Читать книгу "Сплетение судеб - Александр Владимирович Чиненков"

к берегу разлившейся Сакмары. Они молчали; в памяти обоих ясно стоял тот день, когда они после долгой разлуки встретились снова. Сейчас они безотчётно понимали, что говорить не надо, что звуки голосов, нарушив тишину, нарушат и течение мыслей, рождавших в них обоих одни и те же воспоминания и чувства. Заговорить сейчас – значило бы умолчать о чём-то важном, чего не выразишь словами…

Гуляя по лесу, вдоль воды, они не спешили возвращаться в городок. В полночь они вышли к крепости на Могильной горе, оба почувствовали усталость и заговорили.

– Давай посидим вон на том брёвнышке? – попросила, зябко поёжившись, Ания, указав на принесённое водой в разлив дерево, лежавшее на боку у подножия горы.

Они подошли к дереву и присели на его шершавый ствол. Архип потянулся, положил левую руку на колени, а правой обнял девушку. Ночь была восхитительна, и Ания вновь задумчиво повторила:

– Действительно, как прекрасен лес в сравнении со степью!

– Всё вокруг нас прекрасно! – откликнулся Архип. Но, помолчав, добавил: – Это потому, что здесь наш дом! Это наша Родина! Здесь всё красивше, чем на чужбине!

Дул лёгкий ветерок, сияли звёзды; едва слышно шелестели деревья новенькими, только что распустившимися листочками. Ночные звуки, то глухие, то резкие, теперь раздавались лишь изредка. Густой лес словно поглотил их. А когда наступила тишина, показалось, что лес погрузился в сон.

Ания и Архип наслаждались тишиной. Они наслаждались друг другом, им было достаточно ощущать свою близость, чтобы жаждать друг друга. Они молчали, но чувствовали, что мысли у них одинаковые.

Приближалось утро. В Сакмарске проснулись и запели петухи.

– Пора возвращаться, – вздохнул Архип. – Что-то внутри мне вещает, что в самый раз нынче мы и расстанемся.

Было ещё темно, когда они вернулись в городок. Утренняя прохлада бодрила их. Навстречу им попалось несколько казаков, ведших к реке лошадей.

Они подошли к дому Мариулы. Дверь была открыта, Ания и Архип вошли. Они тихо позвали, но никто не откликнулся…

* * *

После того как Архип и Ания ушли на прогулку, Мариула тоже решила «подышать свежим воздухом». Она сидела на крыльце, а рядом ползала по коврику маленькая Рада. На Мариуле было длинное чёрное платье из толстого сукна. Она утратила свой бодрый прежний вид и уверенное выражение лица. Теперь лицо её обрело задумчивое выражение, щёки заметно впали, скулы заострились. Заботы и переживания погасили в её плазах радостный блеск, они стали теперь сосредоточенными и грустными.

Больше всего её беспокоил Архип и его дальнейшая судьба. Мариула знала, что сакмарцы осуждают проживание молодого казака и девушки под одной крышей.

Однажды она решилась спросить у Архипа, почему он не делает Ании предложения, ведь тогда люд будут относиться по-иному к их совместному проживанию. Архип отвечал, что ещё не время. Но очень скоро, как только закончится война, он обязательно обвенчается с девушкой. А может, он тоже прав? Разве зимой можно думать о свадьбе? И всё равно его ответ не мог успокоить Мариулу.

Томясь от тяжёлого предчувствия, Архип был взвинчен, взволнован, даже, пожалуй, сильнее её. На вопросы Мариулы отвечал невпопад. А ещё он стал необыкновенно раздражителен. Когда с ним ни заговори, он всегда думал о чём-то своём. Только одна лишь Ания могла повлиять на него положительно. Архип сразу же менялся, когда девушки заговаривала с ним.

Мариула знала, какая Архипа ожидает судьба. И она особо не волновалась за него. Но её тревожила и трогала та забота, какую Архип проявлял к Раде. Он не знал, что девочка его дочь, но как будто чувствовал это.

Рада тоже воспринимала Архипа по-особенному. Она не плакала у него на руках, радостно улыбалась, когда он с нею играл. Мариула всегда с умилением наблюдала за общением отца с дочерью, но она понимала, что Рада не может остаться с Архипом. Не судьба им быть вместе. Не судьба! Девочка останется с ней, ибо так пожелала её мать!

Мариула давно ждала этой минуты. Услышав, что Ания и Архип уходят на прогулку, она обрадовалась. Мариула даже рассмеялась, но смех её был нервный. Любой, видя её в эти минуты, мог без труда почувствовать, что у неё неспокойно на сердце, и она хочет приободрить себя. Теперь, когда жизнь Архипа начала налаживаться, общение его с Радой было ни к чему. И потому она решила разлучить его с девочкой, пока он не прикипел к ней сердцем.

Наступила полночь. Мариула, одевшись потеплее, кивнула Савве на люльку со спящей девочкой.

– Бери, – сказала она внуку. – Только неси осторожно, кабы лапочка не проснулась!

– Куда едем-то, бабуля? – спросил Савва, беря люльку. – А может, мы с Васькой и без тебя управимся?

– Нет, девочку я передам кому надо сама! – решительно возразила Мариула. – Айда, покуда Архипушка с Аннушкой не возвернулись.

Василий погонял коней. Савва, сидя рядом с бабушкой, держал на руках люльку с девочкой. Они ехали до рассвета в том направлении, в котором указывала Мариула. Наконец, как только стало светать, она коснулась спины старшего внука рукой и сказала:

– Здесь. Приехали мы. Придержи-ка лошадок!

Братья сошли с телеги и осмотрелись.

– Где это мы? – спросил Василий, крутя головой во все стороны.

– И впрямь, бабуля, где мы? – спросил и Савва, разглядывая озерцо, образовавшееся в результате таяния снега в степи.

– Помолчите, внучики, – сказала им Мариула. – Уже сейчас всё зараз и уразумете…

Не прошло и четверти часа, как к озеру подъехала цыганская бричка. Управлявшая лошадью цыганка Серафима сошла с брички, бросила вожжи и поспешила к Мариуле.

– Что случилось? – спросила она взволнованно.

– Ничего, – улыбнулась в ответ Мариула, обнимая цыганку. – Вот повидать тебя захотела.

– А мне другое привиделось, – призналась Серафима. – Будто ты зовёшь меня по какой-то крайней надобности?

Мариула взмахом руки подозвала Савву. Тот подошёл с люлькой в руках и неуклюже затоптался на месте.

– Вот Радочку тебе погостить отдаю, – сказала она цыганке. – Только учти, не навсегда, а только на времячко!

Серафима выхватила девочку из люльки, крепко поцеловала и прижала её к груди.

– Сиротинушка ты моя разнесчастная! – прослезившись, запричитала она. – Никому ты не нужная. Никому ты…

– Будя надрываться-то, – перебив её, покачала укоризненно головой Мариула. – Мелешь чего ни попадя. Я Радочку ни в жизнь тебе насовсем не отдам! Уговаривалися же. Аль запямятовала?

– Всё я помню, – нахмурилась цыганка. – Только вот боюсь, что не удержусь я и уговор наш нарушу.

– Ничегошеньки не выйдет! – Мариула погрозила ей пальцем. – Ты ни за что не осмелишься супротив воли Ляли поступить. Вы, цыгане, хотя народец и никудышный, но супротив своех подлостей не дозволяте.

Серафима угрюмо покосилась