Читать книгу "Осколки серебра и льда - Лаура Кардеа"

В воздухе слышится легкое потрескивание. Магический пакт заключен. Теперь ей придется придерживаться нашего соглашения. Зимнее королевство не любит, когда нарушают его правила. Королева широко улыбается.

– Не стоило тебе заключать пакт, над формулировкой которого ты не подумала, дорогая. Поцелуй-то я разрешила. – Она наклоняет подбородок, так что ее глаз почти не видно, и у меня по спине бегут мурашки. – Но ни словом не обмолвилась, что поцелуй не должен быть смертельным.

Я поднимаюсь на ноги, с трудом удерживая равновесие.

– Хорошо, – говорю я, поворачиваюсь к Невану и медленно киваю, после чего снова смотрю на королеву. Сейчас вместо крови по моим жилам течет эйфория. – Потому что поцеловать я хочу тебя.

Королева издает непонятные звуки, в то время как я шагаю прямо к ней, мягко покачивая головой.

– Не стоило тебе заключать пакт, над формулировкой которого ты не подумала, – повторяю я ее слова. – Я ведь не говорила, что хочу поцеловать именно Невана. Нет. Я сказала, что хочу поцеловать того, кого мне больше всего хочется.

– Нет, – выдыхает она, подняв руки. – Нет. Нет. Нет. – Она хочет скрыться от меня, но магия загорается у ее ног и не дает ступить ни шагу. Зимнее королевство ни за что не допустит, чтобы пакт был нарушен. Двадцать лет я ждала этого момента, но такого исхода предвидеть никак не могла. Какая-то часть во мне еще не уверена, работает ли вообще Поцелуй Дафны и хочу ли я это сделать. Снова оглядываюсь на Невана, который выглядит так, как будто его сердце разбито, и молча спрашиваю у него разрешения. Все-таки она его мать. Он кивает. Несмотря на то что продолжала бы и без его согласия, я хватаюсь за плечо королевы с чуть меньшей тяжестью на сердце и целую ее в губы.

Я выполнила свое предназначение.

Чувствую, как все в зале задерживают дыхание, прежде чем из горла Эвелун вырывается удушливый звук. Лицо ее медленно чернеет, и я отступаю, сама заходясь в гортанном кашле. Так больно и жарко, словно из меня душу вытаскивают. Чувствую горечь рябины во рту и в носу. Затем вокруг королевы начинает скапливаться магия, захлестывая ее дрожащие руки, которые она прижимает к губам, шее, вискам. Энергия сгущается, ее амулет вспыхивает и разбивается, и теперь вокруг меня бушует настоящий вихрь, ломая мраморный пол. Я поднимаю руки, но не успеваю создать ледяной барьер, как удар обрушивается на меня и я падаю на пол. Я не могу победить, когда брошь уничтожена. Эта победа не делает меня королевой. Но это никогда и не было моей целью. Краем сознания чувствую, как мое проклятие исчезает вместе со смертью его создательницы. И все вокруг меня становится черным, теплым и бесконечным.

Зимняя астра и возвращение

Неван

Первое, что чувствую, медленно приходя в себя, – запах зефира и других лекарственных растений. Должно быть, я сейчас в больничном крыле. Никак не могу открыть глаза. Как будто я спал долгие годы и сейчас не могу вернуться в реальность.

– Я не боец, в сражениях от меня пользы не будет, – доносится до меня едва слышный шепот.

Верис:

– Ну да, как бы не так. У тебя сердце воина.

– Я хотела сбежать. Да, хотела. Но не могла бросить тебя в час беды. – Сиф. Странно, но сейчас я не так раздражен, как это было до сих пор.

С трудом разлепляю веки и вижу сидящих на больничной койке Верис и Сиф. Принцесса осторожно касается щеки служанки.

– Ты изменилась, Сиф. И я не единственная, кто это заметил.

Та сразу же вспыхивает до корней волос и начинает заикаться:

– Что ж, если Эл тоже так думает, это что-то да значит. – Сиф застенчиво улыбается. – Она говорила… – и тут Сиф случайно замечает, что я снова в сознании, и резко вскакивает со своего места: – Ах! Принц очнулся! Ну что ж, я тогда… не буду вам мешать.

Верис даже не успевает ничего сказать или посмотреть на меня, а Сиф, беспрестанно кланяясь, уже покидает палату. При этом она улыбается так, как будто что-то знает или намекает на это.

Ей это с рук не сойдет. Уж точно.

Верис придвигает стул к моей кровати и смотрит мне в глаза:

– Знакомый взгляд. Только не говори, что хочешь наказать Сиф.

Все тело болит, и я с трудом поворачиваюсь на бок. На мне простая ночная рубашка. Видимо, меня переодели, пока я был без сознания. Удивительное бесстыдство и неуважение.

– И почему ты выздоровела раньше меня? – хриплю я. Вот и еще один повод для огорчения.

Верис довольно улыбается.

– Наверное, потому что мое здоровье крепче, – предполагает она. – К тому же это ведь не у меня постепенно оттаивает сердце. Это тоже сыграло свою небольшую роль.

Фыркаю. В груди действительно все зудит, и это очень неприятно.

– Да, небольшую. Совсем крохотную.

Верис по-прежнему улыбается. За окном уже садится солнце, и ее волосы так блестят в его лучах, что кажется, будто над головой у нее нимб. Захватывающее зрелище. И улыбка ее от этого становится еще ярче. Та самая улыбка, которую я научился ценить.

Мое сердце стучит глубоко и ровно. Давно себя так не чувствовал. Но постепенно стук учащается, а потом оно вдруг замирает, и моя рука невольно тянется к груди. С губ срывается стон.

– Это всегда так бывает с сердцем, когда ты видишь кого-то? Только не говори, пожалуйста, что это повторится, когда я увижу Роуэна.

– Может, и повторится. Вы же с самого детства были так близки, – и она улыбается еще шире, хотя, казалось бы, это едва ли возможно.

Закрываю глаза ладонью:

– Верис, мне сейчас не до шуток.

– Но ты сам первый это начал, – возражает она, и я слабо улыбаюсь. Ладно, почему бы и не пошутить? Она продолжает что-то говорить, а мои мысли все еще немного путаются, и я пытаюсь собраться.

– Ты много помнишь? – вдруг спрашивает она, слегка ежась.

– Я знаю, что случилось с моей матерью, если ты об этом.

Ее губы дрожат. Мне хочется взять ее за руку и сказать, что все в порядке, что я в порядке, что я по ней не скорблю. Но это будет ложь, а мне бы не хотелось лгать. Все-таки мать меня любила, пусть даже такой ненормальной любовью. Возможно, моя любовь к ней была еще более ненормальной. Только дальше так продолжаться не могло.

– Ты все сделала правильно.

– Не думаю, что убийства – это правильно, – шепчет она едва слышно. В этот момент она выглядит такой беззащитной и маленькой. Сломленной. Нет, сейчас это совсем не та уверенная в себе королева, на которую я возлагал большие надежды последние пару месяцев.

Но полагаю, именно эта Верис – ранимая, но очень искренняя, – именно она мне нужна. Каким-то невероятным образом, глядя на нее, я понимаю, что именно хочу защищать в своем королевстве. Невинная и в то же время смелая. Интересно, что за зелье мне дали?