Читать книгу "Кто правит миром? - Ноам Хомский"

Еще одной характерной чертой вмешательств такого рода является вера в то, что протест можно преодолеть, уничтожив его лидеров. Однако, когда подобные усилия оканчиваются успехом, на смену убитому лидеру приходит человек более молодой, решительный, жестокий и результативный. Полк приводит тому множество примеров. Военный историк Эндрю Кокберн в своей книге «Убить цепь» подверг тщательному анализу многолетние американские кампании по борьбе с наркомафией с практикой устранения ее главарей и пришел к аналогичным выводам. Можно с огромной долей уверенности ожидать, что подобное положение дел будет сохраняться и дальше. В данный момент американские стратеги наверняка разрабатывают планы ликвидации «халифа Исламского государства» Абу Бакра аль-Багдиди, как и другого злейшего врага – лидера АльКаиды Аймана аз-Завахири. Вероятный результат реализации этих планов предсказал известный специалист по вопросам терроризма Брюс Хоффман, старший научный сотрудник Центра по борьбе с терроризмом Военной академии США. По его убеждению, «смерть аль-Багдиди откроет дорогу к сближению ИГИЛ с Аль-Каидой и созданию террористической силы, беспрецедентной по размерам, масштабу деятельности, возможностям, амбициям и ресурсам»[609].

Полк ссылается на трактат о методах ведения войны, написанный Генрихом Жомини под впечатлением поражения Наполеона от рук испанских повстанцев, – этот трактат стал настольной книгой для многих поколений слушателей Военной академии в Вест-Пойнте. Жомини отмечал, что подобное вмешательство, как правило, оборачивается «противоборством взглядов» и почти всегда ведет к «гражданской войне», если и не с самого начала, то в ходе борьбы, подчиняясь описываемой Полком динамике. Жомини заключает, что «военачальники регулярных армий не должны прислушиваться к советам втягиваться в подобные войны, которые они все равно проиграют», а если и добьются успеха, то лишь на короткий срок[610].

Внимательный взгляд на Аль-Каиду и ИГИЛ свидетельствует о том, что Соединенные Штаты и их союзники в точности следуют намеченному этими террористическими организациями плану игры. Их цель заключается в том, чтобы «как можно активнее и глубже втягивать Запад в трясину», «постоянно вовлекать Соединенные Штаты и Запад, изнуряя их, в затяжные военные авантюры на территории других государств», при этом расшатывая общество у них дома, заставляя тратить ресурсы, повышая уровень насилия и запуская процессы, которые описывает Полк[611].

Скотт Этрен, один из самых проницательных специалистов по джихадистским движениям, подсчитал, что «для осуществления терактов 11 сентября 2001 года потребовалось от 400 000 до 500 000 долларов, в то время как на военный ответ и обеспечение мер безопасности Соединенным Штатам потребовалось в 10 миллионов раз больше. С точки зрения чистого соотношения прибылей и затрат, это движение насилия оказалось в высшей степени успешным, превысив даже первоначальные ожидания бен Ладена. Причем успех будет развиваться и в будущем. В этом в полной мере и заключаются асимметричные боевые действия в стиле джиу-джитсу. В конце концов, кто может претендовать на то, что мы стали лучше, чем раньше, или что опасность пошла на спад? А если мы и дальше будем размахивать кувалдой, молча следуя написанному джихадистами сценарию, то самым вероятным следствием этого станет еще более агрессивный джихадизм, привлекательность которого во многих регионах повысится. Имевшие место события, полагает Этрен, «должны побудить к изменению стратегии нашего противодействия».

Американцы помогают Аль-Каиде и ИГИЛу, следуя директивам террористов; взять, к примеру, республиканца Теда Круза, большого любителя ковровых бомбардировок. Или же представителя противоположного конца политического спектра Томаса Фридмана, ведущего колумниста New York Times по Ближнему Востоку и международным отношениям, который в 2003 году посоветовал Вашингтону, как надо воевать в Ираке, во время шоу Charlie Rose: «Там появилось некое образование, которое я назвал бы террористическим пузырем… Все что от нас требовалось – это отправиться в этот уголок света и пузырь проткнуть. По сути, нам надо было туда слетать, взять очень большую палку и проткнуть ею пузырь. И сделать это был только один способ… Им надо было видеть только одно: американских девушек и парней, которые ходят от дома до дома на пространстве от Басры до Багдада… Что из этого предложения вам, по сути, непонятно? Думаете, нам есть дело до открытого общества? Думаете, мы оставим этот причудливый пузырь в покое? Да ни хрена подобного. Так-то. Вот о чем, Чарли, была та война»[612].

Они им покажут, этим моджахедам.

Глядя вперед

Этрен и другие внимательные наблюдатели в основном сходятся во мнениях касательно установок на будущее. Для начала мы должны признать то, что нам с такой очевидностью демонстрируют скрупулезные исследования: те, кого привлекает джихад, «испытывают неодолимую тягу к своей истории и традициям с их собственными героями и моралью; и Исламское государство, каким бы бесчеловечным и отвратительным оно ни выглядело не только в наших глазах, но и в глазах большей части арабского, мусульманского мира, напрямую обращается к этим устремлениям… Сегодня большинство террористов-смертников вдохновляются не Кораном, а захватывающим трепетом и призывом к действию, которые обещают славу и уважение со стороны друзей». По сути, очень немногие джихадисты знакомы с исламскими текстами и теологией, если, конечно, таковые вообще есть[613].

Лучшей стратегией, советует Полк, стала бы «международная программа, ориентированная на благополучие и удовлетворяющая ряду психологических требований… способная снизить градус ненависти, на которую опирается ИГИЛ. Ее элементы нам четко определены: общие потребности, компенсация за предыдущие преступления, призыв начать все сначала»[614]. «Тщательно сформулированные извинения за совершенные ранее злодеяния, – добавляет он, – обойдутся недорого, но сделают очень многое». Такого рода проект можно реализовать в лагере для беженцев или же «в трущобах пригородов Парижа», где, как пишет Этрен, команда его исследователей «повсеместно выявила терпимое отношение, а то и поддержку ценностей ИГИЛ». Еще больше можно сделать посредством истинной приверженности дипломатии и переговорному процессу, отказавшись от практики рефлекторного использования насилия.