Читать книгу "Стеклянные цветы - Мэри Каммингс"

И даже не от этих слов — от ее безнадежного подрагивающего голоса что-то будто взорвалось у него внутри.

— Ну, хватит! — Он решительно встал. — Хватит с меня этих глупых разговоров! Я не позволю тебе умереть — ясно?!

— Но… — начала она.

— Я тебя хоть раз в жизни обманул?

— Нет.

— Так вот, ты не умрешь — я тебе это обещаю! — повторил Филипп и улыбнулся, как можно более уверенно, стараясь передать эту уверенность и ей. — Сейчас я помогу тебе одеться, и мы спустимся вниз, к дороге.

То, что он задумал, смахивало на самоубийство. Точнее, на убийство — ведь если от движения, от толчков и тряски у Амелии что-нибудь там, внутри, порвется, и начнется кровотечение, то получится, что он сам, своими руками отнял у нее те несколько часов, которых, возможно, хватило бы до прибытия спасателей! Но теперь отступать было уже нельзя — в несчастных, наполненных болью глазах вспыхнуло что-то похожее на надежду.

— Да, сейчас мы соберемся и спустимся вниз! — еще увереннее повторил он. Нагнулся, поцеловал ее в щеку. — Выше нос! У нас все получится, вот увидишь!

— Центр, говорит Робинзон-четыре! — В который раз уже за этот бесконечный вечер… — Герр Цолль там, у вас?

— Нет, его сейчас нет. Он вернется через полчаса.

Что ж — пожалуй, оно и к лучшему, одним неприятным разговором меньше.

— Девушка, как вас зовут?

— Что? — неуверенно сказала диспетчер. — Э-э… Фредерика.

— Фредерика, мне нужна ваша помощь.

— Да… да, конечно, мистер Берк — все, что я могу…

— У вас есть там под рукой карта этой долины, где мы находимся, и близлежащих окрестностей?

— Д…да, конечно.

— Вы умеете ее читать? Или есть рядом кто-нибудь, кто умеет?

— Да нет, я умею. Я здесь уже пять лет работаю. — Она все еще не понимала, чего он от нее хочет.

— Тогда откройте ее, пожалуйста, и ответьте мне на один вопрос: если я начну спускаться по склону, то какой стороны мне следует придерживаться, чтобы попасть на двадцать девятое шоссе?

— Что?

— Предположим, я выхожу из дома, — терпеливо объяснил Филипп, — и иду к склону в восточной части долины…

— Да нет, я поняла, — перебила Фредерика, — но вы что, действительно собираетесь сами там спускаться?

— Да.

— Но… герр Цолль уже вызвал спасателей!

Внезапный шум заставил Филиппа повернуть голову. Амелия, кривясь и гримасничая, пыталась подняться; наконец с трудом села и откинулась назад, держась за живот.

— Чего ты?! — прикрыв рукой микрофон, быстро спросил он. — Фредерика, — обратился уже к диспетчеру, — спасатели начнут подниматься через полтора часа — за это время я уже успею пройти полпути, если не больше. Вы же не хотите, чтобы я промахнулся мимо шоссе, так что, пожалуйста, помогите мне, скажите, как нужно идти.

— Мне иначе тебя не видно, — обиженно сказала Амелия.

— Если вы пойдете вниз по склону, то непременно упретесь в шоссе, — наконец-то ответила девушка. — Оно огибает гору, и вы его не пропустите никак.

— Хорошо, спасибо. И еще одна просьба — вы можете сделать так, чтобы там нас ждала машина скорой помощи? А еще лучше — ездила взад-вперед, я не знаю, в какой именно точке я выйду.

— Да… это, конечно, можно, — сказала Фредерика, — но…

— Тогда у меня все. Конец связи!

До подъемника, возле которого Амелия обычно оставляла «санки», Филипп почти бежал, но, завидев впереди знакомую ажурную конструкцию, замедлил шаг. Потом и вовсе остановился.

Вокруг царила тишина. И белизна: белый снег под ногами, белый склон впереди, белые шапки на опорах подъемника. С темного неба падали крупные редкие снежинки, невесомо касаясь лица и оставляя на нем капельки влаги. Тихо, спокойно… мирно…

Теперь, оставшись один, он мог уже не притворяться решительным и уверенным. Что он делает? Точнее, что собирается сделать?! Три мили — в темноте, между деревьями, по глубокому снегу… А если лыжа сломается или этот чертов пластик? Или Амелии станет хуже оттого, что он, не зная дороги, потащил ее неизвестно куда?

А что делать — сидеть и смотреть, как она корчится от боли? И слушать мерное тиканье часов, и тупо повторять: «Нет-нет, все будет хорошо!» — хотя им обоим ясно, что ничего хорошего не будет?

Нет, нужно идти вниз. И молиться, чтобы все прошло удачно. А для начала — отбросить в сторону все ненужные мысли и заняться делом.

Он огляделся — пластиковый лист был всунут между балками опоры. Вытащил его, проверил веревку — обтрепалась, надо бы сменить…

— Рация, пока тебя не было, на разные голоса верещала так, что я думала — лопнет, — мрачно сообщила Амелия, едва он вошел в гостиную.

Она сидела на диване, обеими руками держась за живот.

— Чего ты не лежишь? — Филипп сунул ей пакет со снегом. — На вот, поменяй!

— В могиле належусь, — «порадовала» она. — Ты чего так долго?

— Робинзон-четыре, ответьте, пожалуйста, — позвала Фредерика из рации.

— Опять начали! — кивнула Амелия, заворачивая снежный компресс в полотенце.

«Может, Трент наконец отозвался?!» — подумал Филипп, нажимая кнопку.

— Робинзон-четыре.

— Ой, мистер Берк! Я думала, вы уже ушли! — в голосе девушки послышалось облегчение. — Герр Цолль тут хочет…

Цолль перехватил у нее микрофон.

— Фредерика мне сказала, что вы собрались самостоятельно идти вниз.

— Да.

— Вы ни в коем случае не должны этого делать!

Филиппу с самого начала было ясно, что Цолль любыми способами попытается отговорить его: если делом занимаются профессионалы, то дилетанты должны не проявлять ненужную инициативу, а терпеливо сидеть и ждать.

— Мистер Берк, вы меня слышите?! — не услышав ответа, поинтересовался Цолль.

— Слышу.

— Группа будет на шоссе уже через час и сразу же начнет подъем.

— За это время я успею пройти полпути вниз.

— Вы что, готовы взять на себя такую ответственность — тащить больную беспомощную женщину в одиночку по снегу? А если вы заблудитесь, и нам придется выручать еще и вас?

— А если эти несколько часов, когда мы будем тут сидеть и ждать, окажутся для нее критическими? Вы готовы взять на себя такую ответственность? — огрызнулся Филипп.

— Доктор Ланг считает, что даже если ее госпитализируют утром, то никакой опасности нет.

— Доктор Ланг там, а я здесь, и я лучше вижу, что происходит. Ее нужно срочно доставить в больницу — понимаете, срочно! Поэтому я и просил Фредерику, чтобы на шоссе нас ждала машина скорой помощи.