Читать книгу "Письмо Россетти - Кристи Филипс"

Накануне ночью Бату пришел в палаццо Сильвио и принес любопытную новость: Антонио Переса видели в Каннареджо. Сенатор сказал своему ученику, что виконта необходимо или арестовать, или уничтожить. Ведь Утрилло-Наваррский считался самым грозным и удачливым подручным Оссуны, к тому же всего лишь месяц назад он встречался с Бедмаром в испанском посольстве. Его поимка и полученные сведения могли послужить убедительным доказательством связи между герцогом и маркизом. Однажды он уже ушел, буквально выскользнул из пальцев, сказал Сильвио, и Бату обещал доставить виконта. Но где он сам?…

Сильвио посмотрел влево и увидел Оттавио, личного секретаря. Тот торопливо шагал вдоль колоннады, спеша приветствовать своего господина. Сам вид этого бледного молодого человека с пухлыми щеками и суетливыми манерами, как всегда, вызвал у него раздражение. Маленькие уступки ради достижения крупной политической цели порой раздражают сильнее, нежели большие, мрачно подумал Сильвио.

– Доброе утро, сенатор.

– Где шлюха? – рявкнул в ответ Сильвио.

– Которая, господин?

Сильвио вздохнул. Физиономия как репа, и мозгов не больше, чем в ней же. Если бы Оттавио не был сыном его кузена, он вышвырнул бы его вон давным-давно.

– Куртизанка Россетти.

– Она в камере. Номер восемь.

– Доставить ее в комнату Совета троих, – распорядился Сильвио. – Я скоро подойду.

Он надеялся вытянуть из девчонки ответы на несколько вопросов. Но даже если не получится, сенатор уже подумал о том, как ее использовать дальше.

Сильвио стоял у двери в камеру и смотрел в глазок. Куртизанка сидела на единственном стуле в центре помещения. Оно обычно использовалось для совещаний “Тройки”, а не для допросов, но Сильвио не хотелось спускаться в подземную темницу, там было слишком холодно и сыро.

А эта Алессандра Россетти красотка. Густые золотистые волосы, прекрасный цвет лица и великолепная фигура. И еще она моложе, чем он думал, хотя сейчас на лице написан страх и беспокойство. Не спала всю ночь, это ясно. Да в тюрьме дожей редко кто спал хорошо. Через несколько дней бессонница и страхи настолько изматывали заключенных, что выбить из них показания не составляло труда. Правда, куртизанка провела здесь всего одну ночь. К сожалению, Сильвио не мог ждать дольше.

Он вошел и прямиком направился к небольшому возвышению в задней части комнаты, где стояли три кресла. Уселся в среднее. Куртизанка устало смотрела на него. Она далеко не дура, наверняка догадалась, что эта комната используется для заседаний Совета троих. Что ж, ее ум и сообразительность только ему на пользу, вкупе со страхом эти качества можно использовать, чтобы переманить ее на свою сторону.

– Синьорина Россетти, я сенатор Сильвио. Кроме меня, с вами сегодня никто больше не будет говорить.

Она заметно расслабилась.

– Почему я здесь?

– Здесь я задаю вопросы. А вы будете на них отвечать.

Она подавлена, это ясно. Но страха в ее глазах нет. Пока нет.

– Где книга?

– Какая книга?

– Книга, которую вы украли у испанского посла.

Она смотрела на него удивленно.

– Значит, вы стояли за всем этим?

– Отвечайте на вопрос.

– Я не знаю, где она.

– Так вы не возвращали ее на место, в комнату посла?

– Нет.

– Почему нет? Вам же говорили, это наиболее существенная часть задания.

Девушка молчала. По лицу было заметно – она смущена.

– Отвечайте на вопрос.

– Я не смогла вернуть ее на место, потому что… потому что у Ла Селестии ее не было.

Сильвио поднялся, подошел к куртизанке.

– Ла Селестию нашли вчера в самом плачевном состоянии. Горло было перерезано, причем так глубоко, что голова едва не отделилась от тела. Но вижу, вас это не удивляет. Это вы убили ее, да?

– Нет, конечно нет. Ведь она была мне подругой.

– А когда вы видели ее в последний раз?

Куртизанка молчала.

– Уже после того, как ее убили?

Алессандра нехотя кивнула:

– Я должна была встретиться с ней, забрать книгу. И когда прибыла к условленному месту, Ла Селестия была уже мертва. И книги при ней не было.

– А вы хорошо искали?

– Да.

“Пресвятая Дева Мария!…” Сильвио понадобилось время, чтобы собраться с мыслями. Стало быть, Бедмар переиграл его. Кто еще мог забрать книгу после убийства Ла Селестии? Возможно, он сам и убил. Черт бы его побрал! Гори он в аду синим пламенем! Сильвио понимал: он не может обвинить маркиза в убийстве куртизанки. Но найдет другой способ уничтожить посла, возможно, даже лучший, чем преследование по закону. И эта молодая куртизанка ему поможет.

Сильвио обернулся к девушке.

– Итак, ваша подруга, как вы ее назвали, была жестоко убита. И вы не предприняли ровным счетом ничего – не стали звать на помощь или сообщать властям. Можете объяснить почему?

– Я испугалась.

– Чего именно?

– Ну, что человек, убивший ее, убьет и меня.

– Могли бы написать письмо, опустить его в “львиную пасть”…

– И вы верите, что это меня защитило бы?

Сильвио внимательно рассматривал ее. Подбородок упрямо выпячен вперед, плечи приподняты, точно в ожидании удара. Он видел, она не говорит всей правды.

– Вам прежде никто не говорил, что врать вы не умеете совершенно? Ну, может, дурака какого-нибудь и получится обвести вокруг пальца, но здесь не тот случай. Я хочу знать всю правду. И уж поверьте, мне известна масса способов выбить из человека правду, и они вам не понравятся. Почему вы ничего никому не сказали об убийстве Ла Селестии?

– Я уже говорила, испугалась.

Нет, лжец она никуда не годный.

– И не надо со мной играть. Мне кажется, вы кого-то выгораживаете.

Девушка отвела глаза.

– Да, именно, – настаивал Сильвио. – Посол Испании купил вашу преданность, ведь так? Тем самым способом, каким испанское золото позволило купить половину венецианской армии, верно?

– Это абсурд.

– Нет, это правда. Я уверен, Бедмар планирует заговор, хочет совершить переворот и уничтожить республику. И я считаю, что вы тоже вовлечены в этот заговор, увязли, можно сказать, по самые уши. Как те капитаны-наемники, услуги которых он щедро оплачивает. Да вас вздернут на виселицу вместе с ними, как только узнают о вашем предательстве!

– Нет! – Она вскочила на ноги, щеки ее раскраснелись, глаза горели. Сильвио еле заметно улыбнулся, прочитав в них неприкрытый страх. – Как можете вы обвинять меня в таких вещах? Я лояльная гражданка Венеции, дочь преданного ей гражданина. Я бы никогда…