Читать книгу "Ледяной палач - Николай Иванович Леонов"

смерть, слишком мудрено все. Дождемся завтра заключения эксперта, я Зимина попросил осмотреть тело, поискать следы борьбы. Закопанная одежда для суда доказательством умышленного убийства не будет, надо искать, кто и как увез ее в лес.

Крячко зло воскликнул:

– То старика безымянного ищи, то вообще непонятно кого, без примет и ориентиров. Будто призрака ловим!

Раздосадованный тем, что напарник не только не принес ясности в расследование, а, наоборот, внес еще путаницы в дело известием о мертвой свидетельнице, он протопал в коридор и начал обуваться. И ворчал на ходу насчет новых поворотов в деле:

– Ну, если не маньяк, не клиент, то могли и за старые ее дела отомстить. Сколько у нее там мужей умерло, двое? Какой-нибудь наследник решил сейчас устроить самосуд. Или просто лишнее увидела, узнала, сболтнула, а через много лет информация всплыла. Может, шантажировать решила кого, чтобы денег заполучить, вот ее на прогулку и вывезли. Мы с этой Стрекозой возиться будем год, пока все версии отработаем.

Хлопнула дверь, застучали шаги по пустому подъезду, Гуров кивал в такт ворчанию напарника, а сам уже был в своих мыслях. Наконец суета по сбору информации окончена и можно сосредоточиться на отдельных фактах, выкладывая их в затейливую схему. Усталость как рукой сняло, он прошел в свой кабинет, расположился с блокнотом и карандашом за столом и принялся чертить замысловатые линии с условными знаками.

Когда Мария вернулась домой после спектакля, то застала мужа спящим в кресле, головой прямо на столе. Вокруг лежали рассортированные фотографии старика, а записи в блокноте пестрели восклицательными знаками и пометками «срочно».

Она потормошила Льва слегка, и тот, сонный, запутавшийся между сном и реальностью, прошел в спальню. Перед тем как снова погрузиться в сновидения, он пробормотал:

– Призрак оперы ведь был настоящим человеком, да? Живым?

Мария вскинула бровь удивленно – что за странные вопросы об искусстве? Но ответила:

– Вообще это легенда, но да. Считается, что этот человек был реален. Он жил в подвалах оперного театра много лет. А потом похитил певицу, в которую влюбился.

– Деньги и любовь правят миром, – рассмеялся ее муж, не открывая глаз, и тут же крепко заснул.

Маша же еще долго готовилась ко сну: забрала из кабинета чашку из-под кофе, мельком бросив взгляд на разложенные фотографии; печально вздохнула над грязной окровавленной одеждой в ванной; провела пальцами нежно по свежим ссадинам и отметинам на лице мужа и тоже закрыла глаза в ожидании сна.

Глава 7

Утро в семье Гуровых началось необычно. Чаще всего Мария спала после вечернего спектакля, поэтому Лев пил кофе, завтракал неспешно и собирался на работу в тишине. Он привык двигаться осторожно, плотно закрывая все двери, чтобы не потревожить чуткий сон супруги. Но сегодня, как только он снова принялся тасовать фотографии неизвестного старика, стукнула дверь, и на пороге появилась заспанная Мария, завернутая только в одеяло. Она ткнула пальцем в фото:

– Борода – фальшивка, торчит колом. Плохая накладка из дешевых искусственных волос. Старая и нечесаная! – И снова прошлепала босыми ногами в спальню.

Лев только успел улыбнуться вслед жене: как же приятно, что она не упрекает его тяжелой ненормированной работой опера, а, наоборот, всегда подсказывает важные детали, особенно мелкие, которые может приметить женский внимательный взгляд.

На работу после отдыха он заявился в прекрасном настроении, пускай его личное расследование так и не продвинулось никуда, ведь ясной версии смерти Журина у него по-прежнему нет. Пускай, зато есть куча разрозненных кусочков информации и он однажды сложит из них всю картинку.

Напарник встретил его в кабинете мрачным молчанием, стоя перед небольшим зеркалом, поправляя смятый ворот рубашки:

– Привет. Орлов вызвал к себе в кабинет, там у него, Верочка сказала, какая-то важная птичка из министерства. Я так понимаю, по нашу душу прилетел. И совсем не орел, а… дятел!

Стас был раздражен, он очень не любил официальные разговоры, еще и в кабинете начальства. Ни разу такая беседа не сулила ничего приятного. Орлов его недовольство разделял, судя по суровому окаменевшему выражению лица. Он коротко представил своего посетителя:

– Помощник министра иностранных дел, товарищ Петухов. Попросил о личной встрече с оперативниками по делу о продаже скульптур Журиной.

Помощник, высокий мужчина в элегантном костюме, с гладкой, волосок к волоску, прической, просиял широкой улыбкой:

– Господа, поздравляю с невероятными результатами расследования. Поймать и обезвредить такую банду – это, конечно, настоящий профессионализм.

Он подскочил и крепко пожал руки оперативникам. Стас еле сдерживался от ироничного хмыканья, уж слишком сладко все начиналось. После торжественной части белоснежная улыбка засияла еще сильнее, помощник министра понизил голос и заговорил проникновенно:

– Господа, я понимаю, что это ваша работа – ловить преступников, заботиться о безопасности наших граждан, нашей страны. Желаю вам и дальше успехов на этом поприще. Но в расследовании, которым вы сейчас занимаетесь, есть один щекотливый момент. Эти произведения искусства проходили через нашу таможню, пограничников, искусствоведов и еще массу учреждений, специалистов, экспертов, чиновников. Плохо, конечно, что никто из них не заподозрил какой-то подвох, но, в конце концов, ведь это не их обязанность. Наши ребята просто выполняли свою работу, может быть, где-то чуть-чуть расслабились или недоглядели, ведь все мы люди, все можем ошибаться. Если продолжить расследование, то могут пострадать очень многие. Потерять свои рабочие места, получить выговор или, еще хуже, могут быть уволены. А ведь у всех дети, семьи, которые надо кормить. А если история попадет в прессу, то мне даже страшно подумать, какой будет скандал. И не просто скандал – конфликт международного уровня! Вполне может быть, что покупатели этих невинных копий, а это все люди состоятельные, захотят получить компенсацию за свои неудачные сделки. И ведь они не смогут затребовать их с преступников. Создатель скульптур мертва, организатор стал инвалидом, что с них взять? Придется за все отвечать государству и тем несчастным людям, что косвенно оказались причастны к этой истории. Вы понимаете, к чему я клоню, господа?

Крячко было открыл рот и тут же осекся под грозным взглядом генерала. Орлов откашлялся и сам продолжил беседу:

– Я понимаю, что тема деликатная. Уверяю, что с нашей стороны утечки информации не будет. Единственное, в чем нам нужна помощь, так это найти и организовать дачу показаний от пострадавших иностранных граждан.

– О, – улыбка, казалось, слепит глаза, как солнце. – Уверяю вас, товарищ генерал, все пострадавшие, как вы их называете на вашем профессиональном языке, совсем не страдают. Они наслаждаются искусством, демонстрируют жемчужины своих коллекций друзьям и гордятся своими сокровищами.