Читать книгу "Десять меченосцев - Эйдзи Есикава"

— Может, в карты сыграем, чтобы время скоротать?

— Давайте!

Место игры занавесили, служанки и прихлебатели принесли сакэ, и купцы начали играть в умсуммо — игру, недавно привезенную португальцами. Ставки делали умопомрачительные. Золота на столике было столько, что оно спасло бы от голода целые деревни. Игроки небрежно передвигали кучки монет, словно морскую гальку.

Среди пассажиров были и те, кто, по определению купцов, ничего не имели от жизни: бродячий монах, несколько ронинов, конфуцианский ученый, профессиональные воины. Посмотрев начало игры, они сели около своего багажа и с осуждающим видом отвернулись к морю.

Молодой человек держал на коленях что-то живое и пушистое, приговаривая время от времени: «Сиди смирно!»

— Прекрасная обезьянка, — проговорил один из пассажиров. — Ученая?

— Да.

— Давно она у вас?

— Недавно нашел ее в горах на границе провинций Тоса и Ава.

— Так вы ее сами поймали?

— Еле унес ноги, спасаясь от старых обезьян.

Беседуя, молодой человек выискивал блох у обезьянки. Будь молодой человек и без нее, он непременно привлек бы внимание своей наружностью. Одет он был броско — кимоно и красное хаори были необычными. Волосы на лбу не выбриты, а пучок на затылке завязан яркой пурпурной лентой. Судя по одежде, он еще не принял обряда посвящения в мужчины, но в теперешние времена невозможно определить возраст человека по его внешнему виду.

С возвышением Хидэёси стали носить яркую одежду. Случалось, что двадцатипятилетний мужчина был одет, как пятнадцатилетний мальчик с невыбритым лбом.

Блестящие глаза, упругая кожа, красные губы — все в молодом человеке дышало молодостью. Несмотря на юный возраст, он был крепкого сложения, а в густых бровях и уголках глаз уже залегла суровость мужчины.

— Не верещи! — нетерпеливо произнес молодой человек, давая обезьянке подзатыльник. Он выбирал блох с мальчишеским самозабвением.

Трудно было определить его сословную принадлежность. На ногах обычные для путников соломенные сандалии и кожаные носки, так что одежда не давала разгадки. Он непринужденно чувствовал себя среди странствующих монахов, кукольников, потрепанных самураев, немытых крестьян. Он мог сойти за ронина, если бы не намек на более высокое положение — его оружие, висевшее за спиной на кожаном ремешке. Это был боевой меч — длинный, прямой, сделанный прекрасным мастером. Каждый, кто говорил с молодым человеком, обращал внимание на великолепное оружие.

Стоявший в стороне Гион Тодзи изумился красоте меча. Подумав, что даже в Киото такой меч большая редкость, Тодзи заинтересовался его владельцем.

Тодзи томился от скуки и раздражения. Его двухнедельное путешествие оказалось хлопотным, утомительным и бесплодным. Он хотел поскорее увидеть близких ему людей. «Интересно, успеет ли посыльный, — размышлял он. — Не опоздает, так она обязательно встретит меня на пристани в Осаке». Пытаясь развеять тоску, Тодзи вызывал в воображении образ Око.

В путь его погнало шаткое положение дома Ёсиоки, вызванное непомерными тратами Сэйдзюро. Семья перестала быть богатой. Дом на улице Сидзё заложили, и кредиторы в любую минуту могли его отобрать. Выплаты по счетам, скопившимся к концу года, довели семейство до краха. Распродав все имущество, Ёсиоки не собрали бы достаточно средств, необходимых на покрытие всех долгов.

Сэйдзюро только беспомощно восклицал: — Как же могло такое случиться?

Тодзи, потворствовавший похождениям молодого учителя, чувствовал долю ответственности за несчастье, поэтому вызвался уладить денежный вопрос.

Поломав голову, Тодзи решил, что надо построить новую просторную школу на пустыре рядом с Нисинотоин, где обучалось бы множество учеников. Сейчас не время для работы с одним учеником, рассуждал он. Самые разные люди желали овладеть боевым искусством, даймё остро нуждались в тренированных воинах, поэтому такая школа была бы всем кстати. Она выпускала бы гораздо больше профессиональных фехтовальщиков. Тодзи с каждым днем укреплялся в мысли, что священный долг новой школы — это приобщение к стилю Кэмпо по возможности широкого круга людей.

Сэйдзюро сочинил по этому поводу прошение, вооружившись которым Тодзи отправился на запад островов Хонсю, потом на Кюсю и Сикоку собирать пожертвования с выпускников школы Кэмпо. В феодальных владениях по всей стране служило много учеников Кэмпо, были среди них и достигшие высокого положения. Как ни увещевал их Тодзи, лишь немногие захотели внести деньги или дать подписку о будущем взносе. Все они, как правило, говорили: «Я сообщу ответ в письме» или «Обсудим дело, когда я приеду в Киото» и прочее в том же духе. Тодзи возвращался с ничтожной толикой суммы, на которую рассчитывал.

Разорившееся хозяйство не было, строго говоря, собственностью Тодзи, поэтому и его воображение рисовало не образ Сэйдзюро, а Око. Соблазнительное видение, однако, не могло надолго увлечь его, и он снова почувствовал беспокойство. Тодзи завидовал молодому человеку, ловившему блох у обезьянки. Ему хотелось убить время, поэтому он подошел к юноше и попытался завязать разговор.

— Привет, молодой человек! В Осаку едешь?

— Да, — ответил тот, не поднимая головы и мельком взглянув исподлобья на Тодзи.

— Семья живет там?

— Нет.

— А ты из Авы?

— Нет.

Разговор не клеился.

Тодзи помолчал и сделал еще одну попытку разговорить молодого человека.

— У тебя отличный меч.

Комплимент явно польстил молодому человеку. Он живо повернулся к Тодзи.

— Он очень давно хранится в нашей семье. Это боевой меч. Хочу найти в Осаке хорошего оружейника и переделать ручку, чтобы носить его на поясе.

— Но он слишком длинный для ношения на боку.

— Вряд ли. Меньше метра.

— Для меча это много.

Молодой человек улыбнулся.

— Каждый должен владеть мечом такой длины, — самоуверенно ответил он.

— Конечно, можно фехтовать мечом в девяносто и даже в сто двадцать сантиметров, — с легкой укоризной возразил Тодзи, — но это по силам только настоящему мастеру. Сейчас полно хвастунов, щеголяющих огромными мечами. Выглядят внушительно, но стоит делу принять серьезный оборот, так они спасаются бегством. Какой стиль ты изучал?

Речь зашла о фехтовании, и Тодзи не мог скрыть чувства превосходства над мальчиком.

Молодой человек, мельком взглянув на высокомерное лицо Тодзи, ответил:

— Стиль Томиты.

— Он основан на применении более короткого меча, — непререкаемо заявил Тодзи.

— Я изучал стиль Томиты, но не обязан пользоваться коротким мечом. Не люблю подражать. У моего учителя был короткий меч, а я решил попробовать длинный, и меня выставили из школы. За непокорность.