Читать книгу "Хроника потерянного города. Сараевская трилогия - Момо Капор"

Набравшись печального беженского опыта, другие возвращаются, чтобы, совсем как в старые времена, стать турецкой райей. Мусульманские власти благосклонно позволяют возвратиться сербам, которые во время войны не брали в руки оружие.

Но у кого его не было?

В Сараево могут вернуться и те, кто никогда не утверждал, что это – сербский город. Те, кто согласен продолжить здесь существование гражданином второго сорта, кто согласится на любые унижения ради корки хлеба и крыши над головой. Их детей опять лишат права на историческую память. Отпечатаны новые школьные учебники, в которых нет сербских имен, истории и литературы. Детей с малых лет принуждают учить арабский и отказываться от свинины. Растет поколение новых янычар.

Христиане лишены права занимать в этом исламском городе-государстве мало-мальски значительную должность.

Переименованы улицы и площади.

Вокруг города на пограничных переходах процветает торговля.

Ловкие и оборотистые люди с обеих сторон составляют богатства, верша междоусобную торговлю.

Нефть, бензин, ракия, американские сигареты и виски, баранина с окрестных гор, сыр и электроника – все в обороте, все имеет свою цену. Идет обмен упаковками и сведениями о пропавших без вести.

Подкуплены охранники, отечественные и иностранные солдаты. Здесь все покупается и продается, от ворованных вещей до живых людей, проникновение которых в Сараево и выход из него имеет четко установленную цену.

Сюда приходят встретиться те, кого разлучила война.

Опасающиеся мести остаются на своей стороне, другие же, которые ничем не провинились перед властями, переходят границу, чтобы повидаться с первыми.

Сидят на земле, курят, плачут и рассказывают о том, что с ними приключилось за то время, что не виделись.

Таксисты-мусульмане подъезжают к демаркационной линии и провозят сербов в город за большие деньги, гарантируя им безопасность, потому что хорошо знакомы с охранниками и патрулями и подкупают их.

Вновь появляется особый род ловких и оборотистых людей, перекупщиков и оптовых торговцев, скупающих все и вся, род людей, одолевающих историю и войны и которых не интересует ничего, кроме голого существования и обогащения. Это тот самый древний менталитет, что сотворил самых богатых сербов-ташлиханов еще во времена турецкого ига, которые получили прозвище по названию исчезнувшего Ташли-хана, в котором им было дозволено держать небольшие лавки.

Ташли-хан был массивным каменным квадратным строением с крытым мощеным двором, с очагом в центре, у которого грелись извозчики. Внизу находились конюшни и небольшие лавки с разнообразным товаром и упряжью, востребованной путешественниками, а на втором этаже – комнаты для ночлега. Сербские торговцы, получившие привилегию на торговлю в Ташли-хане, внешне совсем не отличались от турок: они, как и турки, носили фески, черные шальвары с большой мотней и доломаны. Предприимчивые и экономные, со временем они так разбогатели, что один из них, Ефтанович, когда Ташли-хан сгорел, купил землю и построил на его месте знаменитый отель «Европа».

Ташлиханы, эти некогда мелкие, униженные торговцы, со временем стали всесильной сараевской аристократией.

На новых границах между сербами и мусульманами, еще вчера воевавшими между собой, создаются новые капиталы. Небольшой киоск с двумя столиками и кегом самого дорогого в Европе пива в один прекрасный день превратится в роскошную гостиницу. Те, кто сегодня торгуют бензином в пластиковых бутылках из-под кока-колы, вскоре станут хозяевами сети бензоколонок. У денег нет национальности – на развалинах позавчерашнего Сараево рождаются новые ташлиханы, опьяненные страстью приобретательства, с торговыми связями по обе стороны границы, которым все равно, кто правит в Сараево, лишь бы только не вмешивался в их дела.

Словно грибы после дождя, вырастают барахолки, фри-шопы и свободные экономические зоны, в которых ходят любые деньги.

Этот новый деловой дух открывает автобусные линии, и совсем скоро самолеты свяжут аэродромы некогда смертельных врагов.

Мертвых забудут.

Живые – те, кто потерял глаза, руки, ноги и надежду – будут просить милостыню перед мечетями и уцелевшими церквами, точно как после предыдущих войн.

Богатый арабский мир засыплет золотом Сараево, единственный правоверный город-кантон в Европе, и в него в поисках хорошего заработка, опять начнут стягиваться пришельцы разных национальностей и верований, а с ним и многочисленные жадные сербы – предлагать знания и услуги новым господам, и никто в этом не обнаружит ничего странного.

Только те не вернутся в Сараево, кто слишком любил его, чтобы увидеть изнасилованный и оскверненный город, но таких будет очень мало.

Сербы строят новое Сараево. Разработку планов футуристического проекта доверили знаменитому строителю и урбанисту Ивану Античу, который вместе с коллегами разработал проект города на двести пятьдесят тысяч жителей. Мы стоим в гостинице «Бистрица» на Яхорине над гигантским макетом будущего Сараево, которое устремилось в небо, на горы, вытягиваясь вдоль их хребтов. Я смотрю на новый город и отыскиваю его новую Главную улицу, протянувшуюся под горным перевалом, которая ведет меня к центральной площади с Соборной церковью, Театром, Университетом и зданиями министерств. Из нового города изгнанники смогут видеть тот, старый – если его не укроет смог. Как будут выглядеть его завтрашние жители? Во всяком случае, они будут на тысячу метров ближе к звездам, в отличие от нас, которые так редко видели их, когда это позволял рассеявшийся туман.

И так вот будет жить одно Сараево над другим. И в новом, и в старом дети опять будут воровать в ближайших садах черешню, а слова «я тебя люблю» в устах восемнадцатилетних будут звучать как только что найденные, произнесенные впервые в жизни.

И вновь весенние цветы покроют старые раны и шрамы.

Только это будет совсем не тот город, который мы любили.

Это будет то самое вечное, подпольное зло, которое станет терпеливо ждать ровно столько, сколько потребуется, чтобы вдруг, в один прекрасный день, когда никто не будет думать об этом, разбудить древнюю ненависть, вздыбить на своих плечах асфальт и мостовые и так встряхнуть землю, что вздрогнут окрестные горы и начнет чудовище пожирать окрест все живое и мертвое.

И хотя военный огонь потушен толстыми резиновыми подметками чужих солдатских сапог, под пеплом осталось достаточно жара для того, чтобы снова вспыхнул этот город – «очаг всех войн».

150.1. Хвалите Бога во святыне Его, хвалите Его на тверди силы Его. 2. Хвалите Его по могуществу Его, хвалите Его по множеству величия Его. 6. Все дышащее да хвалит Господа! Аллилуйя.

Молочно-серая заря, что все сильнее врывалась сквозь окна купола, растворяла очертания колонн, иконостасов и монахов в море бледного света – церковь медленно превращалась в корабль, бесшумно плывущий на встречу с берегом нового дня. Псалтирь и в эту ночь, кто знает в который раз, был дочитан до конца.