Читать книгу "Мэнсфилд-Парк - Джейн Остин"

— Уильям, дорогой, как я тебе рада. Но ты слышал про корабль? Он уже вышел из гавани, на целых три дня раньше чем мы думали, и ума не приложу, как быть с вещами Сэма, я нипочем не поспею приготовить их вовремя — вдруг «Дрозд» получит предписанье уже завтра. Я ж ничего такого не ждала. Да еще тебе прямо сейчас надо отправляться в Спитхед. Приходил Кэмпбел и очень беспокоился из-за тебя, как же нам теперь быть? Я-то надеялась, мы так уютно проведем с тобой вечер, и вдруг все сразу на меня свалилось.

Сын бодро отвечал, что все всегда к лучшему, и не стал сетовать, что должен будет так скоро проститься.

— Конечно, я предпочел бы, чтоб «Дрозд» был еще в гавани, тогда бы я уютно провел с вами несколько часов, но, раз ждет шлюпка, лучше мне идти сразу, и ничего с этим не поделаешь. Где же он там в Спитхеде, «Дрозд»? Рядом с «Канопом»? Ну, не важно… Фанни в гостиной, а мы что ж стоим в коридоре? Идемте, маменька, вы ведь едва успели взглянуть на вашу дорогую Фанни.

Вместе они вошли в гостиную, и миссис Прайс, вновь ласково обняв дочь и недолго потолковав о том, как она выросла, весьма естественно забеспокоилась, что после долгой дороги они устали и голодны.

— Бедненькие мои, как же вы, наверно, утомились!.. Чем же вас попотчевать? Я уж стала думать, что никогда мы вас не дождемся. Последние полчаса мы с Бетси все глаза проглядели. Когда ж вы в последний раз хоть что-то перекусили? А сейчас чего вам хочется? Я не знала, что вам будет по вкусу после такого путешествия, мясо или только чай, а не то все уж было б готово. А теперь боюсь, вдруг Кэмпбел пожалует раньше, чем поджарится бифштекс, да у нас и мясника-то нет поблизости. Очень неудобно, когда на твоей улице нет мясника. В прежнем доме было лучше. Может быть, выпьете чаю, как только он поспеет?

И Фанни и Уильям тотчас сказали, что предпочитают чай всему прочему.

— Тогда, Бетси, душенька, беги на кухню, посмотри, поставила ли Ребекка чайник, и скажи, пускай поскорей принесет все для чаю. Надо бы починить звонок… но Бетси очень проворный посыльный.

Бетси живехонько отправилась в кухню, гордая, что может показать нарядной сестре свое уменье.

— Господи! — все беспокоилась мать. — Какой же у нас жалкий огонь; боюсь, вы оба помираете от холода. Подвинь стул поближе к камину, душенька. Чем же это занималась Ребекка? Я еще полчаса назад велела ей принести угля. Сьюзен, что ж ты не развела огонь?

— Я была наверху, мама, переносила свои вещи, — безбоязненно стала на свою защиту Сьюзен, этот ее тон поразил Фанни. — Ты ж только-только решила, что мы с сестрой Фанни будем жить в другой комнате, и я сколько просила Ребекку, а она не стала мне помогать.

Дальнейшему обсуждению помешала всяческая суета: сперва пришел кучер, и надо было ему заплатить, потом Сэм заспорил с Ребеккой о том, как нести сестрин чемодан, на что у него имелось свое мнение, и, наконец, появился мистер Прайс собственной персоной, а еще до появления послышался его голос, когда он в коридоре чуть не с проклятьем отшвырнул ногой дорожную сумку сына и картонку дочери и потребовал свечу; свечу ему, однако же, не принесли, и он вошел в гостиную.

Со смешанными чувствами поднялась Фанни навстречу отцу, но тот и не различил ее в сумерках и не подумал о ней, и она снова села. Дружески пожимая сыну руку, мистер Прайс тотчас же напористо заговорил:

— Ба! Добро пожаловать, мой мальчик. Рад тебя видеть. Слыхал новость? «Дрозд» нынче поутру вышел из гавани. Экая, понимаешь, спешка. Провалиться мне, ты в последнюю минуту подгадал. Заходил доктор, спрашивал тебя, в гавани его дожидается шлюпка, к шести он должен быть в Спитхеде, так что отправляйся-ка лучше с ним. Я был в конторе, справлялся насчет твоего довольствия. Все вот-вот решится. Не удивлюсь, если вы получите приказ уже завтра; но если вам предстоит крейсировать на запад, с этим ветром не отплыть, а капитан Уэлш полагает, что вас наверняка направят на запад, со «Слоном». Вот бы хорошо, ей-Богу. Но старик Шоли только сейчас сказал, сдается ему, вас сперва пошлют к Текселу. Что ж, ладно, так ли, эдак ли, а мы готовы. Ты, ей-Богу, прозевал прекрасное зрелище, был бы здесь утром, видел бы, как «Дрозд» выходил из гавани. Я и за тысячу фунтов такое не упустил бы. Старик Шоли прибежал во время завтрака, говорит, «Дрозд» отшвартовался и уходит. Я вскочил и в два счета был уже на пристани. Другого такого красавца не сыскать, а теперь стоит себе в Спитхеде. Я пробыл там днем два часа, все на него глядел. Он бросил якорь подле «Эндимиона», между ним и «Клеопатрой», как раз к востоку от этой неуклюжей громадины.

— Ба! — воскликнул Уильям. — Как раз там бы я и сам бросил якорь. Лучшее место для стоянки в Спитхеде. Но, сэр, приехала Фанни, вот она, — проговорил он, оборотясь, и вывел Фанни вперед. — Так темно, что вы ее не увидели.

Признавшись, что совсем о ней забыл, мистер Прайс теперь обратил внимание на дочь; сердечно ее обнял и заметил, что стала она уже взрослая и, наверно, скоро ей понадобится муж, и, казалось, был готов опять о ней забыть.

Фанни попятилась к своему стулу, горько опечаленная и его манерой выражаться, и исходящим от него запахом спиртного; а он по-прежнему разговаривал только с сыном и только о «Дрозде», хотя Уильям при всем горячем интересе к сему предмету не один раз пытался направить мысли отца на Фанни, на ее долгое отсутствие и долгое путешествие.

Несколько времени спустя зажгли свечу; но так как чаю еще не было и в помине и, судя по докладам Бетси, прибегавшей из кухни, надеяться, что он будет скоро, не приходилось, Уильям решил пойти переодеться и приготовить все для отбытия на корабль, чтобы потом поспешные сборы не помешали уютному чаепитию.

Едва он вышел из комнаты, туда ворвались двое краснощеких мальчишек, Том и Чарлз, нечесаные, чумазые, лет восьми и девяти, которые только что воротились из школы и спешили поглазеть на свою сестру и сообщить, что «Дрозд» вышел из гавани; Чарлз родился после отъезда Фанни из дому, но Тома она часто помогала нянчить и теперь увидела с особливым удовольствием. Она нежно обоих расцеловала, но Тома хотела задержать подле себя, постараться различить в нем черты младенца, которого любила, и рассказать ему, как в те поры он предпочитал ее всем. Том, однако же, не был расположен к подобному обращению — не для того он пришел домой, чтоб стоять и слушать кого-то, но чтоб носиться повсюду и шуметь; и скоро мальчишки сбежали от нее, так хлопнув дверью гостиной, что у ней заломило виски.

Теперь Фанни видела всех, кто был дома: оставались еще два брата между нею и Сьюзен, один служил клерком в присутствии в Лондоне, а другой — мичманом на судне Ост-Индской компании. Но хотя увидела она уже всех членов семейства, всего шума, который они могут поднять, она пока не слышала. Следующие четверть часа открыли Фанни и еще многое. Вскоре с лестничной площадки третьего этажа Уильям стал звать маменьку и Ребекку. Он был

в отчаянии из-за чего-то, что там оставил, а теперь не нашел. Он не обнаружил на месте какого-то ключа, обвинил Бетси, что она добралась до его новой шляпы, и кое-какие небольшие, но важные переделки в форменном жилете, которые ему были обещаны, оказались не сделаны. Миссис Прайс, Ребекка и Бетси кинулись наверх, желая защититься, они все говорили разом, но Ребекка всех громче, и теперь надобно было уладить упущенное как можно лучше и в большой спешке; Уильям тщетно пытался отослать Бетси вниз или хотя бы утихомирить; а так как едва ли хоть одна дверь в доме не стояла настежь, каждое слово было отчетливо слышно в гостиной, и лишь порою тонуло в грохоте падений и криках гоняющихся друг за дружкой вверх и вниз по лестнице Сэма, Тома и Чарлза.