Читать книгу "Забытая история любви - Сюзанна Кирсли"

София опустила капюшон еще ниже и попыталась заставить себя не смотреть за спину лодочника на стоявший на якоре неподалеку французский корабль. Его изувеченный корпус зиял следами сражения, с поломанных мачт свисали обрывки снастей. Она рассмотрела его еще с берега, и от его вида у нее сердце кровью облилось, но здесь, ближе, видеть опаленные неровные края пробоин, оставленных орудийными ядрами, понимать, какая судьба постигла тех, кто стоял там, где теперь темнели дыры, было еще ужаснее.

Но на том корабле, к которому они приближались, повреждений она не увидела. Он медленно покачивался на волнах, как большая кошка, в честь которой он был назван. «Леопард», казалось, озирал гавань, как сытый после недавней охоты дикий леопард может самодовольно посматривать из безопасного места на проходящую мимо добычу помельче. Но в тени, которая упала на Софию, чувствовалось что-то хищное, корпуса двух кораблей поскрипывали предостерегающе. Лодочник схватился за веревочную лестницу и окликнул стоявшего на палубе матроса.

— К вашему капитану леди, — крикнул он с ухмылкой, говорившей о том, что у него не было сомнений относительно того, за какой надобностью она сюда явилась.

Она и не собиралась переубеждать его, ибо настолько сосредоточилась на своей цели, что ей было совершенно безразлично, что думают другие. Она поднялась на поскрипывающую палубу и безропотно выдержала масленый взгляд, которым окинул ее матрос, лишь напомнила ему, что ее ждет капитан.

По дороге она чувствовала на себе взгляды и слышала голоса мужчин, которые окликали ее, бурно хохотали и что-то предлагали ей, но она обращала на них не больше внимания, чем на сам корабль, на высокие мачты, узлы на снастях и мокрый запах дремлющих парусов. Она так давно хотела узнать, каково это — подняться на корабль, пройти по палубе, а теперь она оказалась на самом настоящем корабле, но ни в чем но видела разницы. Точно так же она могла идти по какой-нибудь городской улице, и деревянные ступеньки каюты капитана могли быть обычным крыльцом дома. Для Софии имел значение человек внутри и то, что она собиралась ему сказать.

Сквозь ряд окон в дальнем конце в каюту струился яркий дневной свет, согревавший панели обшивки и гладкий край стола, за которым сидел капитан.

Он не поднял головы на стук матроса и только коротко произнес:

— Войдите, — и продолжил изучать разложенные перед ним бумаги.

— К вам, сэр, — сказал матрос, покряхтел и тихонько удалился.

Тут капитан, хмурясь, наконец поднял голову и, увидев Софию, замер, как будто от изумления.

— Здравствуйте, капитан Гордон, — спокойным, ровным голосом поздоровалась она.

Придя в себя, он встал, подошел к ней и с поклоном поцеловал ее руку. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы отбросить формальности даже в таких неожиданных обстоятельствах. Однако ее появление явно стало для него полной неожиданностью, что он и не пытался скрыть.

— Помилуй Господь, как вы сюда попали?

— Это было нетрудно, — солгала София. Она не рассказала ему ни о том, что ей пришлось придумать, чтобы миссис Малколм и Кирсти отпустили ее одну в город, ни о том, как рано она выехала из дому в съемном экипаже, ни о том, как непросто оказалось найти нужное место в порту. — Я узнала, на каком вы корабле, и нашла лодочника, который согласился меня перевезти.

— Я имел в виду, как вы попали сюда, в Лейт? Вы же были в Слэйнсе.

Она освободила руку.

— Графиня подумала, что перемена обстановки пойдет мне на пользу. Я уже несколько недель живу у ее друзей недалеко отсюда.

— Вот как. Это какие друзья?

Раньше София ответила бы ему, но не сейчас.

— Не думаю, что вы их знаете.

Капитан Гордон несколько мгновений пристально всматривался в ее лицо, а потом сказал:

— Присядем. Прошу.

Каюта являла собой образчик сугубо мужского жилища, однако не была лишена элементов роскоши: обитые богатой красной тканью кресла, серебряный поднос, сверкающий под набором из фарфоровых чашек и блюдец, расставленных вокруг стоящего посередине странного вида котелка с крышкой и носиком.

— Вы удачно выбрали время для визита, — заметил капитан. — Вчера я бы не смог вам этого предложить, но сегодня мой кок сторговался с одним голландским судном, недавно прибывшим из Ост-Индии и задержавшимся здесь, в гавани. Главная его добыча — коробка китайского чая, к которому он меня пытается пристрастить. — Взяв фарфоровый котелок, он налил из него в одну из чашек чистой коричневой жидкости. — Признаюсь, я по-прежнему предпочитаю виски, однако мне сказали, что пить чай входит в моду. Прошу. — Он протянул ей чашку. — Осторожно, еще горячий.

Она взяла чашку и посмотрела на окна, сквозь которые было видно потрепанный французский корабль, и все это было похоже на картину, написанную в честь победы в битве, которая каких-то два дня назад обагрила кровью эти воды. Напиток показался ей горьким.

Она сказала:

— Я удивлена, что у вас новый корабль.

— Да, «Эдинбург» не вынес тягот прошлой экспедиции. Вы наверняка помните мои слова о его надежности, — сказал он и улыбнулся, как человек, отпустивший шутку, понятную посвященным.

Но эта улыбка вдруг разозлила ее, и она не сдержалась.

— Я многое помню, капитан Гордон. Скажите, вы по-прежнему надеетесь, что король Яков произведет вас в адмиралы, когда вернется? — Она бросила ему вопрос с вызовом и указала на окно и французский корабль. — Думаете, он наградит вас за это?

Он не ответил, что только разожгло клокотавший в ней огонь.

— Как вы могли? После всего, что говорили графине и графу, как вы могли так поступить? Как вы могли так предать нас?

Сдержанным тоном капитан ответил:

— Я выполнял долг.

— Долг может требовать от вас оставаться на английской стороне и даже стрелять по французам, но это не оправдание всему. Не другой английский корабль, а именно ваш захватил пленника, и это, — выпалила она, — наверняка было сделано не по велению долга.

Какие мысли скрывались за устремленным на нее взглядом капитана, понять она была не в силах.

— Нет, — наконец промолвил он. — Это было сделано не по велению долга.

Встав с кресла, он глубоко вздохнул, повернулся и подошел к окну. Помолчав несколько минут, он заговорил:

— Если бы меня спросили, я бы сказал, что ни одним своим поступком не горжусь так, как горжусь тем, что сделал в тот день.

В его голосе зазвучала какая-то нотка, какая-то особенная интонация, от которой гнев Софии начал стихать. Но она не понимала смысла его высказывания.

Пока он не объяснил.

Человек его положения, рассказал он, в эти дни не имеет возможности выбирать, каким курсом двигаться, и он сделал все, что было в его силах. Пока мог, он поддерживал «Эдинбург» в непригодном для плавания состоянии и оставался на суше, надеясь, что за это время король благополучно вернется в Шотландию. Король не вернулся, и капитан Гордон получил новые указания: возглавить команду «Леопарда» и отправляться на север.