Читать книгу "Семь минут - Ирвин Уоллес"

В зале послышался шум, и все расселись по местам. Барретт скрестил пальцы на удачу. Грудь словно сжала чья-то невидимая рука, к горлу подступил комок.

Судья Апшо сел и один раз ударил молотком.

Он посмотрел на судебного стенографиста, пальцы которого порхали над клавишами, и сказал в микрофон звонким и глубоким голосом, долетающим во все уголки зала:

— Народ штата Калифорния против Бена Фремонта: Народ представляет мистер Элмо Дункан, ответчика — защитник, мистер Майк Барретт. Присяжные заседатели заняли свои места.

Судья Апшо повернулся к столу обвинения и через несколько секунд заговорил вновь:

— Вы будете произносить свою вступительную речь, мистер Дункан?

Окружной прокурор быстро вскочил на ноги.

— Да, ваша честь. Я хотел бы сейчас произнести свою вступительную речь.

— Начинайте.

Элмо Дункан быстро пересек зал. Проходя мимо стола защиты, он продолжал смотреть прямо перед собой. Дойдя до скамьи присяжных, прокурор взялся за низкую ограду, коротко кивнул присяжным и натянуто улыбнулся. Потом сделал шаг назад, сложил руки на груди и заговорил надтреснутым голосом:

— Леди и джентльмены, вам известно, что для ознакомления с делом представители народа и обвиняемого имеют право произнести вступительные речи. Основная их задача — показать в общих чертах цели обвинения и защиты. Содержание вступительной речи должно ограничиваться фактами, которые мы намерены представить. Мы не имеем права защищать свои интересы. Если короче, то, как заметил один человек, вступительную речь можно сравнить с «оглавлением книги, чтобы можно было раскрыть главу и узнать, о чем она».

Итак, в нашей вступительной речи я не стану представлять доказательства. Это я сделаю позже с помощью свидетелей обвинения, — Дункан показал на свидетельское место, — которые с этого места будут под присягой говорить правду и только правду. Они понимают, что могут быть привлечены к ответственности за лжесвидетельство, если хоть на йоту попытаются отойти от правды. Они должны излагать факты и только факты. Обычно показания свидетелей в уголовных делах ограничиваются тем, что они видели своими собственными глазами, слышали собственными ушами, обоняли и осязали… короче, всем тем, что они познали через свои физические ощущения. И лишь в исключительных случаях свидетелям разрешают давать показания, основанные на слухах или чужих словах. Обычно при разборе уголовных дел собственные оценки или выводы свидетелей не приветствуются. Однако в деле против непристойности, какое придется разбирать вам, надеюсь, суд сделает исключение из этого правила. Когда приходится решать, считать ли литературное произведение непристойным, не обойтись без личных мнений экспертов. Помните об этом, леди и джентльмены, присяжные заседатели, пока я буду вкратце излагать содержание обвинения народа.

Голос окружного прокурора постепенно становился все ровнее и непринужденнее. Барретту показалось, что он использовал эти первые минуты не только для того, чтобы объяснить выдвигаемое обвинение, а для того, чтобы успокоиться.

Дункан продолжал, теперь уже более уверенно:

— Мы собрались здесь, потому что мы, адвокаты народа, обвиняем ответчика, Бена Фремонта, книготорговца, в нарушении второго пункта триста одиннадцатой статьи уголовного кодекса штата Калифорния. Нам во время процесса не раз придется вспоминать этот пункт. Он гласит: «Каждый человек, который сознательно присылает или привозит в этот штат на продажу или для распространения, или печатает, издает, выставляет, раздает или предлагает в этом штате любой непристойный материал, совершает уголовное преступление».

И я могу от себя добавить, что, если человек будет вторично признан виновным в распространении непристойных материалов, — его обвинят не в правонарушении, а в серьезном уголовном преступлении.

После этих слов Бен Фремонт заерзал, и Майк Барретт решил заявить протест.

— Протестую, ваша честь, — крикнул Барретт, вскакивая со стула. — Обвинение не ограничивается простой констатацией факта, а приводит доказательства против ответчика.

— Протест принят, — кивнул Натаниэл Апшо и обратился к окружному прокурору: — Мистер Дункан, вы выходите за рамки вступительной речи.

— Спасибо, ваша честь, — прокурор почтительно улыбнулся судье. — Извините. — Он с улыбкой повернулся к присяжным: — Боюсь, я увлекся.

Сев, Барретт услышал шепот Зелкина:

— Но наш очаровашка успел подчеркнуть, что Фремонт обвиняется второй раз. Надеюсь, ты достойно ответишь ему.

— Не беспокойся, — ответил Барретт, не сводя глаз с окружного прокурора.

Дункан продолжал:

— Суть статьи Уголовного кодекса, которую, по нашему мнению, нарушил ответчик, заключается в одном слове — «непристойность». В отношении этого слова Уголовный кодекс дает в подпункте следующее определение. «Непристойность для среднего человека, отвечающего современным стандартам, означает возбуждение похоти, то есть постыдного и грязного интереса к обнаженному телу, сексу или выделениям, выход за рамки приличий в описании подобных явлений и отсутствие какой-либо общественной значимости». Слова «непристойный» или «похотливый» мы будем часто слышать во время этого процесса. Вы только что услышали юридическое определение. Сейчас я остановлюсь на словарных определениях. Например, в Оксфордском словаре английского языка и в других словарях слово «непристойный» означает что-то отвратительное, бесстыдное и неприличное. А слово «похоть» — грубое половое влечение. Штат считает, что книга под названием «Семь минут» Дж Дж Джадвея является трудом непристойного содержания и, следовательно, должна преследоваться по закону, а поскольку ответчик, Бен Фремонт, распространял «Семь минут», зная их содержание, значит, он виновен в совершении преступления. Мы докажем, что ответчик трижды нарушил закон. Во-первых, мы докажем, что Бен Фремонт как книготорговец распространял в этом округе книгу под названием «Семь минут». Во-вторых, мы докажем, что ответчик действовал, заведомо зная о последствиях. То есть мы докажем, что Бен Фремонт распространял непристойную книгу, прекрасно зная о ее содержании. В качестве доказательства этого мы предоставим показания помощников шерифа округа Лос-Анджелес, которые, переодевшись в штатское, купили «Семь минут» у ответчика. Мы предоставим магнитофонную запись беседы полицейских с Беном Фремонтом, из которой ясно, что ответчик знал содержание книги и полностью согласен с тем, что оно непристойное. В-третьих, мы неопровержимо докажем, что для нормальных мужчин или женщин, отвечающих современным стандартам общества, «Семь минут» являются непристойной книгой, содержание которой полностью попадает под определение словом «непристойность», и что эта книга не имеет никакой общественной ценности. Для доказательства этого мы представим разнообразные свидетельские показания. В одну категорию свидетелей обвинения будут входить специалисты в области литературы и люди, знакомые с автором «Семи минут», которые подтвердят, что данная книга непристойна, написана ради денег и начисто лишена художественных достоинств и общественной ценности. Эти специалисты также покажут, что автор написал книгу с единственной целью: пробудить в восприимчивых читателях похоть ради получения личной выгоды. В другую категорию свидетелей будут входить уважаемые жители округа Лос-Анджелес, которые подтвердят, что «Семь минут» возбуждают похотливое чувство к обнаженному телу, сексу и выделениям. Последняя категория свидетелей покажет, основываясь на личном опыте, что книга является непристойной и что возбуждение похоти у незрелых людей ведет к насилию. Позвольте мне добавить, что я не могу подробно останавливаться на прямой связи между порнографией и насилием. Высшие судебные власти в этой стране считают, что если можно доказать связь между сексуальной книгой и противоправными действиями, то такая книга должна быть запрещена. Ведь нельзя же разрешить разгуливать на свободе сумасшедшему или убийце! Штат предложит вашему вниманию доказательства такой связи. Мы предоставим специалистов в области психиатрии…