Читать книгу "Высшая Справедливость - Алекс Оуэлл"

«Поздравляю, мистер О’Брайан, — слышит он откуда-то со стороны. — Вы обезвредили преступницу!»

«Обезвредил?» — шепчет Брендон и, повернувшись к сыну, произносит:

— Я не убил, я ее казнил!

— Не делай этого, прошу тебя! Не делай того, о чем минуту спустя ты горько пожалеешь. Дай его сюда. Дай мне пистолет, Сэм!..

Книга III

Где брат твой?

— Мистер О’Брайан! Мистер О’Брайан! Вы известны как непримиримый противник смертной казни. Журнал «Тайм» — не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

— Извините, я тороплюсь.

— Тогда всего один вопрос! Так кто же все-таки должен вершить праведный суд? За кем последнее слово?

— Последнее слово? Наверное, за тем человеком, который может в своем лице совместить и того, кто «за», и того, кто «против».

— Поясните свою мысль, пожалуйста.

— Откройте Библию — там все сказано. Всего хорошего!

— Так в чем все-таки Высшая Справедливость, мистер О’Брай-а-ан?!.

Часть I

Глава 1

Бог мой, как несется время! Без оглядки! Хоть бы тормознуло разок — какое там! Все быстрее и быстрее: месяц теперь, как день, год — как неделя. И сам ты несешься вместе с ним, и не замедлиться, не остановиться уже.

Вот и мальчики выросли: Кейну семнадцать, Эйблу скоро шестнадцать. Последние годы… они пролетели так быстро.

Да, время летит… — простая истина, которую с годами каждый из нас открывает для себя заново.

Брендон поставил точку и вздохнул. В который раз он уже садился за свои мемуары или что-то вроде того. Потребность выразить себя в воспоминаниях и размышлениях зрела давно. Но последние год-два стала теребить все настойчивее. Теперь она прямо «зудела» в нем. Брендон пробовал начинать, делал отрывочные записи, но, как всегда, за неимением времени, откладывал на неопределенное «потом».

Кроме того, ему не хватало элементарного умения, а подчас и терпения. Хотелось писать емко и выразительно, а получалось расплывчато, нудно и длинно. А главное — ни о чем. Яркая, экспрессивная мысль на бумаге вдруг начинала растекаться, блекнуть, пока не потухала совсем. Поэтому работа быстро заходила в тупик. Продолжая оправдывать себя вечным цейтнотом, Брендон уже понимал, что без профессиональной помощи ему не обойтись.

Конечно, его всегда бы вдохновила и поддержала супруга Глория — верная спутница и помощница во всех его начинаниях. Но последнее время Глория часто жаловалась на недомогание, а именно теперь проходила обследование в клинике. Поэтому Брендону не хотелось озадачивать ее своими мемуарами, да и по ряду других причин… Тем более что в воспоминаниях он собирался затронуть и глубоко личные мотивы.

Кому в результате будет адресована его книга, Брендон и сам толком не знал. Лучше сказать, так далеко не загадывал.

«В конце концов придется приглашать человека со стороны. Впрочем, с этим пока торопиться не стоит…» — так размышлял известный адвокат Брендон О’Брайан, сидя летним вечером в загородном доме, некогда принадлежавшем его давнему другу, писателю Стивену Кларку, за рабочим столом последнего.

После трагической гибели младшей дочери Аманды вдова Стивена Лиз не захотела больше жить в этом доме. Брендон не собирался тогда обзаводиться недвижимостью — у него была прекрасная вилла в живописном пригороде — и приобрел его только в память о друге — просто не мог представить, что у дома появится другой владелец.

Лиз с детьми — Лиззи и Стиви — сначала снимала квартиру в городе, потом перебралась в небольшой городок *…-таун, где жили раньше ее родители — мать с отчимом. Но как только дети подросли, они сразу же потянулись обратно. Лиззи, которой теперь было почти семнадцать, поступила в медицинский колледж. Стиви какое-то время болтался туда-сюда на выходные, не прочь поразвлечься в большом городе, а с начала учебного года перевелся в среднюю школу, находящуюся неподалеку. Они, не сговариваясь и не спрашивая разрешения Брендона, стали жить в своем прежнем доме. Впрочем, О’Брайан не только не имел ничего против, но даже радовался этому — детей друга он всегда любил, как своих собственных.

Здесь же теперь жили и его приемные сыновья — Кейн и Эйбл Дадли. После гибели их матери, в которой Брендон, мягко говоря, сыграл не последнюю роль, мальчишки — одному было тогда восемь, другому семь лет — остались практически сиротами. Брендону не составило большого труда добиться опеки над ними. Но и он сам, и Глория считали их своими приемными детьми и воспитывали как родных. Тем более что сыновья Брендона — Тимоти и Джеффри — давным-давно выросли и крепко стояли на ногах, обоим уже перевалило за тридцать.

Ребята — дети Брендона и Стивена — были примерно одного возраста, к тому же приходились друг другу родственниками: их матери являлись сестрами по отцу. Все вместе они составляли неплохую компанию. Брендон был счастлив. Пожалеть он мог только о том, что не очень-то часто общается с ними. И уже не в состоянии — в силу большой разницы в возрасте — разделять их интересы. Полвека — срок немалый!

Брендон снова вздохнул и посмотрел через окно в сад. Прежде чудесный и благоухавший розами, сад был сильно запущен. Брендон постоянно бранил себя за это и давал одно за другим торжественные обещания привести его в должный вид, наняв хорошего ландшафтного дизайнера. Но, в общем-то, О’Брайану нравилась эта запущенность, словно напоминавшая ему о прожитых годах, о той же быстротечности времени, а, может быть, и о вечном…

Дверь с шумом распахнулась, и на пороге — как всегда, без стука — появился вечно спешащий и расхристанный Стиви: помятая рубашка, торчащие во все стороны рыжие вихры.

— Ну что, прочел? — выпалил он, не здороваясь — не из-за невоспитанности, а скорее в целях экономии времени.

Брендон иронично глянул на него и взял в руки лежавшую на столе книгу.

— Полистал я… твою повесть… — начал он, перебирая пальцами страницы.

— Это уже вторая, — хвастливо перебил его Стиви.

— Да, — снисходительно улыбнулся Брендон. — Ты извини… но до уровня отца тебе пока далеко.

Стиви виновато пожал плечами и плюхнулся на стул, стоявший рядом со столом.

Стивен-младший очень походил на Стивена-старшего — тот же взрывной темперамент, тот же внимательный взгляд зеленоватых глаз. Мальчик был немного ниже и плотнее, чем отец в его годы. Пожалуй, из Стивена-младшего мог бы получиться отличный тяжеловес. Сейчас он нетерпеливо заерзал в ожидании, когда Брендон полностью выскажется.

— Но в целом, — продолжал Брендон, — мне понравилось. Ты пишешь азартно. В твоей фразе — экспрессия, задор молодости. Ты смотришь на мир жадными глазами. Что мне, к сожалению, уже недоступно…