Читать книгу "Людовик XIV, или Комедия жизни - Альберт-Эмиль Брахфогель"

— Что! Да это невозможно! — снова начал Лианкур. — Де Брезе, неизвестно ли вам чего-нибудь по этому поводу?

— Ничего, милейший герцог, ровно ничего! Но полагаю — право на его стороне, ведь пропустил-то его сюда граф Таранн. Для какой цели велено явиться вам сюда, любезный Мольер?

— Об этом я знаю столько же, как и вы. Маршал Фейльад передал мне приказание быть к двум часам у золотой решетки.

Мольер подал обер-гофмаршалу свой билет. Пробежав листок, поданный ему, де Брезе в недоумении повел плечами:

— Рука маршала?! Странно! Но, по всей вероятности, ошибка, не тот адрес!

Обер-гофмаршал перешел на другой конец решетки.

— Так вы желаете видеть, как обедает его величество король? — снова начал герцог Лианкур.

— Вздумается, чего доброго, и самому там закусить! — добавил де Марсан.

Дружный хохот ответил на эти слова молодого графа.

— Напротив, — спокойно возразил Мольер. — Я знаю, как дурно есть в присутствии такой важной особы, и удивляюсь, право, из-за чего столь многие добиваются этой чести!

— Дерзкий! — сквозь зубы процедил Нуврон.

— Если вы так равнодушно относитесь к этой чести, то хорошо бы сделали, любезнейший, уступив место тем, кто более вас ее достоин и сумеет ее оценить. Уж если вам необходимо быть здесь, то, полагаю, могли бы остаться и в задних рядах, что вовсе не противоречило бы приказанию маршала.

— Несомненно, что я поступил бы именно таким образом, но в данном мне приказании значится: быть у золотой решетки! А в Версале требуется точнейшее исполнение приказаний! Впрочем, если вы, господа, возьмете на себя ответственность и прикажете мне удалиться, то я ведь отлично понимаю, с каким глубоким уважением должен я относиться к вашему положению и титулам.

— Хорошо. Мы берем на себя ответственность!

— Ваше имя, милостивый государь?

— Всякий в Париже знает герцога Лианкура.

— Хотя я и не из всяких, но исполню ваше приказание, герцог. — Мольер подвинулся назад и скоро исчез в толпе.

Как действует закон тяжести на падение тел, так подействовал здесь закон высокомерия, благодаря которому Мольер скоро был вытеснен совершенно из королевской залы и очутился на портале, около Таранна. Дальнейшее отступление его было остановлено начальником лейб-мушкетеров:

— Куда, мой милейший Мольер, куда?! Останьтесь тут, возле меня!

Все места у золотой решетки были заняты. Спокойствие, нарушенное маленьким происшествием с актером, снова восстановилось, каждый был занят своими надеждами и мечтами.

— А ведь на столе-то всего девять приборов! — шепнул Ли-анкур Локкарту. — Плохая примета!

— Уж верно, его величество обойдется без нас! — возразил тот.

— А любопытно бы знать, кто удостоится сегодня чести обедать за королевским столом? — вмешался граф Нуврон.

— Двое Орлеанов, Тюренн, Конде, Кольбер, Сервиен, Омон и его величество король — итого восемь, — заметил Сен-Марсан.

— Но кто же займет девятое местечко на этом Олимпе? — обратился к нему Локкарт.

— Да, кто-то будет этот счастливчик девятый? — вздохнул Гиш.

— Трудно ответить на такой вопрос! — покорным тоном заметил герцог де Лианкур. — Сегодня стол гораздо меньше прошлогоднего, и место, следовательно, может занять только тот, к которому особенно благоволит его величество!

— Ну если так, то положиться готов, что избранником будет Фейльад! — вмешался в разговор герцог Гиш, насмешливо улыбаясь.

Часы пробили два. Де Брезе поднял свой жезл, королевская зала замерла в немом ожидании. Обер-гофмаршал подошел к боковой двери налево и прислушался.

— Его величество король! — вдруг крикнул он, быстро распахнул высокие двери и исчез за ними.

В почтительных позах, с наклоненными головами ждали придворные своего повелителя. На хорах залы грянул торжественный марш Люлли и, предшествуемый де Брезе, в залу вошел Людовик XIV, ведя под руку Анну Орлеанскую. На короле был белый атласный кафтан, шитый золотыми лилиями, на голове шляпа с пером. Герцог Филипп, пять остальных гостей короля и Фейльад с офицерами следовали за Людовиком.

— Да здравствует Людовик! Да здравствует король! — раздалось за решеткой.

— Да здравствует его величество! — гудела толпа у дверей залы.

Сняв шляпу, король любезно раскланялся на все стороны. Приблизились два пажа и, преклонив колена, поднесли королю подушки. Он опустил на них шляпу и перчатки, медленным взглядом обвел знать, стоявшую у решетки, и вдруг тень неудовольствия пробежала по его лицу. По данному знаку пажи удалились. Людовик, отделившись от свиты, подошел один к накрытому столу. Музыка умолкла.

— Фейльад!

Маршал приблизился.

— Я здесь, ваше величество!

— Позаботились ли вы отправить наше приглашение в Париже?

— Все исполнено по приказанию вашему, государь!

— Обер-гофмаршал де Брезе, был здесь господин Мольер?

Зрители прислушивались с напряженным вниманием.

— Он… я видел его несколько минут назад здесь, государь.

— Да, ну так он должен быть недалеко. Объявите во всеуслышание, что мы приглашаем господина Мольера к нашему столу!

Как электрический удар подействовали эти слова на придворных, послышался сдержанный шепот неудовольствия. Людовик XIV гордо выпрямился, взгляд его сверкнул непреклонной решимостью.

— Именем его величества, — раздался звучный голос де Брезе, — господин Мольер призывается к высочайшему столу!

И он распахнул дверь, отделявшую знать Парижа от короля: она расступилась, как по мановению волшебного жезла, и в проходе, между двумя рядами блестящей аристократии Франции, показалась скромная, вся в черном фигура Мольера. Лицо его слегка вспыхнуло, он казался удивленным, сконфуженным, ему неловко было в этом святилище, порог которого не переступал еще никто из его сословия.

Людовик XIV, улыбаясь, протянул ему руку:

— Как вы долго заставляете просить себя, мой милый! Или не хотите удостоить нас чести быть нашим гостем?

Мольер почтительно поцеловал протянутую руку.

— Ваше величество лучше меня знает, как мало истины в таком предположении! Я точно исполнил приказание, хотя, конечно, и мечтать не смел об ожидавшей меня сегодня милости. Но знатные господа, стоящие там, заметили, что мне не место у золотой решетки, и взяли на себя всю ответственность за мое отсутствие. Я удалился.

— Вот как! Мы знаем ваших врагов и понимаем, как унизительно для нашей знати стоять наравне с актером. Mort de ma via! Берегитесь! Мы — король, мы можем возвысить и унизить! Вы, господа, наши слуги, Мольер же наш друг. Нападающий на него оскорбляет нас! Его дворянство — гений, а этот аристократический род будет всегда первым. Чтобы сказанное лучше осталось у вас в памяти, господа де Лианкур, Марсан, Гиш и Локкарт будут прислуживать за столом. Идем, мой друг!