Читать книгу "Холодная кровь - Роман Глушков"

– Нет, не хочу, – замотала головой девочка и робко попросила: – А можно, я останусь и посмотрю, как ты это сделаешь? Я не буду мешать, честное слово!

– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, это исключено, – отрезал Кальтер и уточнил: – Видишь ли, тот способ, который я буду использовать, требует, чтобы вблизи ста метров от «Колодки» не было ни одного артефакта. Поэтому, если ты не отвезешь «Обруч Медузы» наверх, мне придется воспользоваться другим способом, а он очень болезненный. Ты же не хочешь, чтобы мне было больно, так ведь?

– Я увезу этерналий, дядя Костя, – пообещала Вера. – И сразу же пришлю тебе лифт. Только ты постарайся побыстрее, ладно?

– Не волнуйся, – ответил Кальтер. – Времени у нас в обрез, поэтому буду спешить, как могу. И ты тоже поторопись. Как поднимешься и отправишь лифт, сразу же приступай к монтажу. И чтобы к моему приезду все работало, ясно?..

Хвала профессиональной предусмотрительности «мизантропа»: перед тем как выйти на ту злополучную поляну для сделки с сектой, он оставил неподалеку под деревом маленькую заначку. На случай, если вдруг сектанты сочтут трюк Эола со взрывчаткой блефом, начнут стрельбу и майору придется убегать от них под защиту «Цитадели». При таком агрессивном исходе переговоров Кальтер мог шутя нарваться на пулю. И дабы не бежать, истекая кровью, через лес к таймботу, интрудер припрятал на опушке аптечку и нож. Которые, разумеется, на обратном пути не забыл подобрать.

Майору посчастливилось отделаться от сектантов малой кровью, и аптечка ему не понадобилась. Поэтому он решил, что и дальше она ему не пригодится – по крайней мере, в ближайшие часы. В таймботе наверняка можно запастись более современными лекарствами и протянуть на них столько времени, сколько отмерит интрудеру судьба. Загадывать наперед Кальтер и раньше не любил, а сегодня и подавно избегал прогнозов на будущее. Двадцать лет он вальсировал со смертью и потому привык быть ее кавалером на каждом кровавом балу, куда ангажировало «мизантропа» Ведомство. Вот и теперь Кальтер и его неизменная партнерша вновь танцевали свой извечный танец, и если на сей раз Костлявой вдруг захочется поцеловать старого приятеля, значит, так тому и быть…

Намертво схваченный «Колодкой» майор открыл аптечку и разложил возле себя ее содержимое, добавив к нему нож и «ВМК». Да, лихой пируэт вознамерилась крутануть с ним смерть, прежде чем поцеловать кавалера взасос… Ну да ладно, время уходит, Гурон готовится к атаке на Небесного Паука, а дядя Костя нужен сейчас Вере там, наверху… Пока интрудер в состоянии держать винтовку, он будет защищать Верданди от монолитовцев. «Пурга-Д» не уничтожит таймбот – «умная» ПРК всего лишь выведет из строя его орудийную батарею. После чего сектантам придется проникнуть внутрь Паука, чтобы поступить с ним так, как поступили они с гравикоптером и его пассажирами. Иной политики «Монолит» в Зоне не исповедовал.

Кальтер знал, что как минимум одному из его собратьев-интрудеров доводилось заниматься в полевых условиях тем, чем намеревался заняться он сейчас в ожидании лифта. Не важно, что тот бедолага защемил кисть упавшей на нее бетонной плитой, а майор добровольно сунул руку в аномалию. Главное, кто-то до него уже сумел осуществить подобное, а значит, сможет и Кальтер. По крайней мере, в данный момент вокруг него не свистят пули, а в аптечке имеются мощные обезболивающие и кровоостанавливающие препараты. Главное, действовать быстро, выверенно и сохранить рассудок, чтобы успеть вколоть себе противошоковую сыворотку, перебинтовать конечность и доплестись до лифта. Ну а дальше как карта ляжет.

Проводив взглядом увозящий Верданди лифт, Кальтер всадил себе в руку лошадиную дозу обезболивающего и, чувствуя, как немеет предплечье, крепко-накрепко затянул у локтя жгут. Первоочередная проблема, стоявшая перед ампутатором, – а точнее, сразу две таковых, – представляла собой локтевую и лучевую кости, которые было невозможно перерезать ножом, а тем паче самостоятельно. Оставался один выход – перебить их точными выстрелами из «ВМК». Стрелять предстояло в упор, что было чревато рваными ранами и изобилием костяных осколков плюс осложнялось ожогом тканей пороховыми газами. Но об этом Кальтер переживал в последнюю очередь. Выстрелить себе в руку он тоже сумеет; невелика проблема – приставить к предплечью ствол и два, максимум три раза спустить курок. Больше всего майора волновало то, хватит ли у него затем выдержки перерезать ножом остатки мягких тканей и завершить ампутацию. Даже при тройной инъекции обезболивающего проделать такое над самим собой было сродни нечеловеческому подвигу.

Что ж, пора… Кальтер дал Верданди обещание поторопиться, да и вообще, мешкать в подобном деле – все равно что озадачиваться дилеммой «Быть или не быть» в самый разгар жаркого боя. Интрудер всадил в предплечье шприц с кровеостанавливающей сывороткой, заодно проверив этим уколом, насколько оно онемело, потом уселся поудобнее, взял «ВМК» в правую руку, нащупал стволом под кожей локтевую кость – начинать, так с самой крепкой из двух, – и процедил:

– Ну что, доволен Хабиб Ибн Зухайр? Наорался? Теперь моя очередь!

После чего совершил резкий выдох, стиснул зубами ворот комбинезона и нажал на спусковой крючок…

Затем сместил ствол чуть правее и выстрелил еще раз.

Обезболивающее здорово помогло майору. Но, поскольку он не дал лекарству подействовать в полную силу, боль в перебитой руке вспыхнула такая, что в глазах Кальтера потемнело, а из груди вырвался дикий вопль. И хоть из-за крепко прикушенного воротника вопль этот являл собой лишь яростное мычание, интрудеру все равно казалось, будто он орет во всю глотку и бедная Вера наверняка слышит его душераздирающий крик.

Но не мешкать, не мешкать!.. Секунда промедления, и он, обезумевший от боли, не только не сумеет закончить операцию, но и вообще не отыщет лежащий рядом нож.

Отшвырнув винтовку, орущий майор вцепился ходящей ходуном рукой в рукоять кинжала и занес его над простреленным предплечьем. Удачно или нет угодили пули, определить не удавалось. Две рваные сквозные раны, торчащие из них осколки костей и льющаяся из перебитых сосудов кровь – вот и все, что видел майор замутненным взором. Уперев лезвие в кожу между этими ранами – или, говоря языком геометрии, соединив прямой две нужные для решения задачи точки, – Кальтер надавил на кинжал изо всех сил и, благодаря отработанным до автоматизма навыкам владения ножом, отсек-таки собственную руку.

Лишь в самом конце ампутации, за миг до того, как майор избавился от «Колодки», что-то крепкое – или не до конца перебитая кость, или сухожилие – помешало лезвию идеально пройти через мягкие ткани руки. Не останавливаясь, Кальтер взмахнул кинжалом, будто саблей, и двумя рубящими ударами разделался с этой проблемой.

Свой голос майор уже не слышал. Казалось, крик изливался из него не через глотку, а прямо из вибрирующих легких передавался всему телу и таким образом заставлял его трястись, как под воздействием электротока. Глаза застила багровая пелена, но каким-то чудом закостеневшие пальцы интрудера выпустили кинжал, схватили шприц с противошоковой сывороткой и вонзили его в изувеченное, но теперь уже свободное от «Колодки» предплечье.