Читать книгу "Пакт Молотова-Риббентропа. Тайна секретных протоколов - Алексей Кунгуров"

– Ваше московское начальство уже приехало, но не беспокойтесь, вы будете сидеть среди сотрудников посольства.

В первый момент я не понял его замечания, но потом, когда увидел, что никто из приехавших московских тузов от журналистики со мной не здоровается, был рад дальновидности немецкого дипломата. После искусственного веселья, речей и обеда толпа гостей стала прощаться.

– Вам придется подождать, пока приведут в порядок ваш плащ, – посмеиваясь, сказал мой новый опекун. – Выпьем пока еще по чашке кофе.

За чашкой кофе я из слов Бранденбурга понял, что немецкое руководство, узнав о случившемся, дало москвичам понять, что поедут либо все, либо никто. И тут мне хотелось бы задать риторический вопрос: неужели Германии действительно было так важно пригласить на выборы агента КГБ?

В самолете, которым мы отправились в Бонн, царила неразговорчивость, хотя я и сидел довольно далеко от больших начальников. Зато в пресс-центре выборов ФРГ меня ждали дружеские речи и рукопожатия, которые свидетельствовали о том, что мой приезд достигнут с ведома правительства ФРГ».

Маврик Вульфсон в то время был профессором по части марксизма-ленинизма, членом КПСС и, как многие считали, сотрудником КГБ. Последнее не доказано, хотя после развала СССР в Латвии имел место громкий скандал (так называемое «Дело пятерки»), в ходе которого некий бывший сотрудник КГБ обнародовал данные о высокопоставленных латвийских политиках, в прошлом сотрудничавших с органами госбезопасности. Среди озвученных имен была названа и фамилия Вульфсона. Тот отрицал факт работы в интересах КГБ, но свою кандидатуру с выборов в Сейм Латвии все же был вынужден снять. Так вот, весьма любопытно, отчего же это германские дипломаты столь трепетно относились к коммунисту с 50-летним стажем и предполагаемому агенту Лубянки Маврику Вульфсону? В опубликованных после его смерти воспоминаниях он сам невзначай раскрывает этот секрет:

«Умоих хороших отношений с немецкими дипломатами, аккредитованными в СССР, длинная предыстория. Мы часто встречались – ведь я международный политический комментатор, потом – депутат верховных советов Латвии и СССР, позднее – посол по особым поручениям МИДа ЛР. Они гостили и у меня на квартире, отдыхали, в беседах и из моих откровенных комментариев получали полезную информацию. Особенно это относится к обоим бывшим генеральным консулам в Ленинграде – фон Бернингену и Хенигу фон Вестингхаузеру. Только с их помощью и с помощью Клауса Нойбарта, сотрудника Министерства иностранных дел ФРГ, ведавшего относящимися к СССР вопросами, я смог (как аутсайдер) скромно способствовать встрече полномочного представителя президента США Пола Нитце и советского посла Юлия Квицинского(да, да, того самого, о котором речь в предыдущей главе – А. К.)и их переговорам по проблеме ограничения советских ракет СС-20 и американских «томогавков». Они проходили в Швейцарии и вошли в историю дипломатии под названием «Прогулка по берегу Женевского озера».

Вот это уже интересно! Оказывается, Вульфсон был ценным информатором западногерманского правительства (давал полезную информацию) и даже участником закулисных дипломатических интриг. В этом случае он, разумеется, не мог остаться вне поля зрения КГБ, но являлся ли он штатным сотрудником советских спецслужб, в нашем случае не имеет значения. Гораздо интереснее то, что советский «диссидент» завязал тесные контакты в МИД ФРГ и даже канцлерском управлении в Бонне. Общался он и с таким влиятельным немецким медийщиком, как главный редактор журналаDer SpiegelРудольфом Аугштайном:

«Осмелюсь утверждать, что именно моя откровенность открыла мне двери, чтобы ближе познакомиться с такими уважаемыми в мире журналистами, как издатель «Die Zeit» графиня Марион фонДенхоф; выдающийся публицист этой газеты Кристиан Шмидт-Хойер; редактор отдела востока «Der Spiegel» Фритьоф Майер; многолетний редактор «Die Welt» Эн но фон Левенштерн; главный редактор «Politiken» Херберт Пундик. Особенно хочется упомянуть издателя и главного редактора ежемесячника «Baltische Briefe» Вольфа фон Клейста, немецкую активистку Татьяну Вассенберг».

Подобного рода связи можно объяснить профессиональными интересами Вульфсона, если бы не его оговорка: «Я называю имена этих близких мне людей не без гордости. Каждый из них, находясь за «железным занавесом», в тяжелые для Латвии моменты без колебания вносил свой вклад в дело нашей независимости. Необычно то, что человек моего возраста и по сей день все еще чувствует себя их поклонником, чуть ли не учеником».

Выходит, эти милые ребята сами боролись за независимость Латвии (то есть за уничтожение СССР), да еще и Вульфсона учили. Уж не они ли подкинули ему «секретные протоколы» и подсказали, что надо делать, чтобы «искупить вину» за десятилетия приверженности коммунизму? Если в 1946–1948 гг. все, что связано с «секретными протоколами» делалось руками американцев, то в конце 80-х большую роль в легализации этих фальшивок сыграла Западная Германия, о чем неоднократно упоминалось выше. А Маврик Вульфсон если и не был связан с германскими спецслужбами напрямую, то по дипломатическим или журналистским каналам вполне мог получить фотокопии «секретных протоколов» для слива. Остальное – дело техники. Вскоре я нашел некоторое подтверждение своим догадкам. Немецкий журналист Фритьоф Майер в своем поздравлении Вульфсону с 85-летием в 2003 г. вспоминает:

«Я любил наши встречи. Мне всегда было интересно с тобой – мы подолгу беседовали, обсуждали новости, дискутировали. Но особенно судьбоносным был твой визит в 1988-м. Помню, тогда ты попросил достать для тебя русскую версию текста секретных протоколов к пакту Риббентропа-Молотова. Для Запада те протоколы не было ни новостью, ни проблемой, и с помощью сотрудниц редакции ты получил ксерокопию буквально за несколько минут и срочно улетел домой. Вскоре ты смог опубликовать текст в латышской «Учительской газете». Знаю, это было не просто, это было впервые в истории СССР!».

«Учительская газета» – единственное издание в Латвии, которое опубликовало выступление Вульфсона на пленуме творческих союзов 2 июня 1988 г. Дружеское расположение друзей с Запада надо отрабатывать. А чтобы ни у кого не возникло подозрений в банальном «сливе» информации, друзья и коллеги Вульфсона до сих пор продолжают лепить наивные байки про некий неназванный журнал с таинственными ссылками, благодаря которым удалось еще в 1984 с помощью законспирированного в КГБ неназванного диссидента получить фотокопии «секретных протоколов».

Выше я уже предположил, что Вульфсон выступил на пленуме творческих союзов по инициативе «мидовской» группировки в Политбюро, которая обеспечила ему административное прикрытие. Влиятельные покровители у него имелись – это факт. Иначе он просто не смог бы выезжать за границу и близко общаться с зарубежными политиками и журналистами, чем он так бравирует в своих мемуарах. Возможно, что секретные протоколы были целенаправленно вложены в его руки усилиями все тех же «мидовских» через германских журналистов, например, Майера. По крайней мере, для советского интеллигента, питающего почти религиозное преклонение перед Западом, было бы гораздо лучше получить дезу от «незаинтересованного» зарубежного источника.