Читать книгу "Бомарше - Рене де Кастр"

Бомарше стал для него настоящим ангелом-хранителем, лишь ему одному удавалось спасать принца от многочисленных кредиторов, платя самым настойчивым и придумывая разные хитроумные способы, чтобы заставить подождать остальных.

Их дружба началась в 1779 году: принц командовал тогда группой отчаянных смельчаков — легионом Нассау, который во время высадки французских войск в Англии должен был захватить остров Джерси, но стратегические планы командования изменились, и военные действия были перенесены в Северную Америку. Нассау обратился к Людовику XVI с просьбой возместить ему расходы на экипировку его полка. Опасаясь, что деньги будут потрачены не по назначению, Сартин поручил Бомарше расплатиться по счетам принца и выдать самому Нассау-Зигену некоторую сумму на карманные расходы.

«Казна Бомарше, — сообщает Гюден, — превратилась в казну принца, который черпал из нее средства почти для всех своих нужд».

Кроме того, будучи женатым на разведенной женщине, что не возбранялось в Польше, но не допускалось во Франции, Нассау обратился к Бомарше с просьбой помочь ему легализовать свое семейное положение во французском королевстве, уговорив архиепископа Парижского освятить этот брак. В то время пост архиепископа занимал Кристоф де Бомон, прославившийся своей бескомпромиссностью. Он отклонил просьбу принца, но двор оказался более снисходительным к принцу и принцессе Нассау и принимал их как законных супругов. Вступление в брак не уменьшило расточительности Нассау; сохранились сотни писем этой эксцентричной пары к Бомарше с просьбами ссудить денег. По иронии судьбы принц писал его имя с ошибкой — Бонмарше, что в переводе с французского значит «дешевый». Весьма покладистый поначалу, со временем Пьер Огюстен стал просить Нассау быть экономнее, а под конец просто-напросто устал от мотовства принца. За геройство, проявленное при осаде Гибралтара, принц Нассау удостоился титула испанского гранда, но эта честь не мешала его кредиторам слать ему неоплаченные счета прямо на поле брани.

Чтобы в очередной раз выручить друга, Бомарше придумал гениальную комбинацию: он посоветовал Нассау добиться у испанского короля разрешения на беспошлинный заход двух кораблей во все порты испанских колоний; предполагалось, что корабли предоставит принцу Франция. Каким бы удивительным это ни казалось, но Карл III просьбу принца удовлетворил. Бомарше договорился с одним торговым домом, готовым поставить грузы и заплатить принцу 500 тысяч ливров. Оставалось раздобыть два корабля, уповая на милость Людовика XVI. 10 мая 1783 года Бомарше передал королю от имени Нассау пространный мемуар, им же самим и составленный.

Маршал де Кастр весьма благосклонно отнесся к просьбе принца де Нассау, а тот, вместо того чтобы поблагодарить морского министра, рассорился с ним, в результате чего разрешение на предоставление судов было аннулировано.

Боясь оказаться за долги в тюрьме, Нассау-Зиген счел за благо вернуться в Польшу, где поступил на службу. Чтобы продемонстрировать Бомарше свое доброе отношение и желая сохранить дружбу с ним, принц способствовал постановке в Варшаве «Женитьбы Фигаро», в которой принцесса де Нассау исполнила роль Сюзанны, а ее дочь — роль Керубино.

После этого Нассау отправился на службу к императрице Екатерине II, предварительно договорившись с Бомарше, что тот будет ему сообщать, как обстоят его финансовые дела в Европе, а они ухудшались с каждым днем.

«Теперь вы мчитесь в Константинополь, — писал Бомарше принцу, отправлявшемуся на войну с турками, — но смотрите, чтобы вас не убили, очень вас прошу об этом, и будущее будет принадлежать вам».

Речь действительно шла о слишком крупном должнике, чтобы можно было просто так смириться с его исчезновением: у Бомарше к тому времени накопилось на 125 тысяч ливров долговых расписок этого беззаботного любителя приключений.

Казначею Гюдену удалось-таки добиться погашения части долга принца, но из его бухгалтерских книг следует, что на момент смерти Бомарше долг Нассау все еще составлял 79 858 ливров. Этот друг обошелся Пьеру Огюстену дороже всех его врагов.

Между тем его щедрость принесла ему славу великодушного благодетеля, и все, кому он помог, объединились в едином стремлении добиться у Людовика XVI, совершенно не расположенного к этому, разрешения на постановку «Женитьбы Фигаро», чей успех стал кульминационным моментом жизни Бомарше.

Глава 39

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ И ЗЛОКЛЮЧЕНИЙ «ЖЕНИТЬБЫ ФИГАРО» (1777–1784)

Если бы за всю свою жизнь Бомарше написал только «Женитьбу Фигаро», он все равно бы прославил свое имя в веках, поскольку нет другой такой театральной пьесы, которая одновременно так живо передавала атмосферу XVIII столетия и была столь занимательной и остроумной. А музыка, на которую эта пьеса вдохновила Моцарта, еще больше повысила ее шансы стать бессмертной.

Пьеса была написана между 1776 и 1781 годами, то есть в наиболее бурный период жизни Бомарше, никогда, впрочем, не знавшего покоя; возможно, черновой вариант ее был готов уже к концу 1778 года, но достоверно известно, что «Комеди Франсез» получил ее текст в сентябре 1781-го.

Далеко не все драматические произведения подвергались столь тщательному изучению, как «Женитьба Фигаро». В частности, были выявлены все первоисточники, к которым обращался Бомарше. «Каждый хороший писатель по роду своих занятий часто вынужден идти на плагиат», — признавался Бомарше в «Севильском цирюльнике», но эта реплика была потом из текста исключена. Из этой первой пьесы он взял всех основных действующих лиц во главе с Фигаро, а также использовал творческое наследие своих предшественников-драматургов и других писателей, произведения которых он когда-либо читал.

Лежащая в основе пьесы коллизия — борьба с феодальным правом первой ночи, которым обладал сеньор в своих владениях, была не нова и уже обыгрывалась в фольклоре, но Бомарше, скорее всего, почерпнул эту идею у Вольтера в его забытой ныне пьесе «Право сеньора», изданной в 1762 году, а также в соответствующей статье «Философского словаря». Вольтер, создавший красивый миф о Железной маске, вполне мог напомнить миру и о таком феодальном пережитке, как «право первой ночи».

В его пьесе богатый арендатор по имени Матюрен собирается жениться на красавице Аканте, но любой ценой хочет избежать того, чтобы сеньор лишил девственности его невесту:

Достаточно того. Что он прибирает к рукам наше имущество, Нечего подступаться еще и к нашим женам.

Перед свадьбой будущий супруг рассуждает об истоках неравенства людей и заключает:

Матюрены и разные франты, И бальи — все они, ей-ей, равны!

И хотя этим речам не хватает остроумия Фигаро, выражают они те же революционные настроения. Правда, совершенно фантастическое развитие событий в пьесе привело к тому, что сеньор получил желаемое, поскольку в результате открывшегося факта, что Аканта побочная дочь благородного господина (этот прием «узнавания» Бомарше использует в случае с Марселиной и Бартоло), он сам смог на ней жениться, Матюрен же оказался вне игры. Такой финал придал пьесе скорее серьезный, чем легкомысленный характер и подтвердил незыблемость установленного социального порядка.