Читать книгу "Замуж с осложнениями - Юлия Жукова"

– Хм. А есть какая-то разница, где жить?

– Небольшая, – пожимает плечами Азамат. – На низкой стороне больше трактиров, шумнее, и за ней космопорт, так что в любое время суток ездит кто-нибудь. Здесь потише.

– А чего их тогда различать, если почти никакой разницы?

– Ну как, между ними ведь река...

– Погоди, ты же говоришь, граница по дому Старейшин проходит.

– Нет, граница проходит по Ахмадмирну, а дом Старейшин стоит на мосту, ты разве не заметила?

Изо всех сил напрягаю память, пытаясь воссоздать окрестности этого самого дома. Помню плитку под ногами. Но вот реку...

– Мост очень широкий, – усмехается Азамат, – а по краям много кустов, так что ты могла перил и не заметить. Думаю, оттуда и стоит начать осмотр.

На улице и правда очень солнечно, и черёмухой пахнет ещё сильнее, чем вчера. Сад вокруг дома представляет собой смешанный лес, в котором половину деревьев я никогда в глаза не видела, несмотря на все матушкины старания натащить на дачу экзотики со всех концов вселенной. Я опознаю дуб, сосну и пихту, а в среднем ярусе агаву и какой-то боярышник. Под ногами блестит круглыми листочками что-то ползучее с маленькими белыми цветочками вроде вьюнка.

Дом у нас жизнерадостного рыжего цвета и покрыт такой же блестящей черепицей, как дом Старейшин.

– Это чешуя морского дракона, – гордо сообщает мне Азамат. – Ловить их – дело опасное, зато уж если поймаешь, два дома можно покрыть. Кстати, я ведь не продал излишки... можно будет использовать.

Мы выходим на расквашенную залитую солнцем радиальную дорогу, на которую из-за заборов свешиваются ветви диковинных деревьев, частично увешанные сморщенными прошлогодними фруктами. Азамат срывает несколько больших бордовых ягод с ближайшей грозди, что-то вроде фиников, протягивает мне. Они оказываются ужасно сладкими, как это бывает с перезревшими фруктами, но Азамат ест их с таким блаженством на лице, что мне сразу становится ясно: вкус детства. Будем считать, я тоже в восторге. Мне вообще Азамат особенно сильно нравится, когда довольно улыбается, он от этого сразу делается ужасно родным.

Лавируя между лужами в колеях и валами жидковатой глины по обочинам, мы движемся вдоль очаровательных пряничных домиков, припрятанных за деревьями с разноцветной листвой. Запах черёмухи смешивается с запахами других рано цветущих деревьев и кустов, кофе и острого жареного мяса. Пару раз Азамата окликают знакомые, он отвечает на приветствие, но разговоров не начинает, да и окликнувший, разглядев его поближе, пятится прочь.

Радиальные улицы пересечены кольцевыми, и вместе они образуют кварталы со стороной в три-четыре дома. Через три таких квартала от нас обнаруживается открытый рыночек на лужайке под сенью пеканов.

– Замечательно, очень хорошо, – бормочет Азамат, проходясь вдоль рядов. – На обратном пути обязательно сюда зайдём.

Впрочем, он тут же подходит к ближайшему лотку и покупает у лучезарного бурого и кряжистого лотошника корзинку фруктов. У кого-то витаминный голод, похоже.

Мы доходим до площади с домом Старейшин, и теперь, при свете, я вижу, что он и правда стоит на очень большом мосту. Ахмадмирн в этом месте шириной метров сто, а мост почти квадратный, так что получается практически туннель. Парапеты невысокие, мне до пояса, и по обеим сторонам все заросли кустами и лианами. Мы перегибаемся через бортик, чтобы посмотреть на чёрную воду со слепящими белыми солнечными бликами, над которой колышутся бороды пунцовых листьев какого-то ползучего растения. Чуть слева от меня на бортике сидит гигантский лазурный зимородок и даже не думает меня бояться.

– Здесь под мостом, где темно, водится одна потрясающе вкусная рыба, через пару недель можно будет ловить, когда отнерестится, – с энтузиазмом рассказывает Азамат.

– А вы все сами себе еду добываете или всё-таки можно где-то купить? – озадачиваюсь я.

– Можно, конечно, – пожимает плечами Азамат. – Но это значит признаться, что ты плохой охотник. Да и потом, если своими руками добыть, то как-то вкуснее...

Мы спускаемся с моста на пологий низкий берег и ещё с полчаса гуляем вдоль воды на приятном ветерке. Я всё в том же полумеховом пальто, но под него надела штаны, и теперь очень рада: скакать по кочкам в юбке мне совершенно не улыбается. Азамат с таким смаком уписывает фрукты, что я тоже соблазняюсь и присоединяюсь. Бледно-жёлтые сморщенные груши оказываются похожими на очень сладкую тыкву, а серые персики – скорее на хурму. Азамат рассказывает, что разновидностей этой хурмы на Муданге очень много, практически в каждом саду она какая-нибудь другая, такой большой разброс. На дне обнаруживаются и вовсе безумные плоды: длинные скрученные спиралью стручки цикламенового цвета. Азамат называет их обезьяньими серьгами. Внутри у них большие сладкие горошины. Азамат легко ломает пальцами твёрдые стручки, а мне это не под силу.

Выбравшись из речной долины, мы зигзагами ходим по низкой стороне города. Здесь и правда много едален, и все они в форме каких-нибудь тварей: свернувшейся змеи, сидящего волка, быка, барана, даже сурка. На самой окраине обнаруживается один трактир – Азамат говорит, что новый, он его не помнит – так тот вообще в форме какой-то мифической твари вроде барса с крыльями. Проходя мимо него, Азамат вдруг притормаживает и показывает мне на что-то на дорожке к двери.

– Видишь тень?

На дорожке и правда есть тень, как будто от человека. Она лежит неподвижно, потом как будто поворачивается и движется мимо нас через дорогу и в глубь города. Я принимаюсь вертеть головой, пытаясь понять, что же её отбрасывает.

– Не ищи, – усмехается Азамат. – Это была тень бога. Он тут прошёл пару часов назад, судя по следам, а тень, как всегда, забыл. Хотя бывает и наоборот, тень вперёд забегает.

Я открываю было рот что-то сказать (убей не знаю, что), но тут из дверей трактира выходит Старейшина Унгуц, тот самый, которому мы обязаны состоявшимся браком.

– А, Азамат-сынок, – радостно говорит он. – Жену свою погреть зайди. Со старым Унгуцем вместе чайничек чаю выпить...

Азамат кидает на меня вопросительный взгляд, и я ожесточённо киваю. Этого деда я из своей чашки поить готова. Как скажет, так и будет.

Интерьер заведения, носящего гордое название Лесной демон, мало отличается от Щедрого хозяина, только заправляет там могучий молодец, раскрасневшийся от жара плиты. У него недлинные вытравленные до мутно-жёлтого волосы, убранные со лба повязкой, и жиденькая бородёнка, как будто нарисованная.

Старейшина Унгуц располагается полулёжа за одним из столиков – судя по промятым подушкам, он только что отсюда встал. Хозяин, оказавшийся вблизи ещё больше, чем я думала, чуть ли не выше Азамата и намного шире, приносит огромный чайник из местной зелёной глины, расписанный ковылём. Азамат снова вынужден заказать ещё один для меня, потому что в этом оказывается гармарра, а мне ещё рано баиньки. Наш сморщенный дедок что-то говорит, и Азамат усмехается, но переводить отказывается, дескать, мужская шутка. Я сильно сомневаюсь, что в природе существуют мужские шутки, которые наш зав. отделением не успел мне рассказать за обедом, ну да тем более нет смысла вытягивать из Азамата, что там про меня Старейшина сказал.