Читать книгу "Красный нуар Голливуда. Часть II. Война Голливуда - Михаил Трофименков"

Рассказ Познера почему-то навеял Коуэну (в апреле 1944-го) идею фильма «Женщина моря» — не о советской героине, а о норвежской подпольщице, «морской волчице», капитане Дагни. Залка Фиртель и Познер с энтузиазмом взялись за сценарий. Гарбо, не снимавшаяся уже четыре года, с восторгом согласилась на главную роль, чья неизбежная амбивалентность не могла не импонировать ей и Залке. Норвежское правительство в изгнании разрекламировало фильм, предоставило для съемок торговые суда (Ивенс даже снял пробы на одном из них) и завалило Коуэна информацией о подвигах бойцов Сопротивления, угнавших в Англию каботажное судно «Галтезунд». Ивенс договорился с Грирсоном о съемках в Канаде.

Гарбо часто заходила к Залке — подбодрить сценаристов: фрагмент, присланный ей в конце мая, она сочла «чудесным». Но, прочитав 20 июня первую половину сценария, категорически отказалась сниматься — контракта, однако, не нарушив по причине его отсутствия. Коуэн счел чистой формальностью ее слова о том, что контракт она подпишет, когда прочитает сценарий. Теперь он растерянно предлагал ей сменить сценаристов и сочинял вместе с Ивенсом даже не письмо, а поэму в прозе: дескать, в Голливуде славятся непреклонной бескомпромиссностью двое: Чаплин и вы. На вопрос человечества, «что вы делали на войне», Чаплин уже ответил «Великим диктатором», вашим ответом будет «Женщина моря». Все понапрасну. Авторы винили во всем норвежского посла, но расходились насчет того, что он «напел» Гарбо.

Старый реакционный швед ‹…› сказал ей: «Вы очень рискуете. Этим людям даже в голову не приходит, что немцы выиграют войну». — Ивенс.

Я поверить не могла, когда мне рассказали, что Гарбо убедили, будто через несколько недель Норвегия станет коммунистической, а я нахожусь под влиянием красных. — Фиртель.

Если верить современным биографам Гарбо, ей было что ответить на вопрос «мировой общественности» о ее персональном вкладе в победу, только отвечать она не имела права. Якобы Александр Корда привлек ее к работе на английскую разведку еще в декабре 1939-го. Причем занималась она не абстрактным воздействием на общественное мнение США, а информировала MI6 о друзьях, словах и планах своего соотечественника и друга Акселя Веннер-Грена. Этого миллионера, «короля пылесосов» Electrolux и якобы друга Геринга, после провала «пивного путча» укрывшегося в Швеции, подозревали в оружейном бизнесе с нацистами. На этом основании в 1941 году ему был запрещен въезд в США. Однако время жизни он проводил неподалеку, в Нассау, столице Багамских островов. А генерал-губернатором архипелага с августа 1940-го был другой его друг — никто иной, как герцог Виндзорский, бывший Эдуард VIII, недолговечный (с января по ноябрь 1936 года) король Великобритании, отрекшийся от престола, по официальной версии, из-за брака с разведенной американкой Уоллис Симпсон. Подлинной причиной отречения считается глубокая симпатия монарха к нацизму. ФБР в свою очередь считало Симпсон агентом и — в его бытность послом рейха в Великобритании (1936–1938) — любовницей самого Риббентропа.

Гарбо по заданию англичан в феврале 1940-го совершила с Веннер-Греном десятидневный круиз по Карибскому морю на его яхте «Южный крест», числившейся собственностью Говарда Хьюза, в обществе нескольких его гостей, подозревавшихся в торговле оружием. В июле 1940-го они вновь встретились в Голливуде — Гарбо провела Веннер-Грена по студии Paramount, — а в декабре — в Нью-Йорке. От продолжения знакомства (Гарбо намеревалась навестить друга в Мехико) в 1941 году ее якобы предостерег сам Майер. ФБР, кажется, разрабатывало саму Гарбо как немецкую шпионку именно по причине ее тесного общения с Веннер-Греном.

Глава 26

Голливуд-Госкино. — «Геббельсу бы понравился этот фильм». — Нежные товарищи. — Искусство оскорбить союзников

Кино должно остаться свободным, насколько это позволяет национальная безопасность. Я не хочу никакой цензуры в кино. — ФДР, декабрь 1941 года.

Никто из лидеров «демократий» не разбирался в искусстве и технике пропаганды так, как разбирался ФДР. Выиграв второй мандат на продолжение «нового курса», он в 1936-1939-м экспериментировал с правительственной кинослужбой. Победив на выборах в третий раз, готовясь к войне, в 1940-1941-м управлял Голливудом через агентов влияния. Когда Америка вступила в войну, исчезла нужда в параллельных структурах и «тайной дипломатии». ФДР взял Голливуд не просто под контроль, а под двойной контроль Цензурного управления и Бюро государственного кинопроизводства (БГК), учрежденных (как будут учреждены ДВИ и УСС) в один день — 18 декабря 1941 года. На практике кино курировали не две, а «семь нянек»: Госдеп, ФБР, лично ФДР, его аппарат. Возможно, из архивов были подняты отчеты Министерства труда, утверждавшего — не совсем понятно, на основе каких расчетов, — что пропагандистские фильмы приблизили победу Антанты в Первой мировой войне на два месяца и спасли таким образом множество американских жизней.

В июне 1942-го БГК вошло в ДВИ в качестве домашнего кинобюро во главе с «рассекреченным» Меллеттом. Его заместителем и шефом голливудского представительства стал его друг, журналист Нельсон Пойнтер. Смысл существования голливудского офиса заключался в жестком контроле всего коммерческого производства.

Принимая во внимание «святость» частной собственности, демократические принципы и норов магнатов, тотальный контроль казался более чем проблематичным. Пятой колонной правительства в Голливуде стала «Мобилизация писателей»: перед восемьюстами ее членами Пойнтер выступил 9 июня 1942-го.

Мы проанализировали большинство фильмов, выпущенных после Перл-Харбора. Я отдаю себе отчет в том, что многие из них запущены еще до Перл-Харбора, но в целом очень малая их часть посвящена тяжелому рассказу о том, что такое война. Большую долю правительственной информации можно довести до публики помимо экрана. Радио может объяснить, как обезвредить зажигательную бомбу, хотя кино сделало бы это лучше. Но когда мы подступаемся к тому неуловимому, что составляет сам базис этой войны, мы зависим от экрана более, чем от любого другого масс-медиа.

Кино не готовит народ к жертвам, потакает идеалистическому представлению о войне, увлекается ее зрелищными, сенсационными аспектами, а не реалиями, не уделяет должного внимания всем союзникам Америки.

Проще воспеть эскадрилью, чем пехоту. Проще изобразить величавую борьбу Великобритании, чем Китая и России — двух восточных фронтов нашей войны. ‹…›

Если бы кто-нибудь снял такой фильм, как «Миссис Минивер», но на русском и китайском материале, это был бы огромный шаг в деле внесения смятения во вражеские ряды и помощи союзникам. Он показал бы, что Китай — не только страна, где готовят восхитительные экзотические блюда и очень хорошо стирают белье. Фильм, отразивший тот факт, что Китай — мировая держава, равная иным нациям, был бы невероятно полезен.

Пойнтер советовал сценаристам черпать вдохновение в («документах партии и правительства») речах заместителя госсекретаря Самнера Уэллса. Библия ДВИ — «Век простого человека» вице-президента Уоллеса, окрещенный «библией либералов». Евангелие — обращение ФДР к Конгрессу 6 января 1941 года, декларация высшей ценности четырех свобод: слова, вероисповедания, от нужды и от страха.