Читать книгу "Семь минут - Ирвин Уоллес"

Барретт немедленно вскочил на ноги.

— Протестую, ваша честь. Представитель народа переходит границы вступительной речи.

— Протест принят, — ответил судья Апшо и обратился к окружному прокурору: — Мистер Дункан, ограничьтесь перечислением фактов, которые будут представлены обвинением, и воздержитесь от комментариев, которым место в вашей заключительной речи.

— Спасибо, ваша честь.

На лице прокурора появилось виноватое выражение. Он вновь повернулся к присяжным.

— Позвольте мне сказать, что в число наших свидетелей будут входить психиатры, которые знакомы с влиянием, оказываемым порнографией на юные умы. В число наших свидетелей войдет также, быть может, впервые в истории американского правосудия, жертва этой мерзкой литературы. Доказав все это, вернее, три пункта, которые я сейчас перечислил, мы не только докажем, что ответчик нарушил закон и заслуживает наказания в соответствии с выдвинутым обвинением, но и подтвердим вредное влияние «Семи минут», продажа которой должна быть немедленно запрещена. Да, леди и джентльмены, книгу необходимо подвергнуть цензуре. Мы намерены доказать и докажем, что цензура непристойной продукции не ограничивает права и свободы человека, так же как арест преступника не нарушает свободу личности. Мы покажем, почему запрет «Семи минут» не будет нарушением Первой поправки к конституции, гарантирующей свободу слова и печати. Леди и джентльмены, в ближайшие дни мы постараемся доказать, что книга «Семь минут» совершенно непристойна, что в ней нет никакой общественной ценности и, следовательно, она не защищена Первой поправкой. Мы покажем, что эту книгу необходимо подвергнуть цензуре. Норман Томас, кандидат на пост президента Соединенных Штатов от социалистов, борец за наши свободы, в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году заявил на слушаниях в сенатском подкомитете: «На меня абсолютно не производит впечатления, как защитники… крутой порнографии обращаются к Первой поправке. Я не считаю, что Первая поправка дает людям право портить невинных детей и подростков… Я не верю, что для защиты свободы печати мы должны подвергать наших детей, которые в некотором роде являются стражами нашего общества, таким суровым испытаниям…»

Эйб Зелкин толкнул Барретта и яростно зашептал:

— Господи, Майк. Он опять предоставляет доказательства. Разве ты не…

Майк уже собрался заявить протест. Окружной прокурор на самом деле представлял доказательства, которых не должно быть во вступительной речи. От немедленного вмешательства его удержало только опасение настроить присяжных против защиты. Он прекрасно знал, что чрезмерное количество протестов тоже может выйти боком. И все же Зелкин был прав: Дункан зашел слишком далеко.

Рука Барретта взметнулась вверх, и он тут же поднялся.

— Протестую, ваша честь. Обвинение представляет доказательства.

— Протест принят, — немедленно ответил судья Апшо и сердито посмотрел на окружного прокурора. — Мистер Дункан, вы прекрасно знаете, что можно, а что нельзя говорить во вступительной речи. Я вновь убедительно прошу вас соблюдать правила.

— Спасибо, ваша честь, — поблагодарил судью Дункан. — Мне очень жаль.

Но Барретт, не сводивший глаз с оппонента, отлично видел, что Дункану вовсе не жаль. У него был вид не кающегося, а вполне довольного и уверенного в себе человека. Прокурор прекрасно понимал, что, несмотря на замечания судьи, он набрал несколько очков. Сейчас он был готов закончить свою вступительную речь.

— Леди и джентльмены, члены жюри! Представляя наши доказательства, мы покажем, что эта книга наносит серьезный вред среднему представителю нашего общества. Нас вполне устроит, если цензуру будет осуществлять именно этот средний человек, а не специалист, ученый или интеллектуал. Судья штата Нью-Йорк, который признал «Тропик Рака» Генри Миллера непристойной книгой, объяснил, что, если «произведение литературы не стимулирует похоть и нечистоплотные помыслы у маленькой группы интеллектуалов, это еще не значит, что она не является непристойной. Критерием непристойности должно служить мнение среднего члена общества». Нет, средний…

Барретт был сыт всем этим по горло. Вступительная речь прокурора наносила серьезный ущерб защите. Он привстал и поднял руку.

— Я должен заявить протест, ваша честь. Мистер Дункан не только старается доказать обвинение, но и вступает в полемику со свидетелями защиты до их выступления в суде. Представитель народа выступает скорее с заключительной, а не вступительной речью.

— Протест принят! — отозвался Апшо и многозначительно сообщил прокурору: — Мистер Дункан, вы вышли за рамки вступительной речи не однажды, а несколько раз. Вы представили доказательства, обрисовали спорные вопросы и тем самым нарушили процедуру ведения суда. Я очень настоятельно предостерегаю вас от использования фактов, которые должны входить в вашу заключительную речь.

На лице Дункана вновь появилось виноватое выражение, на этот раз не напускное.

— Извиняюсь, ваша честь. Надеюсь, вы простите мой энтузиазм. Я просто очень хотел как можно более подробно объяснить закон.

— Мистер Дункан, — вовсе не умиротворенным голосом заявил Натаниэл Апшо, — вы не пытались объяснить закон, а старались представить доказательства обвинения. Я этого не позволю. Продолжайте, пожалуйста.

На мгновение Дункан занервничал, но сделал заметное усилие и взял себя в руки. Он вновь повернулся к присяжным заседателям.

— Леди и джентльмены, мы постараемся доказать, что у среднего представителя нашего общества «Семь минут» вызывают только похотливые мысли. Мы намереваемся ясно показать, что ответчик, Бен Фремонт, распространял эту книгу, отлично понимая, что большая часть читателей купит ее не из-за ее литературных достоинств, а из-за того, что это крутая порнография, написанная с единственной целью — коммерческой. Мы постараемся доказать, что автор и не собирался вкладывать в свое произведение общественную ценность и социально значимую информацию. Если мне будет позволено, я хочу привести замечание судьи апелляционного суда, Леонарда П. Мура, на процессе против «Любовника леди Чаттерлей». «Что касается похотливого интереса, едва ли может найтись настолько наивный человек, который поверил бы, что громадный спрос на эту книгу возник только в результате желания американских читателей познакомиться с профессиональными проблемами лесничего».

На лицах присяжных промелькнули улыбки. Дункан заметил их и благодарно улыбнулся. Он пригладил волосы и помассировал затылок.

Барретт собирался заявить, что это не имеет отношения к рассматриваемому делу, но промолчал, понимая, что прокурор успел развеселить присяжных и еще одним запоздалым протестом защита может только вызвать у них отрицательное отношение к себе.

Барретт заставил себя промолчать.

— Как представитель народа, — продолжал Дункан, — я намерен отдать все свои силы, чтобы доказать, что «Семь минут» были написаны Дж Дж Джадвеем не для того, чтобы объяснить американскому читателю, как молодая женщина может пролежать семь минут в постели без ночной сорочки и при этом не простудиться… Я намерен показать, что едва ли автор хотел изобрести новые способ лечения бессонницы. Нет, я считаю, что не это было главной целью Джадвея.