Читать книгу "Чужой клад - Александра Девиль"

Ермолай, ожидая молодую хозяйку, задремал на облучке, и Полина, толкнув его в бок, скороговоркой произнесла:

— Поехали домой, да побыстрее!

Садясь в карету, девушка огляделась по сторонам, дабы убедиться, что за ней никто не гонится и не следит.

В карете она немного отдышалась, сердце ее сменило бешеный ритм на более ровный. Пережитый ужас мешал ей собраться с мыслями, и девушке понадобилось немалое усилие воли, чтобы заставить себя трезво рассуждать. Полина с жестокой ясностью осознала, что сегодня к ее несчастьям прибавилось еще одно: оказавшись свидетельницей преступления, она сама едва не стала жертвой и теперь должна опасаться встречи с убийцей. Он не знает ее имени и адреса, но хорошо запомнил лицо, и, если судьба еще раз случайно сведет их в одном месте, то вряд ли такой безжалостный преступник ее пощадит.

Полина вспомнила перерезанное горло Василисы, окровавленный нож в руках убийцы и, схватившись за голову, застонала. Ее мучило собственное бессилие. Врожденное чувство справедливости подсказывало что-то предпринять для поимки злодея, но страх и растерянность подавляли ее волю. Она опасалась обратиться к служителям закона, помня слова убийцы о том, что в полиции у него есть свои люди. К тому же обращение в полицию могло обернуться долгим разбирательством и чиновничьей волокитой, а Полина должна была спешить в поместье, к больной бабушке, которая ждала из Москвы не столько лекарств, сколько благополучного возвращения внучки. После мучительных колебаний Полина решила, что Бог рано или поздно покарает злодея, а она сама не должна вмешиваться в это дело, пока не посоветуется с кем-то сильным и мудрым. Но кому, кроме бабушки, она решится рассказать о своем злосчастном посещении худояровской знахарки? Ни родственникам, ни соседям Полина не могла открыть всей правды. А бабушка больна, и ей тем паче нельзя давать повода для лишних волнений.

Девушка вдруг вспомнила, что так и не успела взять приготовленную Василисой траву, — и новая волна страха захлестнула ее. «Я сегодня ничем не облегчила, а, наоборот, лишь усугубила свою участь», — подумала она, цепенея от ощущения безысходности. В какой-то момент Полине даже захотелось умереть — просто уснуть и не проснуться, чтобы сам собой исчез груз неразрешимых проблем.

Она тут же мысленно обозвала себя малодушной дурой, встряхнулась, потерла пальцами виски и выглянула в окно кареты. Дом был уже близко. Девушка вздохнула, представив, насколько мучительной и бессонной будет для нее предстоящая ночь в этом доме.

И вдруг она почувствовала какую-то перемену в своем теле. Насторожившись и боясь поверить, что это случилось, девушка едва дождалась момента, когда карета наконец остановилась.

Стремительно взлетев по лестнице на второй этаж, Полина оттолкнула вышедшую ей навстречу Дуню и закрылась в своей комнате. Здесь она дрожащими руками приподняла подол юбки — и тут же вздох облегчения вырвался из ее груди. Никогда еще вид собственной крови не вызывал у Полины такого ощущения свободы. Она сама себе показалась птицей, вырвавшейся из сетей. А еще ей подумалось, что пережитые потрясения исполнили роль той самой травы, которую она так и не взяла у Василисы. А может, задержка месячных была лишь жестоким уроком судьбы, решившей раз и навсегда оградить девушку от порочной любви.

Когда через несколько минут Дуня осторожно заглянула в комнату, то увидела, что барышня стоит на коленях перед иконой Богородицы и со слезами на глазах шепчет ей благодарственные молитвы и какие-то обещания. Горничная и сама растерянно перекрестилась, потому что такая истовость обычно рассудительной барышни показалась ей странной.

Утром Полина проснулась раньше всех, — да она почти и не спала, мучилась то кошмарными, то тревожно-просветленными сновидениями, — и тут же принялась собираться в дорогу. Она не хотела лишней минуты оставаться в Москве, где ее мог выследить или случайно встретить бородатый убийца, лицо которого теперь уж вряд ли сотрется из ее памяти.

Даже в аптеку Шмидта Полина пошла, накинув на лицо вуаль и настороженно оглядываясь по сторонам. Она боялась, что ей теперь вообще придется жить с оглядкой.

Лекарство было готово, и, получив его, девушка тут же вскочила в карету, где уже сидела сонная Дуня, недовольная тем, что барышня слишком торопится уехать из города.

Но одна мысль не отпускала Полину, не позволяла ей покинуть Москву, так ничего и не узнав.

Ермолай немного удивился, когда барышня велела ему снова ехать на ту улицу, где она вчера посетила торговую лавку.

Из окна кареты Полина увидела большое скопление людей возле дома Василисы. В толпе мелькнуло несколько полицейских мундиров. Все указывало на то, что убийство уже обнаружено. Но вот найден ли убийца? Первым побуждением Полины было приблизиться к толпе и узнать о подробностях происшествия. Но потом она поняла, что это опасно, что в толпе может находиться никем не узнанный убийца, от которого не скроешься и под вуалью.

Полина решила, что будет безопасней узнать новости в лавке. Предлог, чтобы зайти туда, она нашла быстро: сказала приказчикам, что к купленной накануне шали хотела бы приобрести еще и веер под цвет. Один из приказчиков кинулся показывать ей веера, а другой в это время с любопытством наблюдал из окна за домом Василисы.

Полина словно между прочим спросила:

— А что это у вас на улице за толпа? Там, вроде, и приставы мелькают. Наверное, вора поймали?

— Хуже, барышня, хуже, — сказал приказчик, почему-то понижая голос. — Тут у нас убийство-с произошло.

— Да что вы? — всплеснула руками Полина, изображая испуганную барышню, готовую хлопнуться в обморок. — Какой ужас! И кого же убили?

— Василису, сестру лекаря Егора Чашкина, зарезали-с ножом насмерть. — Приказчик вздохнул. — Бедный его сынок Николай Егорович: только отец скончался, а тут и тетку убили-с…

— А убийцу нашли? — спросила Полина, оглядываясь по сторонам, словно в лавке мог кто-то прятаться.

— Не нашли-с, но Федосья, служанка-с, видела этого злодея. Она вчера вечером-с возвращалась, только в калитку зашла-с, а ей навстречу мужик выскакивает. Толкнул ее так, что она упала, а сам побежал. Другая, может, на ее месте и разбилась бы, но Федосья-то баба здоровая-с. Она тут же подхватилась на ноги и заголосила на всю улицу. Люди скоро сбежались, но злодея того и след простыл-с. Говорят, будто его на углу закрытая коляска ждала-с.

— Ну а хоть приметы убийцы служанка разглядела?

— Да какие приметы-с? Мужик в рубахе, патлатый, с бородой-с, глаза страшные-с. Похож на настоящего разбойника из лесу.

— А за что же он убил бедную женщину?

— Да, видать, ограбить хотел, а потом и дом поджечь-с. В доме все разбросано было, одна дверь выломана, свеча сброшена на пол, подстилка уже начала гореть-с. Федосья едва успела потушить пожар-с.

— Ограбить, говоришь? Да разве Василиса была богата?

— Ну, может, какие-то денежки ей братец и оставил-с, но немного-с. Однако ж разбойник, наверное, думал-с, что у нее что-то припрятано-с.