Читать книгу "Маски Черного Арлекина - Владимир Торин"

С высоты в добрую милю широкая река казалась тоненьким серо-стальным росчерком, словно струйка расплавленного металла, заполняющая собой форму для ковки. Желтые иссушенные равнины и лишенные листьев леса смешивались в неразборчивые бурые и серые кляксы. Полноводная Диасера осталась за спиной, внизу пролегало уже Элагонское герцогство, точнее, то, что от него осталось после нашествия орд нежити.

– Скоро все закончится! – перекрывая вой небесного ветра, прокричал в ухо ребенку Черный Лорд. – Скоро мы окажемся на земле, и я познакомлю тебя с одним... человеком.

– Он рыцарь?

– Да, он рыцарь, – прошептал Деккер скорее самому себе, нежели мальчишке.

В памяти встали такие далекие и почти забытые дни учебы в ордене, посвящение в рыцари, странствия и подвиги. И всегда рядом с ним был этот человек. Всегда прикрывал его, защищал, оберегал. Те, кто живет убийством, те, у кого душа разбита на множество осколков, почти всегда имеют своего темного спутника, монстра в голове, который указывает, что и когда делать, направляет руку. У Деккера Гордема всегда было свое самое что ни на есть настоящее чудовище, отнюдь не вымышленное и не оставляющее его даже на мгновение. Словно отражение в зеркале, от которого никогда не избавиться и никуда не сбежать. Когда они сошли с праведного пути, его темный спутник не изменил себе и остался с ним, поддержал его, как поддерживал всегда. И даже в стране Смерти, куда нет хода живым, Черный Лорд всегда ощущал его присутствие. Всю жизнь, без малого двести пятьдесят лет, он знает этого человека. Все предали Деккера Гордема: и Тиан, и король, и прокляóтый Семайлин Лайсем, столько лет прикидывавшийся заботливым наставником, даже немой Лоргар, посмевший погибнуть в тот миг, когда он был так нужен. Все предали, одинон всегда был рядом.

– Куда мы летим, сэр Гордем? – спросил королевич, пытаясь разглядеть что-то внизу.

– В Элагон, – бросил в ответ Черный Лорд.

Вдали, за краем горизонта, показался океан, будто прорезанная от него ножом, виднелась река. Даже широкая Диасера уступала этому исполину, по берегам которого проглядывали мрачные леса, болота и голые пустоши. Где-то по ту сторону Илдера лежали Черные Земли, что объединяли лес Павших, Кровавые топи и юго-западные предгорья хребта Дрикха. Именно оттуда Деккер Гордем начал свое нашествие на север, там родилась его месть, там погибла душа вместе с умирающими собратьями и друзьями.

– Это и есть Элагон? – Ребенок начал нетерпеливо покачиваться, словно на деревянном игрушечном коне.

От подобного поведения Крио оскалился и негромко заскулил.

– Да, малыш, это и есть Город Прóклятых.

– Почему «Прóклятых»? – не понял королевич.

– Это, маленький Ричард, потому, что жители его так погрязли во лжи, коварстве, лицемерии и предательстве, что их прокляли...

– Сам Светлый и Всепобеждающий Хранн и остальные Вечные?

– Кто-кто, но только не Вечные и не Хранн. Знаешь, малыш, расскажу тебе по секрету: Вечным плевать и на меня, и на тебя, и на других людей, иначе они бы не допустили тогда...

Чего? Чего не допустили бы боги? Его нашествия? Поднятия мертвых из топей? Или, быть может, того, чтобы умирающий на своем троне от собственной злобы король подписал обречение для людей, готовых умереть по одному мановению его пальца? Да, скорее всего, что именно этого не допустили бы боги, если бы им было не все равно. Ведь это и стало тем крошечным камешком, срывающим за собой всесметающий камнепад.

Деккер приказал Крио снижаться. Мальчишка Ричард молчал: наверное, обдумывал услышанное, если король с королевой вообще научили своего отпрыска думать о чем-нибудь, помимо пирожных и игрушек.

Внизу их ждал Элагон, город, что попытался ответить на его вызов и не смог. Город, что противопоставил его латной перчатке свой меч с гардой в виде лилии и был сокрушен. И теперь на прахе тысяч людей безмолвными когортами застыли легионы Арсена Кровавое Веретено, неподвижные и молчаливые. Черный Лорд был уже над самим городом...

В какой-то момент до ушей Деккера долетел жуткий звук. Кто-то кричал. Человек. От ужасной боли. Словно нечто пыталось вылезти из него... или наоборот – забиралось внутрь. Спустя миг крик оборвался...

– Крио, быстро к земле! – приказал нетопырю Деккер, и вампир, совершив еще несколько взмахов крыльями, приземлился подле одного из десятков черных шатров.

Неподалеку стояла алая карета с гербом Арсена: сердцем, мечом и кубком, объединенными ветвистой буквой «М». В сотне шагов плотными рядами застыли древние мертвые воины, сжимающие свое оружие даже в посмертии.

– Не бойся, малыш, – успокоил испугавшегося ребенка Черный Лорд. – Это всего лишь игрушки... мои игрушки... Видел марионеток придворного шута? Эти – такие же, только большие... они не причинят тебе вреда.

– Честно? – спросил Ричард.

– Арсен! – вместо ответа закричал Деккер. – Арсен, ты где?!

В этот миг послышался новый крик, раздавшийся всего в двадцати шагах, у входа в шатер Черного Лорда. Деккер бросился на звук. Нетопырь, переваливаясь с лапки на лапку, попрыгал следом, помогая себе взмахами крыльев; ребенок не отставал.

В багровой луже лежал человек. Его белая рубаха с широкими рукавами была вся мокра от льющейся из груди крови. На месте сердца зияла рваная прореха. Короткие, криво обрезанные волосы слиплись, а на лице застыла ужасная маска, точно в момент непередаваемой муки его залили горячим воском. Но он еще был жив, в неподвижном взгляде еще блестела та горячая яркая искра сознания, которая присуща лишь дышащим...

Пальцы, скрюченные в ужасной конвульсии, впились в землю, грудь изогнулась так, словно под спину кто-то подставил подпорку.

Над раненым склонились две человеческие фигуры в черных мантиях: одноглазый горбун и высокий, но худой, как скелет, парень. Они не замечали появления Черного Лорда, продолжая суетиться над умирающим так, словно ему еще можно было помочь.

– Балтус, зажми здесь... Ты что копаешься! – голосил худющий.

Пальцы его мельтешили, сплетая в воздухе вязь из тумана. Точными движениями он накладывал бледную колдовскую паутину на рану, но ничего не выходило. Кровь продолжала течь.

– Я не копаюсь, Хенрик! – прорычал горбун Балтус. – Учитель умирает, подери тебя Бансрот! Где ты был, когда его ранили?

– Где я был, мерзавец?! – вскинулся Хенрик, не прекращая тщетных попыток остановить кровь. – Там же, где и ты, чтоб тебя!!! Не мы ли с тобой играли в «Человеческие Кости»?

– Ничего не выходит... Учитель, помогите нам. Скажите, что делать! Прошу вас, скажите...

– Отпусти... – раздался едва слышный хрип. – Отпусти меня...

– Он и сам не понимает, что говорит. Мы поможем вам, Учитель... Да не стой ты, образина! Делай что-то, Балтус...

Деккер равнодушно глядел на происходящее. Он видел: они и сами уже понимали, что помочь никак не смогут, но не оставляли своих тщетных попыток. Они любили его, в этом не могло быть сомнений. Любили своего учителя и не хотели его отпускать, хоть самым правильным и милосердным сейчас было бы прервать его страдания. Кровавое Веретено совершил большую ошибку, когда взял себе учеников. Он позволил другим людям привязаться к себе, чего делать никак нельзя. Иначе ты неосознанно становишься ответственным, ты приобретаешь способность причинять самую ужасную боль – боль близкому человеку. Для некроманта ни в коем случае нельзя даже на мгновение приоткрывать эту запертую и забитую досками дверцу, ведущую в душу, ведь туда может проникнуть кто угодно. Обычно люди – это такие существа, которым нужно чувствовать кого-нибудь рядом, даже если при этом, отворачиваясь в сторону, они кого-то другого в этот момент убивают. Жизнь – это связь. Связь – эта цепочка из тысяч жизней. Никто не понимает, что все люди связаны, но когда ты пытаешься вырвать собственное звено из этой цепи, в мир рвутся крики – крики боли, скорби и отчаяния примыкавших к тебе некогда звеньев. Самых близких звеньев. И ты сам при этом испытываешь нечто похожее – если не страдание, то чувство вины, если не чувство вины, то неудобство, а если даже и не это, то легкий раздражающий укол в самую грань сознания – ощущение, что теряешь нечто, чего найти уже никогда не сможешь. Кровавое Веретено привязал к себе двух своих учеников, которые, может, и не поддерживали его во многом, не разделяли его взгляды, но просто любили, словно младшие братья – старшего. Арсен не научил их главному: в темном пути на дороге из черного кирпича ты всегда один. Бредешь по грани, пока та не оборвется. Некромант – это вечный одинокий солдат, возвращающийся домой по пути без начала в обреченности без конца.