Читать книгу "Зеленая миля - Стивен Кинг"

Она замолчала, словно не зная, как продолжить. Я ждал.Иногда людям помочь нельзя. Лучше даже и не пытаться.

– Пол, ты пишешь здесь, что у тебя двое взрослых детей в1932-м, не один, а двое. Если ты не женился на Дженис, когда тебе былодвенадцать, а ей одиннадцать или что-то в этом роде...

Я слегка улыбнулся:

– Когда мы поженились, мы были молоды – многие женятся вэтом возрасте, моя собственная мать, напри-мер, но не настолько, как тыговоришь.

– Тогда сколько тебе лет? Я всегда считала, что тебечуть-чуть за восемьдесят, что ты моего возраста или даже немного моложе, но всоответствии с этим...

– Мне было сорок, когда Джон прошел Зеленую Милю. Я родилсяв 1892-м. То есть сейчас мне сто четыре года, если не ошибаюсь.

Она в изумлении смотрела и молчала. Я протянул ей оставшуюсячасть рукописи, снова вспомнил, как Джон прикоснулся ко мне в своей камере. «Тыне взорвешься», – произнес он, улыбаясь от этой мысли, и я не взорвался... ночто-то со мной все равно произошло. Что-то продолжительное.

– Прочти то, что осталось, – сказал я. – Все ответы здесь.

– Хорошо, – едва слышно прошептала она. – Мне немногострашно, я не могу врать, но... ладно. Где ты будешь?

Я встал, потянулся, прислушиваясь к хрусту в позвоночнике. Яточно знал, что меня уже тошнит до смерти от солярия.

– Я буду на поле для крокета. Хочу еще показать тебекое-что.

– Это... страшно? – В ее робком взгляде я увидел тумаленькую девочку, какой она была, когда мужчины носили соломенные шляпы летоми енотовые пальто зимой.

– Нет, – улыбаясь, произнес я. – Не страшно.

– Ладно. – Она взяла страницы. – Я заберу их с собой. А тебянайду на поле для крокета где-нибудь... – Она пролистала страницы, прикидывая.– В четыре. Хорошо?

– Отлично, – сказал я, думая о слишком любопытном БрэдеДолане. Он уже уедет к этому часу.

Она слегка сжала мою руку и вышла. Я постоял у стола,осознав вдруг, что на нем нет ничего, кроме подноса с завтраком, который утромпринесла Элен, мои разбросанные бумажки, наконец исчезли. А я никак не могповерить в то, что поставил последнюю точку... и, как видите, поскольку все этонаписано уже после описания казни Джона Коффи и после того, как я отдалпоследнюю стопку листков Элен, я действительно не закончил. И уже тогда знал,почему.

Алабама.

Я взял последний гренок с подноса, спустился вниз и пошел кполю для крокета. Я сидел там на солнце, наблюдая за несколькими парами и однойбодрой компанией из четырех человек, машущих деревянными молотками, думал освоем, стариковском, и солнце грело мои старые кости.

Примерно в два сорок пять от стоянки автомобилей началисползаться сотрудники следующей смены, с трех до одиннадцати, а в три уехаладневная смена. Большинство расходились группами, но Брэд Долан, как я заметил,уходил один. Это был своего рода счастливый знак: может быть, весь мир еще нескатился в конце концов, к черту. Из заднего кармана у него торчала книжкаанекдотов. Дорожка к стоянке проходила мимо поля для крокета, и он увидел меня,но ни помахал, ни нахмурился в мою сторону. Мне это было на руку. Он сел в свойстарый «шевроле» с наклейкой на бампере: «Я видел Бога, и его имя Тритон».Потом уехал восвояси, оставив за собой тонкий след протекшего моторного масла.

К четырем часам пришла Элен, как и обещала. По ее глазамбыло видно, что она опять плакала. Она обняла меня и крепко прижала к себе.

– Бедный Джон Коффи, – сказала она. – И бедный Пол Эджкум.

А я услышал голос Джен:

– Бедный Пол. Бедный мой парень.

Элен снова заплакала. Я поддержал ее, и мы стояли на поледля крокета под вечерним солнцем. Наши тени словно танцевали под воображаемуюмузыку вообража-емого радио.

Наконец она взяла себя в руки и отстранилась от меня*Поискав платочек в кармане блузки, она вытерла им слезящиеся глаза.

– А что случилось с женой начальника, Пол? Что случилось сМелли?

– Ее сочли здоровой, во всяком случае врачи в больницеИндианолы, – сказал я. Я взял ее под руку, и мы пошли к тропинке, ведущей отстоянки в рощу. К сараю у стены, отделяющей Джорджию Пайнз от мира молодыхлюдей. – Она скончалась от сердечного приступа, а не от опухоли мозга спустядесять или одиннадцать лет. Ей было, по-моему, сорок три. Хэл умер от инсульта,кажется, в период бомбежки Перл Харбора, а может, и в тот самый день, не помнюточно, – так что она пережила его на два года. Вот такая ирония.

– А Дженис?

– Я не очень готов сегодня, – сказал я. – Расскажукак-нибудь в другой раз.

– Обещаешь?

– Обещаю. – Но это обещание я не сдержал. Через три месяцапосле того дня, когда мы пошли в рощу вместе (я бы держал ее за руку, если быне боялся причинить боль ее скрюченным и опухшим пальцам), Элен Коннелли тихоскончалась в своей постели. Как и Мелинда Мурс, она умерла от сердечногоприступа. Санитар, обнаруживший ее, сказал, что ее лицо было спокойно, словносмерть наступила вдруг и без боли. Я надеялся, что он прав. Я любил Элен. И мнеее очень не хватает. Ее и Дженис, и Брута и всех моих ребят.

Мы дошли до второго сарая на тропинке, который стоял устены. Под сенью колючих сосен его просевшая крыша и покосившиеся окна были вкружевных тенях. Я направился к нему, Элен чуть задержалась, глядя с испугом.

– Все нормально, не бойся, – сказал я. – Правда. Пошли.

На двери не было замка, вернее, когда-то был, но потом егооторвали, поэтому я закрывал дверь с помощью свернутой картонки. Я вытащил ее ишагнул в сарай, оставив дверь открытой настежь из-за темени внутри.

– Пол, что это?... Ой. Ой! – Второе «ой» было похоже навскрик.

Там стоял сдвинутый в одну сторону стол. На нем стоялифонарик и коричневая картонная коробка. На грязном полу лежала коробка из-подсигар «Хав-А-Там-па», которую я взял у агента, пополнявшего автоматы снапитками и конфетами. Поскольку его компания торговала еще и табачнымиизделиями, ему было нетрудно достать такую коробку. Я предложил ему за нееплату – когда я работал в Холодной Горе, они очень ценились, я вам говорил,наверное, – но он только рассмеялся.

Из-за края коробки на нас смотрела пара блестящих черныхглаз-бусинок.

– Мистер Джинглз, – тихо позвал я. – Иди сюда. Иди сюда,старичок, и познакомься с этой леди.

Я присел на корточки – было больно, но я стерпел, – ивытянул руку. Сначала я подумал, что он не сможет перелезть через край коробки,но он вылез одним сильным толчком. Мистер Джинглз упал сначала на бок, потомвстал на ноги и подошел ко мне. Он бежал, явно хромая на одну заднюю ногу, –увечье, нанесенное еще Перси, давало себя знать в пожилом возрасте МистераДжинглза. В его очень пожилом, просто невероятно пожилом возрасте. Его шкуркастала совсем седой, кроме макушки и кончика хвоста.