Читать книгу "Радиус поражения - Артем Каменистый"

Тоха не был серьезным мужиком. Но ему сейчас все было фиолетово. Он даже не забивал себе голову математикой – не пытался сосчитать противников.

Ему теперь по фигу – хоть все четыреста миллионов.

Гранату Тоха швырнул с некоторым сожалением – жалел, что бросает не атомный снаряд. Тот бы всех упокоил. Гарантированно. Не притормаживая, продолжая идти в том же ускоренном темпе, вытащил пистолет. Онищенко, услышав, как Чижов учит «молодых», потом уже дал дельный совет – в нарушение всех инструкций и правил безопасности патрон всегда должен быть в стволе. Всегда. Это рано или поздно пригодится. Так что Тохе не пришлось устраивать лишней возни – просто опустил предохранитель.

Стрелять начал одновременно с разрывом гранаты. Свинки, сгрудившиеся вокруг огня, покатились на спины, горящие ошметки костра раскидало на десятки шагов. Над головой Тохи пролетел пылающий картонный ящик, что-то острое стремительно чиркнуло по уху, но больше ничего угрожающего – ошибался Чижов насчет опасности оборонительных гранат. Перед носом грохнула, и хоть бы хны!

Пистолет подпрыгивал в руке, пули отбрасывали поднимающихся врагов назад, на спины. Один, лежа на спине, поднял автомат, повел стволом в сторону Тохи. Тот спокойно взял его голову на прицел, выстрелил дважды. Голова, брызнув осколками разбитого стеклянного глаза, откинулась на асфальт, пистолет мерзко щелкнул. Все – патронов нет.

Гадство, а он только во вкус вошел!

Сдвинувшееся сознание настоятельно требовало продолжения резни, но конечности решили иначе – Тоха рванул к углу. За спиной треснула автоматная очередь, от стены отлетели осколки бетонной крошки и пуль, что-то больно стегануло по щеке. Резкий поворот – все: здесь его не достанут.

Враги поднимаются, хватаются за автоматы. Дышат ему в спину. Мечтают догнать. Фиг вам – он никуда не собирается убегать.

Десяток шагов вперед, теперь через улицу, на другую сторону. Пригнуться, укрываясь за сгоревшей машиной, добраться до остановки, присесть за ее стеной. Пустая обойма звякает об асфальт – в рукоять отправляется новая. Полная. Затвор потянуть на себя, отпустить, позволяя с лязгом вернуться на место, загоняя попутно первый патрон в ствол.

Ну где же вы?!

Первый свинтус выскочил из-за угла, на бегу открыл огонь, бессмысленно расходуя боеприпасы на разгон тьмы пороховыми вспышками и украшение новыми выбоинами и без того испохабленных стен впереди расположенных зданий. Или не видел в темноте, или надеялся, что статистика на его стороне и хоть одна пуля настигнет неизвестно куда подевавшегося Тоху. Отставшие от своего шустрого собрата свинки, вырвавшись, занялись тем же – грохотало уже не менее десятка стволов.

Дождавшись, когда это глупое стадо отбежит чуть подальше, Тоха спокойно навел пистолет на четверку сгрудившихся кучкой врагов, быстро, но без сует, выстрелил в них пять раз, после чего рванул назад – к брошенному врагами костру. Пока до тех дошло, что их нагло поимели сзади, пока они остановились, пока развернулись, Тоха уже был за углом.

Пробегая мимо костра, он прострелил головы парочке ползающих здесь раненых свинок, подхватил брошенный автомат, скользнул в узкую дыру, оставленную в стене на стыке плит взрывом или ударом тяжелой бронированной техники. Едва не изорвав одежду и кожу о торчащие прутья арматуры, растворился в воняющем гарью мраке, развернулся, присел.

Свинки, более чем поспешно выскочившие к своему костру, замерли, бестолково обстреляли окрестности, начали смешно крутить головами, не понимая, где искать этого сверхнаглого офонаревшего подонка, посмевшего прервать их заслуженный отдых. Тоха, спокойно примостив ствол автомата на удачно загнутую арматурину, потянул за спусковой крючок. Ливня свинца, обрушившегося, казалось, прямо из бетонной стены, враги не ожидали – отреагировали не сразу. А когда отреагировали, было уже поздно – Тоха, отбросив опустошенный «калашников», уже пробирался к противоположной стене дома.

Стекол в окнах давненько уже не было, как и занавесок или жалюзи, – ничто не мешало свету от занявшейся кучи картона и луны освещать Тохе путь. За спиной грохотали автоматы, пули кувалдами били по стенам. Стреляйте-стреляйте – Тоху вам уже не достать. Сами повыбивали двери и повзрывали решетки – дом теперь не крепость. Можно куда угодно по нему перемещаться – в любом направлении.

Но Тоха не спешил: перезарядил пистолет, дождался, когда стрельба утихла и в комнате, которую он покинул, послышалась подозрительная возня. Свинки никак не могли успокоиться – горели желанием добраться до нахала. Улыбнувшись, Тоха шагнул в сторону, присел, потянул на спусковой крючок. Промахнуться невозможно – две фигуры в пуховиках и противогазах застряли в узкой щели, пытаясь одновременно пробраться внутрь. Зря – надо уметь уступать дорогу ближнему. Арматура – вещь неприятная: слов не понимает, схватила их цепко. И как дополнительный бонус – тела сзади подсвечиваются огнем от сгораемого картона. Опять подпрыгивает пистолет в руке, опять пули рвут вражеские тела.

На этом бой был закончен. Нет, врагов еще оставалось достаточно, чтобы играть с ними в догонялки до утра. Но вот с патронами у Тохи негусто – последняя обойма осталась, а пробираться за трофеями сейчас не слишком разумно: свинки нервничают и держатся настороже (очень мягко говоря). Ну и самое главное: враг решил, что против этого отмороженного на всю голову «пистолетчика» надо поднимать королевскую рать.

На улице загудели моторы – просыпалась тяжелая военная техника. Тоха не стал ждать, когда по его позиции начнут лупить из гаубицы, – поспешил покинуть гостеприимный дом.

Черный от сажи, с окровавленным лицом и ухом, с пистолетом в руке и огоньком безумия в глазах, он шел по улице, не обращая внимания на рев пулеметов и взрывы за спиной. Несчастный дом – наверное, свинки теперь сроют его до фундамента. А может, и фундамент по кускам выковыряют. Туда ему и дорога – выгоревшая коробка, ни на что больше не годная. Такая же, как и бывшее обиталище Тохиных родителей.

И сестренки…

* * *

Небо на востоке посерело, затем посветлело – вот-вот поднимется солнце. Но Тоха не смотрел на восток – Тоха смотрел в черную тьму зрачка пистолетного ствола. Красивое зрелище… завораживающее. Видно лишь тонкий ободок, равномерно разделенный окончаниями нарезов, а дальше полный мрак. Конец всему. Финиш. Небытие. И отдых. И успокоение. Полный покой. Вечный… Всего-то и надо – потянуть стальной крючок, приближая его к рукояти. Выбрать свободный ход – и бабах.

Интересно, а выстрел он успеет услышать?

А может, ну его?! Может, выйти еще раз и вбить последние пули в тела этих тварей и упасть следом, разорванным автоматными очередями?

Нет – не хочет он такого. Если у них есть память, пусть запомнят его черноликой смертью, выскользнувшей из ночи и в ночи исчезнувшей. Запоздалой местью убитого города. Пусть, греясь у своих костров, дрожат не только от холода, но и от страха. Пусть ждут его возвращения. Может, «повезет», и он превратится в страшилку для новых хозяев Земли.