Читать книгу "Цена крови - Патриция Брейсвелл"

«Во имя всех демонов преисподней, – подумал он, – почему ты продолжаешь мучить меня?» Он уже толком не знал, к кому именно сейчас обращается, – к своему мертвому брату, к Свену или к самому дьяволу. Это не имело значения. Он ненавидел и боялся их всех. В груди появилась болезненная тяжесть, и когда он поднял голову, то увидел лицо брата, большое раздутое пятно, зависшее над его сыновьями.

Ради бога, что ему нужно? Станут ли его сыновья жертвами Эдварда или превратятся в орудие в его руках, занесенные, словно мечи, чтобы уничтожить Англию?

– Я проклинаю тебя, – едва слышно выдохнул он, а затем, вложив в голос все свои силы, он проревел: – Ты не будешь править здесь! Убирайся отсюда!

К его облегчению, видение сжалось в размере, превратившись практически в ничто, но облегчение быстро сменилось ужасом, когда призрак ринулся на него, послав острую боль ему в грудь. А затем он, словно издалека, услышал неясные приглушенные крики и шум голосов.

Услышав дикий крик короля, Эмма тут же бросилась к нему, однако архиепископ Эльфех оказался там раньше и успел схватить Этельреда за плечи, не дав ему упасть с высокого кресла. Встав на колени подле короля, она крикнула, чтобы принесли вина; осторожно похлопав его по щекам, она с облегчением увидела, как глаза его сразу же открылись. Кто-то протянул ей платок, и она вытерла им слюну с его рта и подбородка, прежде чем поднести к его губам чашу с вином.

«Он не умрет», – успокаивала она себя. Такие припадки уже случались с ним и раньше. Он придет в себя.

Но все равно ей хотелось, чтобы у всего этого было поменьше свидетелей.

Король проглотил немного вина, после чего оттолкнул от себя чашу.

– Довольно, – слабым голосом сказал он, сердито нахмурившись.

Лицо его по-прежнему было бледным, точно саван. Оглянувшись по сторонам на окружавшие их лица, она подумала, что страх в их глазах, наверное, был отражением ее собственного страха. Когда Этельред начал падать, у нее мелькнула мысль, что так рушится все королевство. Все оказалось, слава богу, не так мрачно, но как он объяснит то, что все они только что видели и слышали – смертельно испуганного короля, который страшным голосом кричит на невидимого духа?

Она могла только догадываться, что происходит в головах людей, столпившихся сейчас вокруг него. Они действительно уже начали перешептываться.

– Архиепископ, – сказал Этельред, все еще тяжело дыша, – я благодарю вас за службу. – Он слабо махнул рукой. – А теперь оставьте меня, все вы, – скомандовал он; при этом в голосе его оказалось достаточно силы, чтобы заглушить ропот. – Идрик, Хьюберт, останьтесь. Я продиктую набросок ответа датчанам, который завтра представлю на рассмотрение витена.

Она изумленно смотрела, как родственники и советники короля молча повинуются его приказу. Конечно, они обменивались смущенными и встревоженными взглядами, но даже этот ослабленный недугом Этельред обладал огромной властью над своим окружением. Она вдруг поняла, что он может спросить с них и за то, что они видели собственными глазами.

Она стала искать Эдварда среди покидающих комнату и обнаружила, что заботу о нем взяла на себя Эдит, которая уводила его, обняв рукой за плечо. Он даже не оглянулся на нее, как ни разу не посмотрел в ее сторону и во время совета.

Ему не нужна была мать.

Сердце ее сжалось от боли, и она вновь переключила свое внимание на короля, который сейчас находился в окружении Идрика и Хьюберта.

Этельред смотрел на нее с выражением удивления и неприязни на лице: очевидно, его раздражало то, что она до сих пор была здесь.

– Я хочу, чтобы вы подождали меня в моей комнате, леди, – резко сказал он. – То, что я буду сейчас здесь делать, вас не касается.

Она изучала его лицо, все еще очень бледное после припадка или видения – кто знает, что именно так поразило его. Пальцы его крепко вцепились в подлокотники кресла, как будто таким образом он пытался унять донимавшую его боль.

– Милорд, – мягко сказала она, – а не может это дело подождать до утра? Боюсь, что вы больны.

– Вы ошибаетесь. – Он гневно взглянул на нее, а голос его прозвучал зловеще.

Она прочла угрозу в его глазах. Он не признает даже мельчайшего намека на свою болезнь. Заговорив об этом при Идрике и Хьюберте, она совершила большую ошибку.

Поклонившись, она уступила его воле и вышла из приятной теплоты залы в холодную декабрьскую ночь, залитую лунным светом. Во дворе никого не было, кроме Этельстана и Эльфеха, которые стояли и разговаривали, плотно запахнувшись в свои плащи.

Этельстан поймал ее взгляд, и она почувствовала, как сердце ее вновь больно сжалось. Это был еще один человек, о котором она тревожилась. Прошло уже много месяцев с тех пор, как она видела его в последний раз, и за это время он, как ей показалось, очень сильно изменился. Он, конечно, устал с дороги, но помимо этого она прочла на его лице отголоски пережитой боли и невосполнимых потерь. Список дворян, погибших в битве при Рингмире, был длинным, и среди этих имен значились его друзья и родственники. Вся Англия зашаталась после того побоища, но он был его свидетелем и участником. Как это могло не оставить на нем свой след?

Эльфех наконец тоже повернулся и, увидев ее, любезным жестом протянул вперед руку. Она подала ему свою ладонь, и он поцеловал ее перстень со степенной учтивостью.

– Как чувствует себя король? – спросил он с тревогой в глазах.

– Он настаивает, что не болен, – сказала она. – То, что беспокоило его, что бы это ни было, уже прошло.

– Он боится теней, – фыркнул Этельстан.

– Проявляйте больше сострадания, милорд, прошу вас, – сказал Эльфех. – Только что в зале он бросил вам много резких слов, но не позволяйте этому настраивать вас против него. Ваш отец находится в жесткой осаде своих врагов, и у него просто не хватает терпения даже на тех, кого он любит.

– Ваша вера в то, что мой отец любит меня, весьма трогательна, архиепископ. Простите меня, если я не в состоянии ее разделить с вами.

– Нет! – осуждающе воскликнул Эльфех. – Этого я не прощу! Этельстан, вы должны совладать со своим гневом, особенно сейчас, когда ваш отец так нуждается в…

– В чем бы ни нуждался мой отец, в мою сторону за помощью он точно не смотрит. Он не станет слушать меня, и вы сами прекрасно знаете почему, не хуже, чем я.

Негодование в голосе Этельстана было хорошо знакомо Эмме, но теперь в нем слышались еще и нотки горечи и даже боли. Если бы он только знал, как в этом напоминал отца…

– Этельстан, – тихо заговорила она, притянув к себе его взгляд, – то, что он не слушает вас, еще не значит, что он не может вас услышать.

– Королева совершенно права, – согласился с ней Эльфех. – Вы не можете знать, что у него на уме или как он отреагирует на ваши слова, когда останется один и на душе у него будет мир и покой.