Читать книгу "Драматургия Югославии - Мирослав Крлежа"

вечно торчит невзрачного вида серый мундштук.

С и п к а. Что случилось, Пипл? Куда ты так смотришь?

П и п л (не оборачивается). Сипка… Поди сюда…

Сипка подходит к кровати Йойо.

Йойо умер.

Пауза.

С и п к а. Я думал, он спит. (Натягивает одеяло на голову Йойо.)

П и п л. Почему ты его закрыл?

С и п к а. Так всегда делают в больнице, если кто-нибудь умирает.

П и п л. Но почему Йойо умер? Теперь ведь никто не умирает.

С и п к а (кладет руку на плечо Пипла). Случайно, Пипл. Совершенно случайно.

В комнату входит  Ю с т у с. Это высокий человек с продолговатым лицом, которое украшают остренькая бородка и очки, перевязанные веревочкой. Юстус держится с большим достоинством, движения его подчеркнуто решительные, шаги большие, стремительные.

Ю с т у с (громогласно). Почему до сих пор не прибрано в палате? Кто сегодня дежурный? Бьюсь об заклад, ты, Пипл! И когда только ты привыкнешь к точности и к порядку?

Никто из присутствующих не оборачивается.

Что все это значит, черт побери? Йойо до сих пор не позавтракал? Где он?

С и п к а. Нигде.

Ю с т у с. Под одеялом, бьюсь об заклад! В жмурки играете, да? Пипл, я ведь сто раз тебе говорил… (Быстрым движением срывает одеяло с Йойо и тут же умолкает, изумленно глядя перед собой. Медленно опускает одеяло. Все еще не веря.) Когда это случилось?

П и п л. Сегодня.

Ю с т у с (раздраженно). «Сегодня», «сегодня»! Но когда же? (Уже спокойно.) И вообще, как это могло случиться? Ведь он же выздоровел! Он, правда, потерял память, разучился говорить и ходить, но вообще он был вполне здоров.

Невдалеке кто-то начинает громко насвистывать.

Пипл! Скажи этому болвану…

П и п л (и сам уже идет к дверям, кричит). Зола, перестань свистеть!

В палату входят  З о л а  и  М о й ш е. Зола продолжает насвистывать марш, который передавали через репродуктор. Он похож на косолапый скелет, с лохматой рыжей шевелюрой и конопатым лицом. У него неуклюжие, беспорядочные движения, шумная речь. Мойше едва достает ему до груди. Голова у него втянута в плечи, движения замедленны, так что он напоминает большую черепаху. Кажется, мысли его так же блуждают, как и его взгляд, а с губ никогда не сходит чуть заметная печальная улыбка.

Ю с т у с (резко). А ну, замолчи! Слышишь!

З о л а (перестает свистеть. Удивленно). А в чем дело?

Ю с т у с (торжественно). В комнате покойник.

З о л а. Вот тебе на! А кто его сюда притащил?

П и п л. Йойо умер.

З о л а. Разыгрываете, да? (Расхохотался, но, заметив хмурые, серьезные лица остальных, резко обрывает смех и остается с открытым ртом. Справившись с собой.) Не может быть. Вот уже месяц никто не умирал!

М о й ш е (подходит к кровати. Растроганно). Бедный Йойо.

З о л а (вздыхает). Бедняга. И завтрак не съел.

Ю с т у с (торжественно выпячивает грудь, решительно). Зола! Надо сходить за санитаром.

Зола кивает головой и направляется к выходу. Заметив на столе ломоть хлеба, предназначавшийся Йойо, Зола останавливается и без размышлений берет хлеб. В это мгновение его взгляд встречается с глазами Зеро, который все это время неподвижно сидел на своей кровати. З о л а  бросает хлеб обратно на стол и, презрительно смерив взглядом Зеро, торопливо выходит из палаты.

(Негодующе.) Этот, кажется, никогда не наестся досыта. Только о еде и думает!

С и п к а (усмехнувшись). Думает… следовательно, существует.

М о й ш е (все это время не отрывал глаз от кровати Йойо. Наконец заговорил отсутствующим голосом, словно обращаясь к невидимому собеседнику). Я всегда говорил, что он умрет.

П и п л (удивленно смотрит на Мойше). Ты никогда этого не говорил, Мойше.

М о й ш е. Я говорил про себя: Йойо умрет. Он должен был умереть.

П и п л. Почему — должен был?

М о й ш е. Так ему было суждено.

В дверях появляется  З о л а, а вслед за ним входят санитары  С т у д е н ь  и  У ш а с т ы й. Они в белых халатах, под которыми видна поношенная форма побежденной армии. На груди у обоих нашиты номера военнопленных. Студень, вялый, малоподвижный парень с квадратной головой и выпученными глазами, держит в руках носилки. Ушастый — стройный молодой человек с отчаянно торчащими ушами.

У ш а с т ы й (громко). Ну, где «пакет»? Готов?

Пипл, Юстус и Мойше расступаются и пропускают санитаров к кровати Йойо. Санитары кладут завернутое тело Йойо на носилки.

С т у д е н ь. А, это чокнутый?

Ю с т у с (с гневом). Думай, что говоришь! Йойо был парализован!

З о л а (подходит очень близко к Студню и смотрит ему в лицо). Понял, Студень? Парализованный, а не чокнутый!

Студень равнодушно пожимает плечами, будто говоря «мне все равно», и с помощью Ушастого берется за носилки. Они направляются к выходу.

Ю с т у с (неожиданно вскрикивает). Ушастый!

Санитары останавливаются.

(Подходит к ним.) Куда вы его несете?

У ш а с т ы й. В морг.

Ю с т у с. А потом?

У ш а с т ы й (смотрит на него с удивлением). О чем ты спрашиваешь? Бум… в яму!

С а н и т а р ы  уносят  Й о й о.

Ю с т у с (стоит неподвижно, глядя на дверь, затем резко поворачивается, очень громко). Послушайте, мы не должны допустить, чтобы этого человека швырнули в яму, как гнилую картофелину!

З о л а (меланхолически). А что мы можем сделать?

Ю с т у с (гордо выпрямляется). Мы можем его похоронить! (Торжественно.) Так, как подобает нам, свободным людям.

Все в замешательстве смотрят на Юстуса.

З о л а (ошеломленно). Похоронить?

П и п л (недоверчиво). На кладбище?

З о л а. А как?

Ю с т у с. Согласно обычаям, господствующим во внешнем мире.

С и п к а. Гм… А кто из нас их помнит, эти обычаи?

З о л а. Слушай, Юстус, но мы ведь ничего не знаем о Йойо! Ни кто он, ни кем он работал, ни откуда родом…

П и п л. Мы не знаем даже, как его по-настоящему звали.

Ю с т у с. Мы знаем, что он человек! (Довольный собой.) Что ты на это скажешь, Сипка?

С и п к а (спокойно кивнув головой). Звучит красиво.

Ю с т у с. Но разве не так?

С и п к а. Должно быть, так.

Ю с т у с (удовлетворенно). В таком случае, мы договорились. (Уверенно.) Ребята, не беспокойтесь. Я убежден, что это получится. (Показывает указательным пальцем на Мойше.) Ты знаешь, где морг?

М о й ш е (вздрагивает). В подвале.

Ю с т у с. Иди туда и следи, чтобы у нас не похитили Йойо.

М о й ш е (с содроганием). Там темно… и холодно.

З о л а (насмешливо). Чепуха! Бабьи разговоры.

М о й ш е (очень серьезно). Я был в морге… в лагере.

Ю с т у с (отеческим тоном). Но здесь же не лагерь, Мойше. Ну, иди.

М о й ш е (с отчаянным видом озирается вокруг). А что… что мне делать, если кто-нибудь возьмет Йойо?

Ю с т у с (в задумчивости почесывает за ухом). Гм… Ты умеешь свистеть?

М о й ш е (пораженный). Свистеть? Я?

П и п л (с готовностью). Я умею! (Засовывает в рот два пальца и свистит.)

Ю с т у с. Прекрасно, Пипл! Иди вместе с Мойше. И смотри: если только кто-нибудь попытается тронуть Йойо, свистни так, чтобы весь госпиталь затрясся!

З о л а. Быстрее! Сейчас начнется обход!

М о й ш е