Читать книгу "Тайны пропавших экспедиций - Сергей Алексеевич Ковалев"

Вместе с тем известно, что пакет, содержавший рапорт Георгия Брусилова и выписку на 18 листах из вахтенного журнала «Святой Анны» с рассказом о полярном плавании, все же попал в Главное гидрографическое управление генералу М. Жданко. Получается, что здесь присутствует явная недоговоренность? И вряд ли со стороны генерала Жданко!

Меж тем известно, что из‑за бытовой неустроенности зимой 1912/1913 года между командиром и штурманом словно возник некий барьер. В таких обстоятельствах дрейф продолжался весь 1913 год.

Вот как это событие объясняет в дневнике сам Валериан Альбанов:

«По выздоровлении лейтенанта Брусилова от его очень тяжкой и продолжительной болезни на судне сложился такой уклад судовой жизни и взаимных отношений всего состава экспедиции, который, по моему мнению, не мог быть ни на одном судне, а в особенности являлся опасным на судне, находящемся в тяжелом полярном плавании. Так как во взглядах на этот вопрос мы разошлись с начальником экспедиции лейтенантом Брусиловым, то я и просил его освободить меня от исполнения обязанностей штурмана, на что лейтенант Брусилов после некоторого размышления и согласился, за что я ему благодарен». Меж тем далее в этом же дневнике просматриваются истинные взаимоотношения между офицерами «Святой Анны».

«Уже поздно вечером, Георгий Львович в третий раз позвал меня к себе в каюту и прочитал список предметов, которые мы брали с собой и которые по возможности мы должны были вернуть ему. Вот этот список, помещенный на копии Судовой Роли: 2 винтовки Ремингтон, 1 винтовка норвежская, 1 двуствольное дробовое ружье центрального боя, 2 магазинки шестизарядные, 1 механический лаг, из которого был сделан одометр, 2 гарпуна, 2 топора, 1 пила, 2 компаса, 14 пар лыж, 1 малица 1–го сорта, 12 малиц 2–го сорта, 1 совик, 1 хронометр, 1 секстан, 14 заспинных сумок, 1 бинокль малого размера.

Георгий Львович спросил меня, не забыл ли он чего‑нибудь записать. По правде сказать, при чтении этого списка я уже начал чувствовать знакомое мне раздражение и спазмы стали подступать к моему горлу. Меня удивила эта мелочность. Георгий Львович словно забыл, какой путь ожидает нас… Я сдержал себя и напомнил Георгию Львовичу, что он забыл записать палатку, каяки, нарты, кружки, чашки и ведро оцинкованное…

Сильно возбужденный ушел я из каюты командира вниз. По дороге остановил меня Денисов вопросом, где я буду вскрывать почту: в России или в Норвегии? Это было для меня последней каплей и я уже не выдержал: наговорил ему целую кучу дерзостей и посулил за первыми ропаками побросать в полынью и почту, и сумки, и пилу, и чашки с кружками, так как далеко не уверен, доберусь ли я до почтового поезда в России или в Норвегии. Денисов удивленно вытаращил глаза на меня глаза и грустный ушел к себе». Весьма любопытный отрывок из дневника Альбанова, ясно характеризующий взаимоотношения среди командного состава и команды «Святой Анны» перед расставанием. Хотелось бы отметить, что эти строки были написаны по прошествии трех–четырех лет со дня расставания и, естественно, были «крепко приглажены».

Весной 1914 года, когда шхуна находилась уже севернее Земли Франца–Иосифа, штурман Альбанов, а с ним и часть команды решили покинуть вмерзшее судно. Начальник экспедиции не стал этому противиться, и 22 апреля 1914 года состоялся прощальный дружеский ужин. Здесь врач экспедиции Ерминия Жданко сделала все, чтобы Брусилов и Альбанов расстались дружески. Со слов судового штурмана, он не один надеялся, что через год «Святая Анна» выйдет на чистую воду где‑нибудь в районе Шпицбергена. Но в этом случае тем более необычен уход единственного штурмана с корабля. Вот как, по словам Альбанова, звучало предписание лейтенанта Брусилова начальнику уходящей группы:

«10 апреля 1914 года. Штурману Вал. Ив. Альбанову.

Предлагаю Вам и всем нижепоименованным, согласно Вашего и их желания покинуть судно, с целью достижения обитаемой земли, сделать это 10–го сего апреля, следуя пешком по льду, везя за собой нарты с каяками и провизией, взяв таковой с расчетом на два месяца. Покинув судно, следовать на юг до тех пор, пока не увидите земли. Увидав же землю, действовать сообразно с обстоятельствами, но предпочтительно стараться достигнуть Британского канала, между островами Земли Франца–Иосифа, следовать им, как наиболее известным, к мысу «Флора», где я предполагаю, можно найти провизию и постройки. Далее, если время и обстоятельства позволят, направиться к Шпицбергену, не удаляясь из виду берегов Земли Франца–Иосифа. Достигнув Шпицбергена, представится Вам чрезвычайно трудная задача найти там людей, о месте пребывания которых мы не знаем, но надеюсь на южной части его — это Вам удастся, если не живущих на берегу, то застать где‑нибудь промысловое судно. С Вами пойдут, согласно их желания, следующие тринадцать человек из команды. Капитан «Св. Анны» лейтенант Брусилов. 10 апреля 1914 г. в Северном Ледовитом океане. Широта 82 гр. 55 мин. 5 сек. северная, долгота 60 гр. 45 мин. восточная». Предписание было заверено судовой печатью. Здесь же был приложен список состава группы. Вместе с Валерианом Альбановым покинули судно: старший рулевой Петр Максимов, матросы Александр Конрад, Евгений Шпаковский, Ольгерд Нильсен, Иван Луняев, Прохор Баев, Александр Архиреев, Павел Смиренников, машинист Владимир Губанов, стюард Ян Регальд. В составе этой же группы ушли матросы И. Пономарев и А. Шахнин, а также кочегар М. Шабатура, но через десять дней они вернулись на «Святую Анну».

Утром 10 (23) апреля группа, покидавшая судно, направилась к Земле Франца–Иосифа.

Трудный трехмесячный переход по дрейфующим льдам описан в ранее названной книге «На юг к Земле Франца–Иосифа».

Поход группы Альбанова к Земле Франца–Иосифа был полон необычайных трудностей и лишений. Ездовых собак не было, и тянуть нарты приходилось людям. Нартов и каяков в партии было семь, продовольствия имелось на два месяца. Этот груз оказался, однако, слишком тяжелым для ослабевших после трудной зимовки путников.

«Только что мы налегли на лямки, — записал позже в своем дневнике Альбанов, — как с троими из нас приключилась дурнота: сильное головокружение и слабость такая, что пришлось здесь же около нарт лечь на снег и полежать минут пятнадцать». Не осталось ничего другого, как перетаскивать нарты в несколько приемов. В среднем за сутки удавалось проходить около 3,5 километров. Одной из главных трудностей всего путешествия было отсутствие надежных навигационных карт Арктики. Перед походом их готовили вручную, основываясь на данных и карте из книги Фритьофа Нансена «Среди полярных льдов во мраке ночи» и на книге Александра Колчака «Льды Карского и Сибирского морей».

На первом участке похода — переходе по льду к Земле Франца- Иосифа — пропал без вести только матрос Баев. Он ушел на разведку и исчез, вероятно, где‑то провалился в ледовую трещину или в полынью. Многие спутники Альбанова готовы вернуться на судно, но оно уже слишком далеко. Однажды на ночевке из партии сбежали 2 человека. Они выкрали запас продовольствия, бинокль с компасом, оружие и жестянку с почтой. И последнюю, скорее всего, — ради собственного оправдания. Сложно не заметить, что слишком уж разношерстная «публика» составляла команду «Святой Анны», а главное — что на ее поведение сильно влияли напряженные отношения между лейтенантом Брусиловым и штурманом Альбановым.