Читать книгу "Тысяча сынов. Все прах - Грэм Макнилл"

Калофис ловким движением сменил обойму болтера и новой очередью истребил очередную группу налетевших врагов. Пожар охватил уже все здание, металлические балки начали плавиться от невероятного жара, и Камилла ощутила, как закачался под ногами пол. Треск огня и лопающихся опор почти заглушил гудение крыльев.

— Лестница! — закричала она.

Спуск тоже был весь в огне, металлическая конструкция раскалилась докрасна и начала плавиться. Выхода не осталось.

Все это Калофис увидел одновременно с Камиллой и только покачал головой, словно досадуя на ее хрупкость.

— Держись! — крикнул он, закинул за спину болтер и перебросил женщину через плечо.

Психнойены тотчас ринулись в атаку, но Калофис уже сорвался с места. Головой вперед, словно живой таран, он пробежал сквозь пламя. Психнойены не отставали. Некоторые пытались расколоть его броню, другие — проткнуть ее жалом. Колючка, застрявшая в его наплечнике, вонзилась ей в бок, и Камилла вскрикнула от боли. Она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть сплошную стену огня перед Калофисом, и снова закричала, когда Астартес прыгнул в пламя.

Огонь закрыл все вокруг, но в следующее мгновение Калофис снова воспользовался своими силами, и стена раздвинулась, словно театральный занавес.

А потом они стали падать. Увидев несущуюся навстречу землю, Камилла закрыла глаза. Калофис, приземлившись на полусогнутые ноги, едва коснувшись земли, снова ринулся вперед, как будто и не заметил прыжка через огненную завесу. Камилла почувствовала, как от удара о броню треснуло ее ребро, но стиснула зубы, превозмогая боль. Калофис продолжал бежать и даже не задержался у закрытой двери — он просто вышиб ее, превратив в тучу обломков и пыли. В свободной руке он держал болтер, стреляя через плечо по догонявшим психнойенам. Пронзительные крики преследователей свидетельствовали о том, что его выстрелы не пропадали даром. Как бы Камилла ни относилась к Калофису, она не могла не признать, что он был отменным воином.

Оказавшись снаружи, она с восторгом вдохнула свежий воздух, и почти сразу ее зрение прояснилось, а легкие заработали в полную силу.

Из охваченного пожаром здания все еще вылетали тучи психнойенов. Из всех окон и дверных проемов тянулись струи дыма и вырывались языки пламени. Несущие конструкции начали плавиться, и дом покачивался и вздрагивал всем корпусом, с верхних этажей срывались пласты штукатурки и целые секции кирпичной кладки.

Калофис бесцеремонно сбросил ее с плеча, и Камилла с трудом удержалась от крика, когда от толчка сошлись концы сломанного ребра.

— Забирайся внутрь, — приказал Калофис.

Оглянувшись, она увидела прямо перед собой диск-спидер. Калофис, забросив внутрь болтер, прыгнул на место водителя.

Камилла встала на выхлопную трубу и с трудом дотянулась до ручки пассажирского отсека в тот момент, когда двигатели машины уже взвыли, пробуждаясь к жизни.

Клубящийся рой психнойенов быстро приближался, и жужжание многочисленных крыльев стало непереносимо громким. От летящих монстров их отделяло не больше двадцати ярдов.

— Скорее, ради Трона, скорее! — закричала Камилла, забираясь в машину.

— Села? — спросил Калофис.

— Села, — ответила она, плюхнувшись в глубокое кресло и застегивая на поясе ремень безопасности. Тональность гудения двигателей сейчас же изменилась, и диск-спидер рванулся вперед с такой скоростью, что Камилла ударилась головой о переборку. Она крепко зажмурилась и едва осмеливалась дышать. Но прошло несколько долгих секунд, гул двигателей стал ровнее, и в интеркоме раздался голос Калофиса:

— Мы оторвались. Как ты там, в порядке?

Она хотела огрызнуться, но поняла, что злится от боли. Вместо этого она открыла глаза и сплюнула сгусток крови:

— Наверное, в порядке. Кажется, сломано ребро, легкие так жжет, словно я выпила бочку горящей смолы, а из-за резкого старта у меня голова раскалывается от боли. Но я осталась в живых.

— Уже неплохо, — откликнулся Калофис. — Я только хотел убедиться, что ты жива.

— Я тронута твоей заботой, — не удержалась Камилла, а затем добавила: — Но все равно спасибо за то, что спас мне жизнь.

Калофис ничего не ответил, и всю обратную дорогу до Тизки они провели в молчании.

В медицинских покоях не умолкало легкое гудение приборов. Каллиста, откинувшись на спину, лежала в постели с закрытыми глазами, и ее грудь ритмично поднималась и опускалась. Кожа на ее лице стала сероватой, тусклой и безжизненной, волосы пришлось сбрить наголо. Лемюэль сидел рядом с кроватью и сокрушался, что ничем не может ей помочь, кроме как оставаться рядом и держать за руку.

Он с Камиллой сменяли друг друга в палате подруги, но Лемюэль провел здесь уже сорок восемь часов и чувствовал, как веки наливаются свинцовой тяжестью. С другой стороны у кровати тихонько посвистывали приборы в корпусах из орехового дерева, с многочисленными шкалами в золоченых рамочках и выводом информации на пикт-экраны. Медные провода из гнезд в боковых панелях тянулись к разным точкам на черепе Каллисты и гудящим шарам, что висели над приборами.

Наконец веки Каллисты дрогнули, она открыла глаза и, увидев Лемюэля, слабо улыбнулась:

— Привет, Лемюэль.

Ее голос прошелестел, словно ветерок по опавшим листьям.

— Привет, моя милая, — ответил он. — Ты прекрасно выглядишь.

Каллиста попыталась рассмеяться, но поморщилась от боли.

— Извини, — огорчился Лемюэль. — Я не должен заставлять тебя смеяться, твои мускулы и так слишком деформированы.

— Где я?

— В нейрохирургии пирамиды апотекариев. После того, что произошло, это самое подходящее для тебя место.

— А что со мной было? Очередной приступ?

— Боюсь, что так. Мы пытались дать тебе каву, но ты была уже слишком далеко, — сказал Лемюэль, не решаясь повторять то, что она наговорила им во время приступа.

Каллиста подняла руку ко лбу, а за ней потянулись прозрачные трубки и кабели, подключенные к тыльной стороне кисти. Она дотронулась до головы и нахмурилась, ощупывая ежик волос и бронзовые контакты на черепе.

— Да, жаль твоих волос, — сказал Лемюэль. — Но их пришлось сбрить, иначе было невозможно установить контакты.

— А что это? И для чего?

— Эти приборы Анкху Анен принес из храма Корвидов. Поначалу он отказался рассказывать, что это такое, но постепенно я выяснил, что приборы контролируют эфирную деятельность мозга и подавляют возможные вмешательства. До сих пор, похоже, они работали исправно.

Каллиста кивнула и огляделась по сторонам:

— А как долго я здесь нахожусь?

Лемюэль потер ладонью подбородок:

— Моя щетина говорит, что прошло три дня.

Она улыбнулась и немного приподнялась в постели. Лемюэль налил стакан воды, и Каллиста с удовольствием все выпила.