Читать книгу "Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу - Дмитрий Шпаро"

Но можно ли так говорить о людях, уверенных в своей правоте и отстаивающих честь американца, которому государство Соединенные Штаты Америки не предъявило никаких обвинений и которого многие и многие профессионалы во всем мире чтят и превозносят?

Да, прав Брайс. Восточная версия не выдерживает критики. Пик Френдли – не Гансайт. Маршрут Кука, предложенный Тедом Хекаторном, очевидно, не продуман, и соответствующая цветная вкладка в книге «К вершине континента» 1996 года издания не украшает книгу. Сторонники Кука, исправляя и расширяя оригинальные подписи под иллюстрациями, совершили ошибку. Но все это не повод для ругани, которую вместо критики еще в 1914 году услышал Эдвин Балч.

В журнальном расследовании книга «Кук и Пири…» служит Брайсу удобным подспорьем. К примеру, в DIO историк заводит речь о том, что и до 1906 года репутация доктора Кука была небезупречной. Кратко и весомо он декларирует:

Тщательное изучение ранней карьеры Кука, впрочем, выявило его склонность к финансовой неосмотрительности и пожизненную тенденцию к приукрашиванию своего истинного опыта, о чем не было известно во время первоначальной полемики о его восхождении на Мак-Кинли и полярной экспедиции {13}.

Далее следует ссылка на 30-страничную главу 27 книги.

Возразим. «Финансовая неосмотрительность» – вовсе не грех, а иной раз и достоинство; к словам же «приукрашивание своего истинного опыта» необходимо относиться осторожно, ибо скромность и сдержанность Кука были общеизвестны. Как не вспомнить, что о героической роли врача из Бруклина в спасении экипажа «Бельжики» американцы узнали вовсе не из его книги «Впервые сквозь антарктическую ночь», изданной в 1900 году в США, а из интервью Руала Амундсена журналистам.

Читателям DIO советуем в самом деле взглянуть на 27‑ю главу книги Брайса: в ней много любопытного, однако никакой предрасположенности доктора Кука к вранью и бесчестности обнаружить в тексте невозможно.

Ссылаясь на свою книгу, Брайс уверенно заявляет:

Теперь, когда появилось новое доказательство того, что даже рисунки, иллюстрирующие в книге «К вершине континента» волнующие события подъема, сфабрикованы на основе фотографий совершенно различных мест… {13}

Снова эффектно, но и на этот раз не совсем честно. Рисунки Портера нельзя называть сфабрикованными, ибо они сделаны со слов путешественника. Достижение Брайса, обнаружившего на этих рисунках знакомые скалы, уже не назовешь географическим открытием. Оно говорит только о том, что локальная цель историка – не поиск истины, а давление на читателя.

Впрочем, 1133 страницы труда «Кук и Пири…» не только помогают своему автору, но и мешают ему. Иной, прочитав книгу и взявшись за статью, где одна из главных тем – «необрезанная» фотография, крайне удивится: почему же Брайс не упоминает столь важное подозрение, высказанное в книге, о том, что Браун – виновник исчезновения оригинального негатива Кука, который был бы, по общему мнению, информативнее «необрезанной» фотографии?

Книга то и дело словно возражает статье. Вот цитата из DIO:

Дневник Баррилла – менее значимая находка из двух, поскольку весь дневник напечатали в Globe в достаточно точном изложении на следующий день после публикации показаний Баррилла под присягой против Кука. В статье в Globe также размещены факсимиле страниц дневника, охватывающих дни восхождения {13}.

Вспомним: значительную часть дневника Баррилла занимают рисунки, мы цитировали по этому поводу Globe[130]. Брайс сожалел в книге, что ему не разрешили опубликовать рисунок Баррилла, который «кажется, показывает, что показания под присягой Баррилла… не до конца правдивы». Тогда, если к словесным страницам дневника Баррилла добавить никому не известные страницы с рисунками, то весь дневник Баррилла (!) станет уже не «менее значимой находкой из двух», а более значимой? Выходит, важная истина в приведенной цитате попросту похоронена?

Журнал с увлечением разоблачает неверные подписи Кука под его фотографиями, хотя понятно, что путешественник использовал их только как иллюстрации, как пейзажи, будто взятые из некой отдельной существующей фототеки. А вот на рисунок Баррилла, отменяющий его клятву и доказывающий, что двойка Кук – Баррилл успешно перешла через Амфитеатр ледника Руфь, DIO обращать внимания не хочет. Какова же цена статьи, цель которой провозглашается как «изучение новых доказательств за и против» {13}?

Брайс верит спутнику Кука: «Показание под присягой Баррилла от 1909 года – правдивое описание того, что произошло с ним и Куком, когда они были вдвоем на леднике Руфь в 1906 году» {13}.

Но если так, то можно поставить жирную точку. Зачем все расследования, старания, аналитические и литературные ухищрения?

Целый раздел публикации DIO – это редакционные комментарии к статье Брайса. Некоторые заключения тут крайне неудачны. Вот, к примеру, обоснование того, что «8 лагерь» Баррилла – на самом деле северный предел продвижения Кука:

Неудивительно, что Кук остановился там, где стало сложно подниматься. В районе Гейтуэй Кук, едва разбираясь в этом, изумленно воззрился на уклон больше 100° (гораздо более крутой, чем тот, который остановил его в 1903 году) {13}.

Выражения: «изумленно воззрился», «гораздо более крутой», «остановился там, где стало сложно подниматься» удивительны и безнадежно далеки от реальности.

Альпинистские проблемы в Амфитеатре ледника Руфь просто смешно сравнивать с вертикальной стеной, уходящей в небо, остановившей участников экспедиции Кука 1903 года. Браун прошествовал через Гейтуэй. Его людей остановили расселины в леднике, но куда севернее; помните слова, что хорошо бы иметь «переносной стальной мост протяженностью 150 футов»? Тед Хекаторн обошелся без моста. Русские альпинисты в 2005 и 2006 годах также легко миновали это место.

Если же под словами «район Гейтуэй» имеется в виду сам Восточный хребет, тогда оценка «уклон больше 100°» бессодержательна, ибо люди, которые подходят к хребту и хотят подняться на него, ищут не самое трудное, а самое простое место. После экспедиций Хекаторна и Банаря – Афанасьева никто не станет спорить с тем, что взойти на Восточный хребет достаточно легко без всякого специального альпинистского снаряжения. Что касается русских восходителей, то они не только поднялись, но и обнаружили тривиальный перевал.

И Брайс, и редакция журнала задают вопросы защитникам Кука. Много вопросов, и очень хотелось бы ответить на все, но позволю себе коснуться только одного. Редакция, словно снисходительно улыбаясь, спрашивает:

Настойчивые утверждения Общества о том, что верхний рисунок на странице 52 был сделан на Восточном хребте, наталкиваются на явное противоречие, а именно: дальний план рисунка помечен как «Восточный хребет». Как может хребет под ногами художника быть одновременно частью его горизонтально-перспективного рисунка? {13}

Брайс в книге «Кук и Пири…» на исторической записи – «Восточный хребет карниз» – просто не останавливается. Так же как и на важных словах в верхней части рисунка 52, ограничиваясь замечанием: «Различные неразборчивые заметки на полях» {12}, что, конечно, очень странно, ибо они вполне читаемы. Из этих трех слов Кука, которые, по-видимому, не по душе Брайсу, редакция DIO выбрасывает теперь слово «карниз». Не нравится это слово и редакции.