Читать книгу "Дети нашей улицы - Нагиб Махфуз"

— А что вернуло тебя сюда через столько лет?

Подражая мудрецам, он ответил:

— Живых всегда тянет на свою улицу, к родным.

Она указала на один из домов в квартале Рифаа:

— Вон там есть подвал. Он опустел, с тех пор как женщина, жившая там, сгорела. Да смилуется над ней Господь! Это тебя не пугает?

Женщина, выглянувшая из окна, расхохоталась:

— Это ж мужчина! Его самого демоны боятся!

Он поднял голову и сделал вид, что ему тоже смешно.

— Что за чудная у нас улица, — сказал он. — Какие веселые люди на ней живут! Теперь я понимаю, почему мать перед смертью наказывала мне вернуться сюда.

Он посмотрел на сидящую у стены женщину и сказал:

— Смерть уготована нам всем, клиентка моей матери. От огня ли, воды, демона или дубинки.

Он попрощался с ними и направился к дому, который ему указали. Многие обращали на него внимание. Какой-то мужчина бросил с усмешкой:

— Твою мать мы знали. А кто скажет, кто твой отец?

— Всевышний скрыл это от нас! — проговорила одна из старух.

— Ведь он может утверждать, что его отец из рода Габаль, или Рифаа, или Касема, как ему будет выгодно. Да смилуется Господь над его матерью!

Спутник юноши с негодованием прошептал ему на ухо:

— Зачем только мы вернулись на эту улицу?!

Арафа ответил, удерживая улыбку на лице:

— Везде я слышу одно и то же. Во всяком случае, это наша родная улица. Только здесь мы можем найти пристанище. Хватит скитаться по рынкам, спать на развалинах и в пустыне. И потом, эти люди не такие плохие, хотя у них острый язык. Глупцы, даром что с дубинками ходят. Здесь нам легче будет заработать. Запомни это, Ханаш!

Ханаш пожал узкими плечами, будто говоря: «Все в руках Божьих». Внезапно им преградил дорогу пьяный.

— Как тебя называть?

— Арафа.

— Полностью!

— Арафа, сын Джахши.

Стоявшие поблизости злорадно рассмеялись такому унижению.

— Когда твоя мать была на сносях, — продолжил пьяный, — мы все спрашивали — кто же его отец? Она тебе не открыла?

Скрыв боль громким смехом, Арафа ответил:

— Она сама умерла прежде, чем узнала!

Они снова рассмеялись. Улицу облетела весть о возвращении Арафы, и ему не удалось осмотреть подвал — его позвал мальчик из кофейни рифаитов:

— Уважаемый Агаг, надсмотрщик нашего квартала, требует тебя!

Кофейня находилась совсем недалеко от того дома. Как только Арафа вошел в нее, его глаза остановились на высеченном на стене за местом поэта изображении: в нижнем углу Агаг верхом на коне, над ним портрет управляющего Кадри с пышными усами и в роскошной накидке, а еще выше аль-Габаляуи переносит на руках тело Рифаа в свой сад. Арафа рассмотрел картину быстро, но заметил все подробности. Оглядевшись, он увидел Агага на диване с правой стороны, восседающего в окружении своих помощников и приспешников.

Арафа подошел к нему совсем близко. Надсмотрщик долго изучал его презрительным взглядом, словно гипнотизировал, перед тем как наброситься. Подняв руки к голове, Арафа проговорил:

— Приветствую тебя, надсмотрщик. Наш защитник! Мы счастливы иметь такого соседа.

В узких глазах надсмотрщика мелькнула усмешка.

— Сладкие речи! Но этой монете мы не доверяем, — ответил он.

— Ты проверишь меня в ближайшее время, если пожелаешь, — улыбнулся Арафа.

— У нас и без тебя полно попрошаек.

— Я не попрошайка, уважаемый, — с достоинством ответил Арафа. — Я волшебник, которому многие верят!

Слушающие обменялись взглядами. Агаг нахмурился:

— Что ты имеешь в виду, сын помешанной?

Арафа сунул руку за пазуху и вытащил маленькую коробочку. Смущаясь, он протянул ее надсмотрщику. Тот нехотя взял коробок, открыл и увидел темного цвета порошок. Надсмотрщик вопросительно посмотрел на Арафу. Доверительным тоном тот сказал:

— Одна щепотка на стакан чая за два часа до свидания с женщиной, а потом будешь либо благодарить Арафу, либо прогонишь меня из квартала с позором.

Впервые за весь разговор посетители с любопытством вытянули в его сторону шеи. Агаг сам не смог скрыть своего интереса. С напускным безразличием спросил:

— И это все твое волшебство?

— У меня есть также редчайшие благовония, чудодейственные рецепты и снадобья. Я способен вылечить от многих болезней, в том числе от бесплодия и мужской слабости.

— О Господи! Значит, через тебя можно будет поживиться, — угрожающе проговорил Агаг.

Сердце Арафы сжалось, но лицо осталось спокойным:

— Все, чем я обладаю, в вашем распоряжении, уважаемый.

— Но ты нам так и не сказал, кто твой отец?! — неожиданно рассмеялся надсмотрщик.

Подхватив его шутку, Арафа ответил:

— Может, тебе лучше знать?!

Кофейня наполнилась хохотом. Со всех сторон в густом дыме послышались язвительные комментарии. Выйдя из кофейни, Арафа проговорил, задыхаясь: «Кто знает наверняка, кто его отец? И ты, Агаг, не исключение. Какие же подлые люди!»

Арафа и Ханаш с удовлетворением осмотрели подвал.

— Даже больше, чем я ожидал. Годится, даже очень, Ханаш. Это будет приемная, там внутри спальня, а дальнее помещение — для работы.

— Интересно, в какой комнате погибла женщина? — обеспокоенно спросил Ханаш.

Смех Арафы зазвенел в пустых стенах.

— Ты боишься духов, Ханаш?! Мы укротим их, как Габаль змей. — Он обвел глазами подвал еще раз и добавил: — Только одно окно, и выходит оно на дорогу. Будем смотреть на мир через железную решетку снизу вверх. Единственная выгода от этого — нас не обворуют.

— Могут обворовать!

— Могут!

Арафа вздохнул:

— Все свои способности я направил на то, чтобы приносить людям пользу. Но всю жизнь ко мне плохо относятся.

— Тебя ждет заслуженный успех за все твои страдания и за мучения твоей покойной матери!

94

В свободное время он любил сидеть на старом диване и через окошко наблюдать за тем, что происходит на улице. Он упирался лбом в решетку, и на уровне его глаз оказывались чьи-то ноги, колеса тележек, бегали собаки, кошки и дети. Для того чтобы увидеть лица прохожих, ему надо было пригнуться и вытянуть голову. Перед ним появился голый ребенок, играющий с дохлой мышью. Мимо прошел слепой старик, неся в левой руке облепленный мухами деревянный поднос с семечками, бобами и сладостями. В правой его руке была толстая палка, на которую он опирался. Откуда-то слышались вопли, двое мужчин дрались в кровь. Арафа улыбнулся голому ребенку и спросил: