Читать книгу "Охотники на тъернов - Ольга Куно"

– Что – это – такое??? – прозвучал грозный голос над самым моим ухом.

Я взвизгнула и соскочила с Винсента, одергивая юбку. На всякий случай спряталась под одеяло и уже там принялась застегивать крючки. Винсент, в отличие от меня, суетиться не стал и только смотрел на отца мрачным взглядом.

– Что это значит? – спросил он с плохо сдерживаемой яростью.

– Это я тебя должен спросить, что это значит! – вскричал король.

Он сдерживать свою ярость нужным не считал, даже несмотря на присутствие свидетелей, а именно меня и двоих сопровождавших его слуг.

– Вот, значит, как ты ценишь мое расположение и мою опеку! Да как ты посмел?!

– В своих покоях я смею делать все, что хочу!

– Все – да, но не со всеми! – рявкнул король. – Ты – принц и обязан заботиться о том, чтобы твоя кровь не смешивалась с чьей попало!

Густав раскраснелся; лоб, пересеченный несколькими горизонтальными морщинами, стал прямо-таки бордовым. Слуги стояли на пару шагов позади и, вытянув шеи, жадно ловили каждое слово, предвкушая последующую популярность рассказываемой ими истории.

– Это не кто попало! Это моя подруга! – заступился за меня Винсент. – И я ее очень люблю!

– Так же, как и Селину Палейно? – язвительно осведомился король.

Винсент ненадолго задумался.

– Нет, не так же, – решил он наконец. – Ее я люблю по-другому.

– Отлично! – в гневе развел руками Густав. – Я иду тебе навстречу! Предоставляю в твое распоряжение все, чего твоей душе угодно! Отмазываю от казни твоих друзей! Позволяю им жить рядом с тобой во дворце, фактически делаю их твоими главными приближенными! Людей без роду без племени!

– Почему без роду без племени? – подала я голос из-под одеяла. – Вообще-то мой дедушка был поэтом.

Кстати, сказала чистую правду. Мой дедушка, граф в седьмом поколении, писал недурные сонеты.

Густав устремил на меня уничижительный взгляд, совершенно незаслуженно оскорбив моего дедушку презрением.

– Вы бы лучше помолчали, леди! – рявкнул он. – Ведете себя как падшая женщина, так хоть бы постеснялись вклиниваться в чужой разговор!

– Почему же как падшая женщина? – обиделась я. – Ваш сын, между прочим, на мне жениться обещал.

Брови короля поползли вверх, а лоб побагровел еще сильнее. Я испугалась, что хватила лишнего и с Густавом вот-вот случится сердечный приступ. Такого мне Винсент не простит. Я отлично видела, что при всей сложной специфике их взаимоотношений, отца он все-таки любит.

К счастью, обошлось без жертв. Немного помолчав, тяжело дыша и собираясь с мыслями, король мрачно заявил:

– Ну вот что. Как я понял, моя доброта ни к чему хорошему не привела. Поэтому ты завтра же отправишься домой. – Эти слова были, ясное дело, адресованы Винсенту. – И не спорь, я не желаю ничего слышать. – Тон монарха стал чрезвычайно жестким. – Я не имею возможности покинуть Линзорию прямо сейчас, но тебе здесь больше делать нечего. Отправишься в Монтарию под присмотром моих людей. А вы, – он резко повернул голову ко мне, – чтобы духу вашего не было в этом дворце! И мне плевать, что после этого сделает с вами Рамиро. Если надумает снова арестовать и казнить, туда вам и дорога.

Я для приличия попричитала, но в целом на этом представление было закончено. Нас разогнали, я собрала свои скудные пожитки и, не имея возможности попрощаться с Винсентом, покинула дворец. Дилан и Джен тоже надолго во временной резиденции Густава Четвертого не задержались.

Глава 23

Ирвин

В течение дня мы с ребятами осторожно, по капле, выведывали подробную информацию касательно завтрашнего отъезда Винсента. Время, предполагаемый маршрут, число сопровождающих. Выяснить все, что нам требовалось, удалось лишь к позднему вечеру, в большой степени потому, что и решались все эти вещи в последний момент. Как-никак отъезд принца оказался для всех полнейшей неожиданностью.

Когда же информация была собрана и из отдельных кусочков удалось худо-бедно составить полную картину, я отправилась в городской дом Ирвина. Я волновалась. Ирвин мог остаться на эту ночь во дворце, а там я бы никак не смогла с ним встретиться. Кроме того, Ирвин мог отказаться нам помогать. Но, положа руку на сердце, больше всего меня волновало другое. Я боялась, что он вообще не захочет меня видеть. Как-никак при нашем последнем общении мы расстались не слишком хорошо. Правда, уже после этого он чуть было не восстал против своего короля для того, чтобы спасти мне жизнь. Значит, я все-таки дорога ему, но… Тем сильнее могла оказаться обида.

Попасть в дом, не привлекая к себе внимания (как-никак Густав был в чем-то прав: Рамиро вполне мог казнить любого из нас теперь, когда мы были лишены иностранного покровительства), не составило труда. В этом мне помогла Эмилия. Поэтому, пройдя в дом через черный ход, кутаясь в плащ, я тихо миновала опустевший к ночи коридор и скользнула туда, куда до сих пор ни разу не заходила. В личные покои Ирвина.

Первая комната, по-видимому, предназначалась для завтрака, просмотра почты, чтения и тому подобных занятий. Ирвина там не оказалось, и я прошла дальше, в спальню. Здесь было темно, но пара свечей все-таки горела. Стараясь не шуметь, я медленно прикрыла дверь и остановилась у порога. Ирвин уже лежал в кровати и, по-видимому, спал: его дыхание было ровным. Я попыталась оглядеться, насколько того позволяло скудное освещение. Комната обставлена в соответствии со статусом, но без излишеств. Темно-коричневый комод на коротких ножках, с золотистой росписью по краям. Шкаф такой же расцветки. Низкий прямоугольный столик. На нем – кубок, содержимое которого сейчас не разглядеть, и короткий кинжал в ножнах. Меч, тоже в ножнах, прислонен к стене в углу, рядом с кроватью. При желании до него можно дотянуться, не вставая. Не думаю, что в этом доме в подобном хоть раз возникала потребность, но это – привычка, диктуемая родом деятельности. Мой взгляд скользнул по стене и остановился на канделябре – простом, без всяких фигур и изящных линий, зато функциональном.

– Это сон или я должен кого-то уволить? – хладнокровно спросил Ирвин.

Он по-прежнему лежал в кровати, только глаза были теперь открыты. И очень внимательно смотрели на меня.

– Это сон, – поспешила я дать ответ.

Еще не хватало, чтобы Эмилию уволили по моей милости.

– Допустим, – хмыкнул он, садясь на постели и откидывая одеяло. – И что заставило тебя явиться ко мне во сне?

Я не знала, что ответить. Хотелось сказать: я безумно по тебе соскучилась. Я могла бы придумать и другой способ помочь Винсенту. Но я хотела увидеть тебя – и нашла предлог. Но хорошо заметная холодность в его тоне заставила меня ответить иначе:

– Мне нужна твоя помощь.

– Вот как? – Ирвин поджал губы. – Что-то действительно серьезное?

– Да, – кивнула я.