Читать книгу "1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных - Роберт Кершоу"

Гусеничный автомобильный и гужевой транспорт не мог решить проблем. Новое наступление началось в условиях осенней распутицы, иными словами, в условиях, намного более сложных, нежели только что завершившаяся киевская операция. 16 августа ОКХ сообщило о нехватке 38 000 транспортных единиц. Нехватка техники в танковых войсках составляла в среднем 50 %. Пехотные части, изначально имевшие сравнительно небольшое число транспортных средств, потеряли около четверти машин. Транспортный парк мобильных частей, основного инструмента блицкрига, снизился на одну четверть, а кое-где и на целую треть.

К концу лета существенно осложнилось положение танковых частей. К началу сентября 1941 года 30 % танков были уничтожены, а 23 % машин находились в ремонте. Почти половина всех танковых дивизий, предусмотренных для участия в операции «Тайфун», располагали лишь третью от первоначального числа боеготовых танков. Съежившейся на целых 50 % 1-й танковой группе предстояло продолжить наступление на юге. Фон Боку были выделены оставшиеся три танковых группы. Переименованная во 2-ю танковую армию группировка генерал-полковника Гудериана уменьшилась на 45 % еще до киевской операции. Входившая в нее 10-я дивизия сохранила 83 % первоначальной боеспособности, а 18-я — лишь 57 %. После киевского сражения силы Гудериана уменьшились еще на 25 %, кроме того, эти силы были крайне неудачно дислоцированы примерно в 200 км южнее оси Смоленск — Москва[48]. 9-я дивизия армии Гудериана, начавшая кампанию со 157 танками, ныне располагала лишь 62 полностью боеготовыми машинами, и еще 67 находились в ремонте. В общей сложности, три танковых корпуса 2-й танковой армии (с пятью танковыми дивизиями) насчитывали 252 танка. 3-я танковая группа генерала Гота в сравнении с сентябрем месяцем 1941 года снизила боеспособность на 45 %, а аналогичные цифры для 4-й танковой группы Гёпнера составляли от 50 до 75 процентов.

Командование вермахта стало лихорадочно перебрасывать технику с других, менее ответственных участков фронта (125 машин из 181 имеющейся в наличии, дислоцированных под Оршей и Даугавпилсом). Срочно организовывался ремонт бронетехники на местах. Ремонтные работы затягивались вследствие многочисленных и нудных перепроверок в рейхе. Кроме того, как уже говорилось, простои и задержки обусловливались в первую очередь и скверным войсковым подвозом. Таким образом, немцам удалось добиться лишь 10 %-го увеличения боеспособности своих танковых частей и соединений. 2-й танковой армии Гудериана, например, было обещано 100 новых машин, но получила она всего 50, оставшиеся по вине незадачливых снабженцев каким-то образом попали в Оршу, то есть за 200 км от фронта. К 15 сентября 1941 года группа армий «Центр» располагала в общей сложности 1346 боеготовыми танками. А на начало кампании в России эта цифра составляла 2609 машин.

Неудобная дислокация не просто мешала 2-й танковой армии, теперь ей предстояло наступать на северо-восток, пройти еще 100–200 км, вместо того чтобы действовать вдоль шоссе Москва — Минск. 3-я танковая группа перебрасывалась на 600 км из-под Ленинграда через Лугу, Псков и Невель в распоряжение группы армий «Центр», в район юго-восточнее Велижа. В ходе осуществлявшейся быстрыми темпами переброски часть техники — танки и самоходные орудия — вышла из строя.

Мы вновь и вновь убеждаемся, что перебои в войсковом снабжении тяжким бременем ложились на фронтовые части и подразделения. «Главный пункт снабжения 3-й танковой армии в районе Рыбышево не в состоянии покрыть потребности армии для намечающегося наступления», — печально констатировал полковник Ганс Рёттигер, начальник штаба 41-го танкового корпуса. Наиболее остро не хватало горюче-смазочных материалов, а также боеприпасов, как для танков, так и для артиллерийских орудий. Накануне наступления корпус располагал примерно 50–75 % сил, грубо говоря, полутора дивизиями. Число машин в 1-й танковой дивизии сократилось до 90. Таким образом, группе армий «Центр» предстояло наносить «окончательный смертельный удар врагу» у Москвы, лежащей к тому же в 340 км восточнее, силами всего лишь 48 % танков, взяв к себе в союзники, главным образом, фактор внезапности[49].

Штаб 2-й воздушной армии люфтваффе, расположенный в лесах под Смоленском, был основательно усилен в преддверии наступления на Москву. 8-й авиакорпус в сентябре был переброшен из-под Ленинграда и передан в подчинение правому флангу сил поддержки 3-й и 4-й танковых групп. Последние также были усилены 2-м корпусом ПВО, соответствующим образом подготовленным для ведения боевых действий на земле. Дело в том, что именно зенитные орудия зарекомендовали себя единственным эффективным средством борьбы с русскими тяжелыми танками. 1-й корпус ПВО дислоцировался на правом фланге для поддержки сил 4-й армии и 2-й танковой армии. В дополнение к силам 8-го авиакорпуса с участков в районе Киева на оперативные аэродромы группы армий «Центр» перебрасывались 1-я, 77-я авиаэскадры пикирующих бомбардировщиков и 26-я истребительная авиаэскадра. Снова 2-му воздушному флоту предстояло оказывать поддержку группе армий «Центр». Тем временем 53-я бомбардировочная авиаэскадра «Легион «Кондор» нанесла первые удары по объектам в Подмосковье в ночь на 1 октября 1941 года. Генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг, командующий 2:м воздушным флотом, изложил стоявшую перед ним задачу в ходе наступления на Москву:

«Наши истребители воздушной поддержки, следуя давно уже отработанной тактике, должны были своими действиями облегчить продвижение вперед армейских дивизий. Перед нашими тяжелыми бомбардировщиками стояла задача нанести удар по тылам противника, отрезая ему дорогу к отступлению».

Как и для танкистов на земле, так и для люфтваффе в воздухе ситуация изменилась. Теперь фронт протянулся от Ленинграда до Черного моря, составив в длину 2000 километров. Напомним, что к началу кампании длина линии фронта составляла 1200 километров. Перед киевским сражением ОКВ подсчитало, что боевая мощь люфтваффе (численность истребителей, бомбардировщиков и самолетов-разведчиков) составляла 1916 у немцев против 1175 у русских. Советская авиапромышленность постепенно сводила на нет урон, нанесенный ее авиации в первые дни войны внезапными ударами с воздуха. Если сравнить относительную оперативную численность на 6 сентября, окажется, что немцы имели на 7 % меньше бомбардировщиков, включая и пикирующие, и почти в два раза меньше истребителей средней и большой дальности. Приведенные цифры основывались на предполагаемой численности русских в 1710 боевых и 1230 учебно-тренировочных самолетов, и, кроме того, к ним следует прибавить и 350 только что построенных машин, находившихся на авиационных заводах. Подобные манипуляции со статистикой в целях скрыть или приукрасить реальное положение дел были характерны для немцев, считавших, что численность русских самолетов составляет максимум 40 % от соответствующих немецких показателей.