Читать книгу "Потапыч - Антон Чернов"

ли, дела у владетеля срочные, зачем мешать? А он и споткнулся. И головой о ступеньку. И так восемь… нет, девять раз. С чего ты, уважаемая, Лиса про конфликт заговорила — ума не приложу. А, кстати, что за род эти Квидые? — решил я с рыжей урвать хоть шерсти клок. — Как-то и не слышал про них.

Лиса, неторопливо вышагивая со мной, бегло натараторила. Выходило совсем странно: эти Квидые — чуть ли не в первой десятке родов-данников, вассалов корифея. То есть уже сотню лет «под рукой», да и:

— Существуют только защитой корифея, почтенный Михайло. Захирели, да вы сами, несомненно, почувствовали, — подытожила рассказ Лиса.

Я на это покивал, но сам пребывал в затруднении: на кой, извиняюсь, хрен совершенно незнакомому, слабому владеющему, представителю «корифейского пула» без оговорок, на меня наезжать? Разве что возможна какая-то коварная интрига хитрой оппозиции, но даже в этом случае: на кой? Непонятно, так что буду-ка я стараться держаться подальше от этих Квидых вообще. И от этого Квидого в частности — делить мне с ними нечего, а возможный конфликт, на который тип нарывался, мне никаких прибылей и никакой пользы не принесёт, так что нахрен.

— Благодарю за рассказ, уважаемая Лиса, — слегка поклонился я. — Есть ещё один вопрос — тоже из чистого любопытства, так что можете не отвечать.

— Ну что вы, почтенный Михайло, — захлопала глазами Лиса. — Отвечу с превеликим удовольствием, если это не будет в ущерб мне и роду. Но у меня будет к вам просьба, почтенный. Вы же мне не откажите? — захлопала она ресницами настолько мощно, что я встал поустойчивее.

— Смотря какая просьба, уважаемая.

— Про службу вы ответили, почтенный. Но если у меня появится вопросы… личного толка, про вас? — с придыханием выдала она.

Введя меня на некоторое время в размышления, на тему того: не намёк ли это на постель? Всё — и жесты, и мимика на это намекали, но… именно «намекали». То есть никаких «возьмите меня всю» или даже косвенного предложения бартера «потрахушки взамен на информацию». Именно «намёки», которые можно интерпретировать как флирт. Но так делать точно не стоит, потому что жесты, мимика, да простые слова в смысле секса прямы и откровенны. И «кокетничают» дамы (и наоборот, кстати), на разве что тему «перепихнёмся в следующий раз, а не сейчас». Или отвечают прямым согласием или отказом, а тут — чёрт голову сломит.

— Если вопросы личные, не имеющие отношения к моим службам, не вредящие мне и роду — то да, отвечу, — обдумав, решил я.

— Замечательно, видом. Я вам так благодарна! — сложила она лапки на груди и натурально дёрнула ухом — не лисьим, человеческим, но отчётливо заметно, в этаком жесте любопытства.

— Почему в Лисьей Правде не было объявления об охоте Кукува, уважаемая Лиса?

— Как же не было, почтенный? Было!

— В объявлениях за деньги, — покивал я.

— Ну-у-у… сложный вопрос, почтенный. У нас с родом Кукува… некоторые разногласия. Не вражда, само собой, вы сами знаете — родичи были на их празднике. Но… писать про род Кукува Лисья Правда посчитала ненужным. Но объявление мы напечатали. Мы — честное издание! — аж задрала носик рыжая.

— Понятно, благодарю, — кивнул я. — Прощайте, уважаемая Лиса.

— До встречи, почтенный Михайло Потапыч!

И в общем — было действительно понятно. Некий конфликт с Кукувами действительно имел место быть. Не вражда, как понятно, тут Лиса не врала. Но Рейнары посчитали возможным «напомнить», кто тут свободной прессой владеет. В общем-то, нормальная практика, и в рамках отсутствия тонн вранья — утверждение Лисы насчёт честности даже не вызывает улыбки. Только название газетёнки — Лисья Правда, широко оскалился я, но тут же взял себя в руки: я как раз выходил из Собрания.

И что-то, как-то, мне не очень понравилось то, что я увидел. Десяток пролёток с гелеакулюсами, на рядом с которыми толпилось пара десятков владеющих. И взгляды на меня… Хотя увиденная физиономия Казни меня несколько расслабила. Да и рожи знакомые, дружинники. Но совсем расслабляться я не стал: только что на меня пытался «наехать» вроде как совершенно лояльный корифею тип.

Но напрягался я, как оказалось, зря. Меня просто «позвали на гулянку», за город, на берег Золотой. Судя по всему, дружинные «признали своим». Да и Зорга, кстати, из толпы вывинтился и кивнул.

Согласился, естественно. Хотя без особого восторга, но надо. И любовался на «поведение подвыпивших дружинников»: свешивались с пролёток, размахивали шашками, орали песни. Прихватили по дороге несколько прохожих девиц. Я мысленно поморщился, но возникать не стал: мне за защиту этих потерпевших не платили, да и порядки в Золотом такие, как и законы. В общем — не слишком приятно, но те же «жертвы» претензии к корифею могут направлять, это ЕГО правила.

А когда парочку из дюжин девиц, особо визгливо и активно отбивавшихся отпустили — я и вообще расслабился. Очевидно, никто насиловать со страшной силой не собирался, только с силой умеренной и «условно-согласных». Потому что не хотели бы — отбивались как пара отпущенных, факт.

В остальном — «гусарство» чистой воды. Выехали на природу, изволили ужраться водкой до философского состояния. Что меня повеселило — одной из «насилуемых», раскрасневшейся пышнотелой девице, пришлось пыхтеть и стараться, пробуждая «насильника». Потому что этот деятель изволил нажраться и уснуть. Ну а лицо девки выражало искреннее возмущение на тему «и всё⁈»

Я в порче девок не участвовал, а вот с Тихим, четвёртым могучим одарённым дружины, познакомился. Совершенно обычный, с сединой, дядька, точнее, даже дед лет под шестьдесят. Валялся на бережку, разглядывал облака в сторонке, а всякая снедь и выпивка водила вокруг него хороводы, время от времени перемещаясь в раскрытую пасть.

Пить старался поменьше, а слушать побольше. Что к полуночи и концу делянки обогатило меня массой информации по службе и владеющим Золотого (скорее всего — не нужной, но лишней не будет). И предчувствием чего-то типа геморроя, пополам с некоторым удовлетворением.

Дело в том, что Казнь наблеял мне своим тенорком, в общем-то, известную вещь: в дружине осталось