Читать книгу "Dragon Age. Маска призрака - Дэвид Гейдер"

«Получилось! Я заставил его не увидеть меня!»

Опьяняющее чувство. Коул все так же осторожно попятился, прижимая к груди связку ключей. Дойдя до самой двери, он оглянулся и окинул стражника пристальным взглядом. Тот по-прежнему не шевелился.

Коул закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Темная сила, которую он призвал, неумолимо подымалась все выше. Коул попытался усилием воли остановить ее, загнать в логово, но тьма не повиновалась. Она просачивалась во все поры его существа, стремясь поглотить, растворить в себе. Чтобы он истаял.

«Нет, я тебе не поддамся!»

Коул стиснул зубы, мерно дыша. Медленно и мучительно тянулось мгновение за мгновением… и наконец ему стало легче. Казалось, глубокие тени, заполнявшие коридор, удлинились, словно бы потянулись к Коулу… но он постарался не обращать на них внимания. Он – настоящий. Он стоит здесь, у входа, и готов действовать.

Коул отпер дверь. Едва слышный щелчок раздался, когда он повернул ключ в замке, неявный шорох – когда взялся за дверную ручку. Стражник стоял в каких-то двух шагах, но Коул даже не оглянулся в его сторону. И проворно скользнул внутрь.

В крохотной спальне было темно. В зарешеченном окошке видны были лишь клочок ночного неба да мелкий снежок – первый в этом году. Одинокая свеча на столе почти догорела, оплыла лужицей воска. В ее скудном свете тьма, подступавшая со всех сторон, казалась еще траурнее. Эта комната была склепом… или дожидалась того, чтобы им стать.

– Кто… кто здесь? – прозвучал из темноты дрожащий голос.

Коул едва мог различить силуэт того, кто лежал на узкой койке. Впрочем, ему это и не требовалось. Он и так знал, кто перед ним.

– Это я, Коул, – сказал он.

Фарамонд вскочил, изумленно глядя на него. Судя по виду, он не спал несколько дней, а может быть, и не одну неделю. Осунувшийся, бледный, с темными кругами под глазами, изнуренный почти до полного истощения сил. Когда-то этого эльфа с белоснежно-седыми волосами и прозрачно-голубыми глазами можно было даже назвать красавцем, но теперь он был просто очень стар.

– Я тебя вижу! – потрясенно прошептал Фарамонд. – И помню, кто ты такой. Почему? Что изменилось?

– Ты.

Коул подошел к эльфу и присел на край койки. Фарамонд взглянул на кинжал, и глаза его округлились от страха.

– Ты видишь и помнишь меня, потому что хочешь умереть, – молвил Коул.

Эльф громко судорожно сглотнул… но не отвел взгляда. Не спросил, откуда Коулу это может быть известно. И не сказал, что он ошибается.

– Завтра утром меня снова сделают Усмиренным, – сдавленно прошептал он. – Больше всего на свете я хочу умереть.

Коул печально кивнул, но ничего не сказал. Он упорно смотрел на пляшущий огонек свечи, и некоторое время они сидели молча. Коулу казалось, что быть Усмиренным не столь уж плохо. Он так долго страшился тьмы, что, наверное, испытал бы облегчение, будь с делом покончено. Стать ничем страшно лишь до тех пор, пока не станешь ничем.

Так же как умирать страшно, пока не умрешь.

– Я могу вывести тебя отсюда, – сказал он вслух. – За этим я и пришел.

– Вывести?… Как?

– Так же как вошел сюда. – Коул помолчал, тщательно обдумывая мысль. – Мне кажется… если ты будешь со мной, я сумею заставить храмовников не замечать и тебя. Мы выйдем вместе, и они больше никогда не смогут причинить тебе вред.

– Что, если это не сработает?

– Тогда ты умрешь.

Фарамонд был ошеломлен, словно мысль о побеге никогда и не приходила ему в голову. Он встал, забегал по комнате, возбуждаясь все сильнее… но вдруг остановился, угрюмо глядя на окно, за которым сыпал снег.

– И куда же ты меня уведешь? – спросил он.

– А куда ты хочешь пойти?

– Я не знаю даже, куда мог бы пойти.

Коул ничего не мог предложить. Мир за стенами башни был ему совершенно неведом. То немногое, что он увидел за время путешествия в крепость, наводило на мысль, что мир этот холоден и страшен; люди, живущие в нем, обращают друг на друга даже меньше внимания, чем на него, Коула.

– Где угодно будет лучше, чем здесь. Разве нет?

Фарамонд подошел к окну, легонько провел пальцами по решетке. Железные прутья уже покрыл тонкий слой изморози.

– Зимы в Адаманте ужасны, – проговорил он. – Пустыня промерзает насквозь, а песок… ветер дует с такой силой, что тот, кажется, сдирает плоть с костей. Люди в крепости начинают готовиться к зиме задолго, и все равно каждый год кто-нибудь погибает. Охотники, застигнутые бурей, заезжие торговцы, не знающие здешних мест, неразумные дети…

Коул не знал, зачем эльф рассказывает ему об этом, но все равно слушал. Странно… очень странно. Прежде всякий раз, когда он отыскивал одинокого и отчаявшегося человека, его подгоняла к цели нестерпимая жажда. Он нуждался в своих жертвах точно так же, как они нуждались в нем. Времени на разговоры не оставалось, потому что ему нужно было увидеть в их глазах узнавание – тот предсмертный миг, в который они даровали ему возможность снова стать настоящим.

Что же он чувствует сейчас? Тьма, которую он сам же и высвободил, ворочается в нем, расползается ордой алчных насекомых… но той самой нестерпимой жажды нет. Коул провел большим пальцем вдоль лезвия кинжала. Острый. Подарить Фарамонду такую свободу будет проще простого. Если он не нуждается в этой смерти – можно ли считать ее милосердным поступком, а не хладнокровным убийством?

– В день, когда выпадает первый снег, – продолжал Фарамонд, – обязательно устраивается праздник. Мне это казалось странным. Зима смертельно опасна, что тут праздновать? Однако местные жители неизменно надевают венки и учиняют обильное пиршество с плясками. Меня тоже всякий раз приглашают на пир и зовут танцевать, хоть и знают, что я откажусь. Я просто наблюдаю за ними и недоумеваю – к чему все это? – Голос его прервался. Смолкнув, он повернулся к Коулу, и тот увидел, что эльф плачет. – Этой ночью в Адаманте не будет никакого праздника.

– Ты не хочешь бежать?

– Я не хочу бежать. Я хочу, чтобы ты убил меня.

Последний конклав, на котором присутствовал Рис, произвел на него неизгладимое впечатление.

Коллегия магов в Кумберленде занимала дворец. Когда-то он принадлежал одной неварранской герцогине, а потом был подарен Церкви – по слухам, из-за того, что у дочери герцогини обнаружился магический дар. Герцогиня желала, чтобы ее дочь жила в привычной роскоши, а не в какой-нибудь мрачной башне в сотне миль от родного дома.

Рис охотно верил этим слухам. Если Белый Шпиль поражал воображение своим подавляющим величием, то Коллегия магов – непомерной роскошью интерьера: мраморные колонны, красочно расписанные фрески, вазы, золоченый узор из виноградных лоз на стенах. Особый интерес представлял входной зал – там стояли изготовленные из песчаника бюсты всех верховных чародеев, ко-торые занимали эту должность за последние шесть сотен лет. Весь дворец блистал золотом. Казалось невероятным, чтобы магам предоставили для собраний это средоточие роскоши, и тем менее так оно и было.