы повелителя.

Но, несмотря на угрюмый тон, Алисон подозревала, что Махмуд будет скучать по ней так же сильно, как она по нему. Протянув мальчику львиную лапу, она спросила:

— Может, возьмешь это в знак моей благодарности?

Махмуд недоверчиво посмотрел на подарок, и лицо его тут же зажглось благоговейным восторгом.

— О госпожа…

Он почти со страхом стиснул амулет, низко поклонился:

— Ты оказала мне великую честь.

Алисон улыбнулась сквозь пелену слез. Ей хотелось обнять Махмуда, прижать к себе, утешить, но, как всякий юноша, считавший себя воином, он наверняка будет оскорблен и смущен таким чисто женским проявлением симпатии. Пришлось удовлетвориться легким пожатием руки мальчика.

Попрощавшись с Махмудом, девушка вернулась в свою комнату и попыталась ненадолго заснуть, но звуки веселья, доносившиеся с улицы, и острая боль в груди не давали покоя. Алисон свернулась клубочком под одеялами, подтянула колени к подбородку. Боже, как вынесет она разлуку с Джафаром?! Как справится с мукой, терзающей душу? Она чувствовала себя так, словно ее медленно раздирают надвое. И, кажется, ничто в мире не поможет соединить разорванные половины.

В эту ночь Алисон пришла к нему, умирая от желания в последний раз ощутить силу его объятий. Было уже за полночь, когда она бесшумно прошла по темному коридору к покоям господина. Стража пропустила ее. Алисон пробралась к его спальне через библиотеку. Дверь была открыта, и при мягком свете лампы Алисон увидела широкую, типично берберскую кровать — деревянную раму, заваленную коврами и подушками. Она стояла в углу, рядом с большим резным сундуком сандалового дерева. В другом углу пылала жаровня. Джафар, как оказалось, тоже не спал и, стоя у высокого, забранного решеткой окна, смотрел в никуда. Стоило Алисон шагнуть вперед, и он тут же обернулся, словно животное, почуявшее опасность. Рука инстинктивно метнулась к кинжалу.

Алисон тихо охнула, и в ответ эхом прозвучал неразборчивый резкий возглас Джафара. Она резко повела плечами. Бурнус сполз на пол, открывая стройное тело, одетое в прозрачный, просвечивающий насквозь шелк.

Потянулись минуты мертвой, ничем не прерываемой тишины. На какой-то момент Алисон показалось, что в глазах Джафара промелькнула невиданная до сих пор беззащитность, такая странная для этого надменного человека. Но зато усталость не могла быть воображаемой. Видя осунувшееся, потемневшее лицо Джафара, Алисон невольно спросила себя, уж не чувствует ли он такую же безумную боль, какая убивает ее?

Голос Джафара, как всегда, был спокойным и ровным.

— Тебе не стоило приходить, Эхереш.

— Я… хотела… попрощаться… — пролепетала Алисон, выражая своим голосом надежду и мольбу.

Двумя прыжками Джафар оказался рядом и, нежно сжав ладонями ее лицо, заглянул в полные таинственных теней озера серых глаз.

— Чего еще ты желаешь от меня? — прошептал он, отчетливо выговаривая каждое слово. Сердце Алисон гулко застучало. Чего она желает? Прикосновений его губ, приносящих радость и боль. Воспоминаний, которые дадут силу существовать после разлуки, прожить все эти унылые, полные тоски годы. Но больше всего Алисон хотела верить, что у них все будет хорошо.

— Хочу запомнить тебя… — шепнула она, поднимая лицо для поцелуя.

Джафар, забыв обо всем, схватил ее в объятия и впился губами в губы. Алисон смутно осознавала силу отчаяния, владевшего Джафаром, ощущала ее в этом бесконечном поцелуе, в яростных толчках языка, напрягшихся мускулах мощного тела, видела в сверкающих, горящих глазах.

Но Джафар неожиданно резко отстранился, почти отпрянул. В его хищных яростных глазах блеснули решимость и нескрываемое желание. Они оставались почти безумными, когда Джафар несколькими поспешными рывками избавился от своей джеллабы, а Алисон от прозрачных одеяний, когда он подхватил ее и понес к постели. Он запустил руки в каштановые пряди Алисон и вновь припал губами к ее губам.

В нем словно не осталось былой нежности. Да Алисон и не хотела ее. Между ними наступил момент обнаженной, чистой правды, момент, когда превыше всего была беспощадная страсть. Потребность Джафара поставить на ней клеймо своего владения. Потребность Алисон отдаться покорно, самозабвенно.

Его требовательная страсть зажгла в Алисон ответное буйство чувств. Она не помнила, когда успела прижаться к Джафару. Тело ее, напрягаясь, выгибалось навстречу толчкам его чресел. Он наполнил ее собой, своим отчаянием, своей мукой. Голова Алисон непрестанно, бессознательно металась по подушке, неуемное стремление вобрать его в себя было таким сильным, что, казалось, сейчас разорвется сердце. И когда боль стала нестерпимой, она впилась ногтями в плечи Джафара, выкрикивая его имя, умоляя положить конец ее мукам. В ответ Джафар поднял ее бедра, вонзаясь сильнее и глубже, пока женщина под ним, окончательно не потеряв голову, не забилась в судорогах экстаза. Алисон вторили хриплые стоны Джафара, излившего в ее тело теплую живительную влагу.

Потом они долго лежали, сплетенные в объятиях, пытаясь отдышаться. Наконец Джафар медленно, с трудом отстранился, словно отрывая себя от нее вместе с кожей. Алисон так остро почувствовала это, что поспешно повернулась на бок, не спуская глаз с Джафара. Он лежал на спине, закрыв глаза, положив руку поперек лба.

Ее бесстрашный берберский возлюбленный…

Алисон неспешно оглядывала это великолепное тело, упиваясь его красотой, играющими под кожей мышцами, порослью золотистых волос на груди, тускло мерцающих в полумраке. Как он похож на льва, гордого, могучего хищника! Полудикое, неприрученное создание, хотя и не такое свирепое!

Алисон засмотрелась на чувственное лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую черту. Нет, она не жалеет, что пришла к нему, потому что не смогла бы жить без этого, потому что будущее виделось ей бескрайней бесплодной пустыней.

И тут Джафар пошевелился, словно почувствовав ее взгляд. Он сжал кулаки, хотя глаза по-прежнему оставались закрытыми.