Читать книгу "Тропик ночи - Майкл Грубер"

Со мной явно не все в порядке. Мне трудно написать связное письмо, не могу сосредоточиться. Это не то, что было у ченка. Быть может, это совершенно непознанная зона? Вот перечень фактов:

— место, в котором я обитаю, именуется ганбабандоле. Это некий очаг колдовства. Человек приходит сюда затем, чтобы его расколдовали, сняли с него зловещие чары, сделали предсказание, — приходит, как приходят на почту купить марок. Занимается этим тот самый Улуне. Он и есть бабандоле, то есть главный колдун и прорицатель;

— люди здесь говорят на оло, языке, в котором есть и корни йоруба, и корни бамбара, но система ударений и грамматика самобытные, не похожие ни на тот ни на другой язык. Я никогда ни о чем подобном не слышала, но я не специалист по африканским языкам. Возможно, по типу это один из так называемых креольских языков, сформировавшийся на основе какого-то из упрощенных языков межнационального общения;

— Улуне утверждает, что заранее знал о моем приезде. По каким-то причинам я — важная персона, однако Улуне пока не объяснил мне, в чем дело;

— мой муж — тоже важная персона и также без объяснений. Я его не видела уже не помню сколько дней. Четыре? Неделю?

— меня должны научить ндол, колдовству, которому не учат женщин. Это потому, что я не признана женщиной официально. Это заключает в себе данное мне имя: Гдездикамаи примерно значит «чужестранка с золотистой головой, не вполне женщина». Этой «неопределенностью пола» я обязана либо своему высокому росту, либо своему положению. Так мне, во всяком случае, кажется. Сам Улуне будет моим овабандолетс, то есть «отцом в колдовстве». Это большая честь, но может, и смертный приговор. Все члены сообщества обращаются со мной с подозрительной почтительностью;

— оло, как утверждает Улуне, пришли в Даноло очень давно. Прежде они жили в Иле-Ифе, на земле йоруба. Они научили людей йоруба почитанию богов, духов. Оруна поведали им о потустороннем мире, который они здесь называют м'арун, научили поклоняться Ифе, немного рассказали о м'доли — невидимом мире, который служит мостом между м'арун и м'фа, то есть миром здешним, реальным. Право, не знаю, верю ли я этому. Некоторые вещи это объясняет, а некоторые затемняет. Но подтверждает сведения Тура де Монтея. Хочу позвонить Гриру и спросить у него;

— Улуне показал мне фотографию. Насколько я могу судить, это единственный здесь фотоснимок. Старый, потрескавшийся, выцветший. Изображен на снимке человек в форме французской колониальной пехоты, какую носили до Первой мировой войны, вроде бы похожий на Улуне. Но это невозможно, ему тогда должно быть больше ста лет, неужели он считает, что я в это поверю? Задаю каверзные вопросы. Почему он позволил себя сфотографировать? Неужели не боялся, что таким образом завладеют его душой? Я был тогда другим человеком, отвечает он. Этот человек мертв.

Числа не знаю, Даноло

Улуне всегда был против того, чтобы я вела записи. Написанное убивает дух мысли, утверждал он. Хотел, чтобы я тренирован ла память. Слишком поздно, привычка записывать укоренилась чересчур глубоко. Тем не менее теперь я стараюсь все запоминать, а по ночам веду записи. У меня накопилось уже очень много материала, в том числе стихи и заговоры.

В доме Улуне обитают Ава и ее девочка Кани, еще Секли, которая, вероятно, является самостоятельной колдуньей (у меня, правда, нет прямых тому доказательств). Кстати, Секли в этой маленькой семейной общности исполняет роль мажордома. Далее Лолтси, низенькая тучная женщина, еще Мвапуне, очень спокойная, у нее тоже есть дочь лет пяти по имени Тола. Потом моя любимица Турма, очаровательное существо не старше восемнадцати лет, она беременна первым ребенком. Вначале я считала, что все эти женщины — жены Улуне, но когда я высказала ему это предположение, он был потрясен. Колдуны оло блюдут почти постоянное целомудрие. Секс вносит слишком много беспорядка в невидимый мир (м'доли), духи и ориша ревнивы, а враждебные тебе колдуны могут воспользоваться тем, что ты расслабился, и наведут порчу. Тот же ответ я получила, когда спросила об У.: я не должна видеться с ним, чтобы мы не поддались неодолимому желанию заняться сексом.

Женщины в таком кружке играют важную роль и пользуются уважением. Они ведут все хозяйство. У каждой есть муж, и жена отправляется к нему в свой свободный день; так поступают они все, за исключением Секли, у которой, видимо из-за ее темперамента, особые права. Кстати, Кани и Тола вовсе не родные дочери Авы и Мвапуне. Эти девочки — имасефуне, духовные дочери. Оло считают, что в трехлетнем возрасте природная связь между матерью и ребенком ослабевает, и ребенок передается на воспитание другому лицу, которое формирует мелжду ним и собой духовную близость. Чаще всего это кто-то из родственников, тетка или дядя, но может быть таким воспитателем и посторонний человек с другого конца деревни.

Что касается У., то, как мне сказали в ответ на мой вопрос, он здоров и выполняет свое предназначение. Улуне не желает пояснять, что это значит. Сосредоточь внимание на твоем собственном предназначении, говорит он. По-видимому, это самое предназначение, иначе можно сказать: рок, судьба, играет огромную роль в жизни оло. Я спросила Улуне, неужели никто не может избежать своей судьбы. Да, ответил он небрежным тоном, ведь на то и существуем мы, колдуны. И рассмеялся. Это совершенно в духе оло — выразить мысль в форме глупой шутки.

Позже я снова пристала к нему с этим. У него существуют два выражения лица, когда он не хочет отвечать на мои расспросы. Одно доброе, как у папочки, когда он говорит своему дитяти: это слишком сложно, дружок, ты не поймешь, подожди, пока подрастешь. Другое почти смущенное, будто он чего-то стыдится. Последнее я вижу, когда задаю вопросы о перемене судьбы, манипулировании временем или о том, откуда произошли оло. Кажется, все это взаимосвязано.

Еще один день, Даноло

Я, кажется, пропустила Рождество и Новый год. Луна во второй четверти, но еще немного вогнутая.

Я очень плохо чувствую себя от того, чем кормит и поит меня Улуне в эти дни. Он говорит, что мое тело должно измениться для того, чтобы часть его постоянно пребывала в невидимом мире. Я это знала под именем химической магии, как твердил мне о том Марсель, но я ему не верила. Сегодня я проделала свой первый колдовской трюк после трех дней подготовки, сопровождаемой тошнотой, ночными потами и кошмарами. Все это считается хорошим знаком. До сих пор я никогда не помнила свои сны, а здесь мы с Улуне каждое утро начинали с того, что я подробно рассказывала ему о своих жутких сновидениях, необычайно живых и почти ощутимых. Улуне вовсе не считает, что сны — бессмысленная чепуха, возникающая у спящего в мозгу.

Мое первое колдовское деяние заключалось в том, чтобы я оказалась способной «унюхать» ауру магии. Мы вышли за пределы города, и я нашла маленький мешочек, закопанный Улуне под акацией, как специально обученная свинья находит трюфели. Я до смешного была довольна собой и наконец-то поняла, что это за острый, но не определяемый запах преследовал меня в последние два дня.

По пути домой я увидела, что какой-то парень вышел из кустов и последовал за нами. От него так и тянуло духом колдовства, и я спросила Улуне, не колдун ли это, но Улуне рассмеялся и сказал, что это всего лишь пааролаватс. На языке оло это означает, как мне уже было известно, «разрушенная личность». Когда ветер усилился, нас обдало тяжелым запахом гниющего мяса. Улуне не показался мне особенно обеспокоенным, но я его спросила, почему это существо преследует нас. Он ответил, что это Дуракне Ден, колдун, следит за нами, вселившись в оболочку пааролаватса. Я спросила, не мертвец ли это, но Улуне снова засмеялся. Нет, Жанна, мертвецы спят, они не могут ходить. Существо, в которое вселяются, чтобы использовать его, лишено разума, и колдун пользуется им как лошадью. Никогда не позволяй таким существам дотрагиваться до тебя. Улуне произнес эти слова с особым ударением.