Читать книгу "Бабье лето - Мария Метлицкая"

– Господи, слава богу! – радовалась она. – Сколько мы мыкались по чужим углам!

От этих слов Аннушка опять густо покраснела.

– Ну, надеюсь, не подведешь, – задорно верещала Лара.

Аннушка вздохнула и покорно кивнула.

– Завтра, ладно?

– Завтра, – торопила ее нетерпеливая Лара. – Понимаешь, в июле Вадька уезжает на месяц на практику. В общем, опять разлука, – вздохнула она. Договорились на завтра.

И опять все вернулось на круги своя. Два раза в неделю, когда Горлиха уезжала к сестре или отправлялась на рынок и по магазинам, Аннушка оставляла ключ под ковриком у двери. Если не было лекций или семинаров, просто шаталась по улицам, забегала в киношку или на лавочке ела свое любимое эскимо.

Сдав летнюю сессию (как всегда, на «отлично»), Аннушка поехала в Брянск навестить родных и познакомиться с новорожденным племянником по имени Максим. Вернулась она в начале августа, и тем же вечером к ней ворвалась перепуганная Лара и поведала свою страшную тайну – она беременна. Вадим об этом ничего не знает. Она ждала его возвращения к концу августа – нервничала и страшно переживала.

– Господи! – шептала Лара. – Как все будет! Что он скажет на это? А его мамаша? А отец с Глашей?

Понятно, причин беспокоиться и переживаний без нее было предостаточно. Аннушка утешала подругу.

– Разве Вадим посмеет отказаться? Вы столько лет вместе, у вас такая любовь!

– При чем тут любовь? – взорвалась Лара. – У него, кроме любви, есть еще карьера и мамаша. И что перетянет, я не знаю. Ты же знаешь Вадима, человек он жесткий и несентиментальный.

А верный паж Левушка продолжал ходить – как «Отче наш», с цветами и шоколадками. В день приезда Вадима Лара побежала в парикмахерскую – уложить волосы, сделать маникюр – встретить любимого во всеоружии.

Аннушка варила на кухне обед. Тут появилась Горлиха – в новом кримпленовом платье, с прической и ярким маникюром – и поставила в духовку пирог.

– Праздник у нас! – довольно сказала она. – Большой праздник. Вадим едет с невестой – знакомить. В сентябре будем свадьбу гулять.

Аннушка замерла – как заморозили. А довольная Горлиха радостно продолжала:

– Девочку не видела, но семья приличная, а это самое главное. На-след-ствен-ность! – по слогам произнесла она и подняла кверху указательный палец. – Мать – врачиха, отец – из дипломатов. Всю жизнь прожили «за пределами», – хвасталась новыми родственниками Горлиха.

«Боже мой! Сейчас ведь придет Лара, с минуты на минуту, – лихорадочно думала Аннушка. – Что делать, господи, как ей это сказать? Бедная, бедная Лара, она не знает, какой ужасный сюрприз подготовила ей судьба». От ужаса у Аннушки похолодели руки и ослабели ноги, и она, как старуха, тяжело опустилась на стул.

Лара и Вадим с невестой встретились у порога квартиры. Лара поняла все моментально, избавив бедную Аннушку от тяжелых объяснений. Не видя ничего вокруг, та прошла молча к себе, легла одетая на диван и пролежала так три дня. Ни разговоры отца, ни уговоры Глаши – ничто не помогло. Лара лежала и молчала. А потом поднялась, умылась, переоделась и ушла из дома. Не было ее несколько дней. Потом она расскажет Аннушке, что взяла на вокзале билет и уехала в Питер, где жила ее тетка по отцу. Тетке Лара ничего не сказала, а просто целыми днями до изнеможения болталась по Питеру, зализывая раны, как кошка, – спаслась.

В Москву вернулась бледная, исхудавшая, с черными кругами под глазами, но все же живая – уже хорошо. Коротко отвечала на вопросы, с трудом и отвращением проглатывая чай и бутерброды, приготовленные Глашиной заботливой рукой. А в Москве меж тем в жизни Аннушки тоже произошло событие, перевернувшее ее жизнь, – как оказалось, раз и навсегда.

В один из дней, когда Лара была в Питере, в очередной раз появился горе-кавалер Левушка. В первый раз – сильно подшофе. Таким своего тайного возлюбленного Аннушка видела впервые. Вредная Горлиха и старуха Капустина стали Левушку выгонять.

– Нечего здесь сидеть выпимши, да еще смолить на чужой кухне.

В общем, с горем пополам выставили бедолагу за дверь. А спустя два часа, ближе к ночи, он опять вернулся в надежде увидеть Лару – уже окончательно и вдрызг пьяный. Слава богу, отпирала ему дверь Аннушка, иначе, увидев такую неприглядную картину, соседи бы непременно вызвали милицию.

Аннушка быстро втащила его в свою комнату, положила на мамин диван и пошла на кухню варить кофе. Когда она зашла в комнату, Левуша крепко спал, раскинув руки, и похрапывал во сне. Она сняла с него ботинки, укрыла одеялом, а сама прилегла, не раздеваясь, на свой диванчик.

Ночью ее разбудили горячие Левушкины губы и нетерпеливые руки. Отказаться от него не было ни сил, ни желания. Любовником он оказался неутомимым – мучил бедную Аннушку до самого утра. А утром, окончательно прозрев и протрезвев, бросил ей коротко «Извини», оделся и – был таков.

Она долго не вставала с кровати – не было сил – и совсем не могла понять, оценить то, что с ней произошло. Что это было? Счастье или несчастье? Ведь она взяла чужое, ей не принадлежавшее и не предназначавшееся. Просто случай, глупый, банальный случай. Вовсе не повод, чтобы чувствовать себя счастливой или победительницей. Но рядом с ней был любимый человек, тот единственный, о котором она грезила несколько лет и которому не изменяла даже в мыслях. Как она могла отказаться от него? Да и потом, перед Ларой она была и вовсе не виновата – Лара не имела на Левушку ни малейших видов. И все-таки мучила, мучила совесть, болела душа, и кружилась голова от бессонной ночи, тревог, сомнений, вороха растрепанных мыслей – от всего, что разом навалилось на нее, неожиданно и оглушительно. И она так и не решила, чем все это считать для себя – счастьем или большой бедой.

Когда вернулась из Питера Лара, Аннушка почему-то боялась смотреть ей в глаза. Та позвала ее на лестницу, закурила, морщась от дыма, и объявила:

– Я все решила. Собралась. Дохнуть из-за этого скота я не собираюсь. А может, бог меня отвел от этой семейки. А? По-моему, застрелиться легче.

– Сделаешь аборт? – испуганно спросила Аннушка.

– Что ты? – испугалась Лара. – Вспомни Инночку.

Аннушка кивнула.

Помолчав и затянувшись, глядя в стену, Лара спокойно сказала:

– Просто я выйду замуж за Левушку!

Бедную Инночку Аннушка не помнила, вернее, не знала. Они с матерью въехали в квартиру уже после ее трагической смерти. Но про эту страшную историю еще говорили много лет на кухне шепотом. Потому что была жива Инночкина молчаливая мама – тихая Бася. А дело было вот в чем. Инночка вдруг внезапно и тяжело заболела. Диагноз был поставлен редкий и неутешительный – болезнь Верельгофа. Проявлялось это так: на теле бедной девушки появились синяки, поднялась температура, она отказывалась от еды и совсем перестала вставать. Попала в больницу она слишком поздно – спасти ее не удалось. А дело было и вовсе не такое сложное – ах, если бы Инночка не побоялась и сказала врачу всю правду! Правда заключалась в том, что она сделала неудачный подпольный аборт, «вычистили» ее плохо, что-то осталось – и вышла такая вот история. Мать ее о тайной связи дочери с женатым человеком ничего не знала, а признаться Инночка не решилась, за что и поплатилась своей молодой жизнью. После вскрытия, когда открылась вся горькая правда, врачи сказали бедной матери, что спасти ее дочь не составляло труда, если бы та им все рассказала. А какие в те годы были вспомогательные исследования? В общем, поверили на слово, что интимной жизни у нее не было, может быть, не повезло с врачом (более опытный и внимательный наверняка бы докопался до истины), но случилось именно так, а не иначе. И бедная Бася похоронила свою двадцатипятилетнюю дочь. Умницу и красавицу. Гордость и надежду.