Читать книгу "Британская разведка во времена холодной войны - Колдер Уолтон"

Одним из самых важных источников оперативных разведданных для властей Кении были двойные агенты. Капитан (позднее генерал) Фрэнк Китсон – офицер британской военной разведки, прикомандированный к особому отделу в округе Киамбу, – разработал новаторский метод борьбы с мау-мау с помощью, как он называл их, «групп противодействия», или «псевдогрупп». Успех пришел к Китсону и особому отделу, когда в 1953 г. они обнаружили, по-видимому благодаря разведке, что у мятежников мау-мау нет единого координационного центра и что они разделены на региональные соединения и отряды. Набор в «группы противодействия», члены которых должны были выступать в роли двойных агентов, был во многом похож на использование «Q-патрулей» в Палестине и «сдавшихся вражеских военнослужащих» в Малайе, хотя опять-таки странно, оглядываясь назад, видеть, что британские войска в Кении не извлекли больше уроков из Палестины и Малайи. Вместо этого они выдвигали «новые» идеи о противодействии восставшим, например, как лучше всего работать с двойными агентами – а ведь это был уже хорошо протоптанный путь.

Китсон, который позже стал создателем британской доктрины по подавлению восстаний и какое-то время провел в Северной Ирландии, где он применял уроки, извлеченные из британских кампаний периода конца империи по подавлению восстаний, написал о своем опыте работы в Кении, что сведения о членах банд мау-мау они обычно получали от информаторов. Британские военные утверждали, что такие информаторы не могут прийти в суд в качестве свидетелей из страха перед расправой, так что администрация приняла сомнительное решение о необходимости приостановить юридический процесс и habeas corpus – этот аргумент продолжает всплывать на поверхность снова и снова при чрезвычайном положении в государствах до сегодняшнего дня. Когда личности членов бандформирований устанавливали, особый отдел начинал за ними интенсивную слежку, собирал на них компромат и предъявлял его им. Если они были успешно «обработаны», то их отправляли назад к мау-мау как членов «группы противодействия», и после этого они становились источником потока важной информации для военных властей, что приводило к тому, что боевиков мау-мау арестовывали и убивали. К концу кампании по подавлению восстания от трех до четырех сотен сдавшихся мятежников мау-мау были членами «групп противодействия». Их личные данные тщательно скрываются по сей день: в просторечии их называют перебежчиками. Как заметил Китсон, успех «групп противодействия» виден в том, что, однажды переметнувшись на другую сторону, ни один из них не перебежал потом назад в свои старые отряды мау-мау. Более того, он заметил, что даже тогда, когда «группы противодействия» не давали информацию о точном местонахождении отрядов мау-мау, которые имели возможность скрыться от патрулей службы безопасности, их сведения тем не менее заставляли отряды мятежников постоянно убегать от них79.

При вербовке в «группы противодействия» Китсон полагался не только на физическое воздействие, а, скорее, на психологическое давление, как это делал Хендерсон при допросе Итоте. Арестованным часто угрожали освобождением из-под стражи при подозрительных обстоятельствах, а они знали о мести, которую обрушивают на головы предателей банды мау-мау. Также предлагали денежное вознаграждение. По словам Китсона, не существовало единого метода для вербовки агента: фактически их было столько, сколько бойцов «групп противодействия». Однако, как вспоминал Китсон, одним из самых успешных методов был метод тщательного сбора информации посредством информаторов или слежки, которая аккуратно накапливалась в реестрах особого отдела. Когда арестованным предъявляли подробное досье, они часто думали, что следователь уже все знает о них. Именно этот метод МИ-5 использовала столь успешно в лагере 020; его, как мы помним, Стивенс «Оловянный Глаз» называл «психологическим давлением». После предъявления арестованным сведений об их предположительных тайных связях с отрядами мау-мау их можно было сломать и превратить в двойных агентов как членов «групп противодействия».

Все вышесказанное не предполагает, что офицеры особого отдела в Кении часто не были чрезмерно жестоки при ведении допросов. В некоторых регионах колонии особый отдел сравнивали с нацистами и даже прозвали его «кенийским СС» из-за некоторых методов третьей степени ведения допросов, которые они применяли. Кенийская полиция использовала такие методы: на голову арестованного надевали ведро и начинали по нему бить металлическим инструментом; заставляли заключенного «засунуть голову между коленей, завести руки под колени и держать себя за уши, оставаясь в таком положении до тех пор, пока он не сдастся». Один офицер из резерва кенийской полиции пытался запугать и заставить арестованного сообщить ему о местонахождении отряда мау-мау таким способом: он стрелял поверх его головы и угрожал тем, что «следующая пуля полетит тебе в череп». Отчасти причина применения таких методов состояла в отсутствии централизованного контроля и со стороны Найроби, и со стороны Лондона. С учетом множества новобранцев в полиции и вооруженных силах в колонии, многие из которых завели свой собственный стиль ведения допросов и вели свои собственные местные вендетты, центральным властям было трудно – если вообще возможно – поддерживать дисциплину.

Но это лишь половина объяснения. Кажется, что некоторые английские солдаты прекрасно знали, что с пленниками, которых они передавали кенийской полиции, отрядам местной самообороны и Кенийскому полку, скорее всего, будут жестоко обращаться. С их стороны явно видно равнодушие к насилию, которому подвергаются пленные. Один из немногих – если не единственный – американский новобранец в вооруженных силах Великобритании при чрезвычайном положении в Кении Уильям Болдуин вспоминал, что во время допроса одного подозреваемого мау-мау следователь особого отдела временно вышел из комнаты, а когда вернулся, то обнаружил, что в его отсутствие его помощник из числа кикую из отряда местной самообороны убил пленника. Очевидно, офицер особого отдела остался к этому поступку равнодушен80.

Более того, в вооруженном конфликте были такие аспекты, которые повышали вероятность жестокого обращения с пленными в Кении. И хотя это было полезно для достижения немедленных результатов, система «групп противодействия» создала атмосферу, в которой жестокое обращение было в порядке вещей. Как и в Палестине и Малайе, эти завербованные агенты действовали под глубоким прикрытием, отрезанные от системы соподчинения и регулярных вооруженных сил, в чрезвычайно стрессовой ситуации и постоянно меняющихся обстоятельствах, зачастую в глубине джунглей. Необходимость получить быстрые ответы на вопросы о вражеских силах создавала благодатную почву для профессиональных преступлений и зверств, а отсутствие гарантий со стороны администрации, чтобы карательные меры были направлены только на тех, кто действительно участвовал в движении мау-мау, приводило к огромному числу незаконных задержаний.

Самая главная причина применения в Кении пыток к арестованным состояла в том, что механизмы, разработанные англичанами для подавления восстания, позволяли это. На самом деле они наделяли их законным статусом. Система «трубопровода» и метод подрыва морального духа были предназначены для того, чтобы перевоспитать пленных силой; физическое насилие или жестокое обращение с арестованными явно были частью этого. Пытки, по-видимому, были особенно распространены в фильтрационных командах, будучи узаконенными британскими властями как передний край борьбы с восставшими. Частью системы «фильтрации» было использование информаторов, которых с закрытыми лицами ставили перед шеренгой подозреваемых мау-мау, из которых эти информаторы выбирали тех, кто был участником этого движения. Система таких информаторов наделяла законным статусом кровную месть. Обвиняемые в преступлениях бойцы мау-мау не могли увидеть лицо своих обвинителей – что главное в любой системе правосудия, заслуживающей свое название.