Читать книгу "Потерянный рай - Джон Мильтон"

Трудом прилежным, ежели покой

Возможно обрести подобной жизнью".

Они в виденьях Божьих поднялись

На гору, высочайшую в Раю;

С вершины этой открывался вид

Земного полушария и взор

До самых дальних проникал границ.

Её не превышала вышиной,

Обширней вида не могла открыть

Гора, куда Врагом второй Адам

Был по иной причине вознесён,

В пустыне, для того, чтоб он узрел

Земные царства и всю славу их.

Оттуда Пращур взглядом охватил

Простор, где возвышались города

В древнейшие и новые, века,

Столицы пресловутых государств,

От Камбалу, где Хан Катайский правил,

От Самарканда, где струится Оке,

Где Тамерлана горделивый трон,

И до Пекина — пышного дворца

Китайских Императоров; потом (

Свободно взоры Праотец простёр

До Агры и Лагора — городов

Великого Могола; дальше, вниз,

К златому Херсонесу; и туда,

Где в Экбатане жил Персидский Царь,

А позже в Исфагани правил Шах;

К Москве — державе Русского Царя,

И к Византии, где воссел Султан,

Рожденьем — турок; зоркий взор Адама

Владенье Негуса не пропустил,

И отдалённый Эфиопский порт

Эркоко, и приморье малых стран,

Края Момбазы, Квилоа, Мелинды

И Софалы, — она и есть Офир,

По мненью многих; дальше увидал

Он Конго, и южнейшую Анголу,

И Нигер, и Атласский горный кряж,

И царства Альманзора, Фец и Сус,

Марокко, и Алжир, и Тремизен;

Затем Европу различил, где Рим

В грядущем правил миром; может быть.

Град Мехико роскошный он сумел

Духовным созерцаньем разглядеть,

Столицу Монтесумы и стократ

Пышнейший Куско, в Перу, где престол

Атабалипы, и Гвиану, — край

Ещё не разорённый; Эль-Дорадо

Прозвали Герионовы сыны

Его столицу. Но, стремясь явить

Важнейшие виденья, Михаил

С Адамовых зениц убрал плеву,

Которую, прозрение суля,

Навёл коварный плод; очистил нерв

Адаму зрительный травой глазной

И рутой, ибо многое узреть

Придётся Пращуру; три капли влил

Живой воды, — её струю дарит

Источник жизни. Сила этих средств

С такою быстротой проникла внутрь

Вместилища мыслительного зренья,

Что, приневоленный смежить глаза,

Он рухнул и в оцепененье впал,

Но кроткий Ангел за руку вознёс

Адама, ко вниманию призвав:

"— Отверзи взор и прежде созерцай

Влиянье первородного греха

На некоторых из твоих сынов

Предбудущих. К запретному плоду

Они не прикасались и в союз

Со Змием не вступали, не грешили

Твоим грехом, но смертный яд греха

Их заразил и много за собой

Ужасных злодеяний повлечёт!"

Адам открыл глаза — и вот пред ним

Большое поле: сторона одна

Возделана, уставлена подряд

Снопами новыми; на стороне

Другой — овечье пастбище, загон-;

Меж сторонами — жертвенник простой,

Дерновый, возвышается как столп

Граничный. Земледелец, весь в поту,

Усталый, возлагает на алтарь

Свой первый сбор, небрежно, впопыхах,

Зеленые колосья, жёлтый сноп,-

Что подвернулось под руку. Вослед

Пастух безгневный первенцев принёс

Отборных, в жертву, от своих отар,

Посыпав ароматами, сложил

И тук и внутренности на дрова,

Все должные обряды совершив,

И благосклонный огнь, сойдя с Небес,

Проворно жертву пламенем пожрал,

Дымя душисто. Земледельца дар

Неискренний не тронут был огнём.

Завистник втайне злобой закипел,

Беседуя, ударил камнем в грудь

Соперника. Смертельно побледнев,

Пастух упал, и хлынула струя

Кровавая и душу унесла.

Смятенный, негодующий Адам

Воскликнул, к Михаилу обратясь:

"— Учитель! Что за грозная напасть

Постигла мужа кроткого сего,

Чья жертва столь чиста? И это мзда

За благочестие и доброту?"

Ответил Ангел, тронутый равно:

"— Ты видишь братьев, что произойдут

От чресл твоих, Адам. Возревновав

О том, что жертва брата Небесам

Угодна, праведного умертвил

Неправедный, но отомстится дело

Кровавое, и богомольный брат

Наградою не будет обойдён,

Хотя в крови и прахе он простёрт

И умирает на твоих глазах".

Наш Пращур вымолвил: "— Увы, страшны

И повод и деяние! Ужель

Я видел смерть! Ужель я так вернусь

Во прах родимый? Мерзостно глядеть,

Ужасно мыслить — каково снести!"

Ответил Михаил: "— Ты видел смерть

Во первообразе, но счёту нет

Её обличьям. Множество путей

Ведут в её пугающий вертеп;

Они печальны все, но эта сень

На подступах ужасней, чем внутри.

Иных людей, как видишь, умертвит

Жестокое насилье, а других -

Огонь, вода и голод; очень многих -

Обжорство, бражничество; порождают

Они болезни тяжкие; толпа

Чудовищная хворей пред тобой

Сейчас предстанет, чтобы ты познал,

Как много причинится людям бед