Читать книгу "Воля дороже свободы - Анатолий С. Герасименко"

поступают наперекор разуму.

Лучший Атлас Вселенной

Ночь в Разрыве была холоднее всех ночей, что мог припомнить Кат. Не спасал даже плащ из ткани-самогрейки: стужа просовывала ледяные щупальца за воротник, забиралась снизу под полы, втягивалась в рукава.

Но Петер донимал Ката куда сильнее стужи.

– Видишь, – бубнил он, плетясь позади, – тебе действительно не нужно будет никого убивать. Обманка… Обманка снимает копию только с живых. Как вы говорите – «творит парсуну»?

Он старательно произнёс на чужом языке последние два слова.

Кат сплюнул под ноги. Плевок затрещал от мороза.

– Это самое глупое из твоих требований, – луч фонаря рыскал по земле, высвечивая кусты песчаного винограда. – Мы идём грабить настоящих душегубцев. Людей, которые нас застрелят, не моргнув глазом. И ты говоришь мне никого не убивать? А если не будет другого выбора?

Петер дышал тяжело, с присвистом.

– Просто… Если кто-то умрёт, чтобы Ирма выжила, – он кашлянул, – пусть даже совсем никчёмный человек… Она сама не стала бы…

– Хватит, – сказал Кат. – Считай, тебе повезло. Обманка не работает с трупами. Всё.

Пневма толкала и толкала вперёд, и не было никаких признаков, что они приближаются к точке перехода. Плащ, казалось, вовсе утратил способность греть.

– А ты можешь пообещать, что не станешь никого убивать, если…

– Тебе повезло дважды, – перебил Кат, повысив голос, – поскольку полмесяца назад я принёс с Кармела для Килы вот эту игрушку. Ей можно завалить человека насмерть, а можно только оглушить. Нам нужен, стало быть, второй вариант.

– Я имею в виду – потом, – робко сказал Петер. – Ну, после того, как мы снимем копии…

– Трижды! – Кат развернулся и ткнул пальцем в грудь Петеру. – Трижды тебе повезло. Потому что я оказался таким олухом, что согласился помочь. Сейчас советую помолчать, потому что ты меня достал до кишок. Ещё одно слово – и я, клянусь духом, отдам тебе эту палицу вместе с масками. И ты попрёшься туда в одиночку. Духом клянусь!

Петер шмыгнул носом и промолчал. В молчании его явственно слышалось несогласие.

Кат в который раз подумал, что можно было бы попытаться выкупить Ирму у рейдеров. И в который раз эту мысль отверг. Во-первых, Кила на прощание отсыпал не так уж много золота; по вельтскому курсу – тысяч на десять марок. Красивую девочку торговцы живым товаром наверняка оценят дороже; особенно если учесть, какой штраф они заломили с Эндена за троих сбежавших рабов. Ну, а во-вторых, идти на сделку с рейдерами намного опаснее, чем тайком пробраться к ним на склад. Лох, который светит деньгами перед лихими людьми, в лучшем случае просто останется без денег. А в худшем…

Тут Кат сообразил, что пневма больше не толкает его невесть куда. Настал, наконец, момент покинуть это холодное дикое место – ради того, чтобы попасть в место, которое будет ещё хуже.

– Подарок профессорский не потерял? – спросил Кат, нащупывая под воротником булавку.

Зашуршала ткань куртки. Петер вынул из внутреннего кармана свёрток и протянул его Кату – держа в плотно сомкнутой горсти, словно пойманного мотылька.

– Посвети.

Петер взял у него фонарь и направил луч на руки.

Кат зажал свёрток в кулаке, уколол булавкой палец. Подумал, разворачивая бумагу: «Не просыпать бы». Несколько секунд он хмуро дивился тому, что ночью в ледяной пустоши готовится сцедить каплю собственной крови на щепотку какой-то дряни – и всё это, чтобы попытаться выкрасть совершенно незнакомую девчонку оттуда, где её, возможно, и нет вовсе… «А может, нахер? Может, плюнуть да забить? – во рту стало сухо. – Жив буду, к Аде вернусь. Попрощаемся нормально. А пацан потом ещё спасибо скажет, что не пустил его на верную смерть. Может, всё-таки нахер, а?..»

Дохнул морозом ветер, бумажка с порошком легковесно шевельнулась. Кат, спохватившись, накрыл её ладонью. «Интересно, что сказал бы сейчас Маркел? Что я волен век повеки? Да, Маркел нашёл бы слова. Как он там повторял? Воля – это желание и стремление что-то сделать, а свобода – это когда тебе позволяют что-то сделать другие. И поэтому воля для человека дороже свободы. И ещё поэтому я должен сам найти, из чего мне выбирать, а не ступать по чужим следам. И так далее, и тому подобная болтовня».

Руки стыли на холоде.

Пора было решаться.

– Ну хватайся, чего стоишь, – сказал Кат Петеру. – Да фонарь погаси.

Петер вцепился в рукав плаща.

«Вот я дурак-то», – подумал Кат.

Зажмурившись, он вдавил окровавленный палец в центр бумажного клочка.

Тут же стало намного теплее.

Правда, темнота никуда не делась.

Зато в нос ударил запах – сложный, резкий, химический.

Кат достал из-за пазухи палицу, нащупал кнопку. Выставил оружие перед собой. Ощупью забрал у Петера фонарь и, направив его книзу, включил.

Жёлтый световой круг упал на бетонный пол. Кат