Читать книгу "Библиотека географа - Джон Фасман"

— У нас большинство судей просто не приняли бы его во внимание, — пояснил Джо.

Приенко медленно размял сначала левую руку, затем правую и произнес:

— Трудно сказать… Отпечатки у Воскресеньева были сняты — так, позвольте уточнить — в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. В восемьдесят девятом они были микрофильмированы и введены в примитивную базу данных, где сличение осуществлялось визуально. В прошлом году их заново отсканировали и ввели в куда более современную компьютерную идентификационную систему. Однако брат сказал, что изображение все еще оставляет желать лучшего. Несмотря на компьютеры, в России до сих пор часто прибегают к визуальному сличению отпечатков пальцев из-за плохого качества картинки. Не помните, случайно, как называется аппарат для визуального сличения?

— Да какая, на хрен, разница?! — взревел Джо.

— Джозеф, сбавь обороты, прошу тебя, — укорил профессор.

— Не помните, и не надо, — сказал Приенко. — Как бы то ни было, сорок процентов могут означать как полное совпадение, так и полное его отсутствие, и в данном случае мы не можем ничего гарантировать. Но тут вот что интересно: сержант Джадид сообщил мне, что имя Ян Пюхапэев переводится на английский как «Джон Санди» или «Воскресный Джон», а русский аналог имени Джон — Иван. Любопытная деталь, не правда ли?

— А Воскресеньев — распространенная в России фамилия? — спросил профессор.

— Не сказал бы. Но вот вам еще одна любопытная деталь. В России существует всего пятнадцать — двадцать распространенных имен, зато фамилий — превеликое множество. Так что фамилия Воскресеньев имеет полное право на существование.

— Между прочим, — вступил в разговор Джо, — Сэлли сообщил мне, что, по словам его приятеля, нет никаких данных о въезде в нашу страну гражданина Эстонии по имени Ян Пюхапэев. Тем не менее на это имя в паспортном столе Хартфорда был выписан американский паспорт.

Джо хлопнул Приенко по спине.

— Ты, парень, сегодня славно потрудился. Но почему ты никогда не обижаешься, когда я начинаю тебя доставать?

— Уж такая у меня толстая кожа, — потянулся Приенко за своей кожаной курткой — табачного цвета одеянием до середины бедер, столь любимым городскими парнями, мечтающими выглядеть круто. И у Приенко, в отличие от многих других, это получилось. — Ну, я пойду. Надеюсь, мы с вами еще поработаем.

Леша пожал на прощание руки всем присутствующим, поблагодарил профессора за вкусное угощение и удалился.

— Итак, — сказал я.

— Итак, — вслед за мной проговорил Джо.

Профессор забыл выключить духовку, и в кухне становилось все жарче. Кроме того, появился запах пригорелого мяса. Несмотря на это, никто не тронулся с места.

— Невероятно, — произнес наконец профессор Джадид. — Выходит, мой коллега был совсем другим человеком?

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— То, что он служил в военно-морском флоте, меня не удивляет, как и его вымышленное имя. К такому заключению пришел бы каждый, взявший себе за труд об этом подумать. Но он пытался похитить особый комплект рубинов, ограненных и вставленных в ювелирные изделия мастером эпохи Сасанидов, имевшим репутацию весьма загадочного человека. Считалось, что эти рубины обеспечивали их владельцу долгую жизнь, а также защищали от злых сил — как видимых, так и невидимых. Эта легенда, вне зависимости от своей достоверности, без сомнения, сообщала рубинам дополнительную ценность. Вот это и вызывает у меня удивление. Присовокупите тот факт, что Пюхапэев проводил свободное время в заведении, принадлежавшем другому советскому эмигранту, который, судя по всему, также занимался кражей драгоценностей. Кроме того, мне кажется подозрительным совпадение его вымышленного имени с именем высокопоставленного советского морского офицера, о котором после девяносто первого года нет никаких известий. Добавьте весьма основательные подозрения Приенко о связях Икмаева в военных кругах, и перед нами начнет вырисовываться чрезвычайно странная картина.

— Вы полагаете, что Пюхапэев был похитителем драгоценностей? — спросил я.

— Возможно, но не в том смысле, который вы вкладываете в это понятие.

— Что вы хотите этим сказать?

Профессор вздохнул, поднялся с места и принес свой черный адвокатский портфель. Молча открыл его и вынул желтый конверт размером десять на четырнадцать.

— Портфель имеет несколько гротескный вид, однако производит должный драматический эффект. В любом случае у меня в кабинете ничего другого под рукой не оказалось. В этом портфеле я принес на факультет проверенные студенческие работы и надеялся унести его домой пустым. Джозеф еще не знает, что сейчас в нем хранится содержимое сейфа Пюхапэева. Итак, предмет номер один.

Профессор извлек из конверта сложенную в несколько раз длинную бумажную распечатку — такие перфорированные по краям ленты выползали из чрева компьютеров старой модели. И интересно, кто сейчас такими пользуется? Джадид словно подслушал мои мысли.

— Такой тип распечатки все еще используют некоторые провинциальные туристические агентства. Здесь сведения о длительном и дорогостоящем заграничном путешествии, которое Ян Пюхапэев собирался предпринять во время зимних каникул. Сначала он должен был вылететь из Бостона в Берлин, а спустя три дня перебраться оттуда в Москву. Через пять дней — Тегеран, затем Эр-Рияд, Амман, Багдад и, наконец, Иерусалим. Из Иерусалима он намеревался отправиться в Бомбей, а оттуда в Лос-Анджелес, где провел бы какое-то время, прежде чем вернуться в Бостон.

— Прямо-таки кругосветка, — пошутил Джо.

— Действительно. Нешуточное предприятие для старика профессора, не так ли?

— Что он собирался делать во всех этих странах? — спросил я.

Профессор поднял указательный палец, призывая нас к тишине, и снова наведался в свой портфель.

— Предметы со второго по шестой — паспорта: эстонский, российский, голландский, британский и иранский. Скажи мне, Джозеф, в Соединенных Штатах разрешено иметь двойное гражданство с какими-либо из этих государств, кроме Голландии и Британии?

— Сомневаюсь.

— И правильно сомневаешься. Не разрешено. В таком случае напрашивается вывод, что эти паспорта — кстати, совершенно чистые, без имен и фотографий — предназначались не для получения им двойного гражданства, но для замены его американской идентичности, каковая, как мы сегодня узнали, в свое время заменила идентичность эстонскую. Возможно, подобные замены происходили у него и в прошлом.

— В прошлом? — эхом откликнулся я. — Сколько же лет было этому парню? Я имею в виду, сколько разных жизней может прожить человек за отпущенный ему судьбой срок?

— А вот это действительно интересный вопрос. Джозеф сказал мне, что судебный хирург, проводивший вскрытие тела Яна, утверждал, будто внутренние органы у него не имели никаких повреждений и были как у молодого человека. А это, согласитесь, в его возрасте аномалия.