Читать книгу "Последний дубль Декстера - Джеффри Линдсей"

Значит, они могут находиться в этом дремучем лесу трейлеров, фургонов и генераторов, так что на поиски их может уйти больше времени, чем я хотел потратить. Однако, с другой стороны, возможно, Роберт занят в эпизоде, а Эстор смотрит со стороны, что было бы быстро и просто – и проверить это тоже проще простого. На столе у Джекки в трейлере лежал пятнадцатистраничный график съемок, в котором черным по белому расписано кто, где и когда. Я в последний раз для верности огляделся по сторонам и вышел, закрыв за собой дверь.

Трейлер Джекки стоял в другом конце ряда. Я быстрым шагом миновал весь ряд и поднялся по ступенькам. Дверь оказалась не заперта, и я понадеялся, что Джекки внутри. Я быстро вошел в дверь…

…замер на месте. По моему загривку вдруг побежали мурашки.

Ничего не выдавало того, что что-то не так, но я все стоял, застыв в напряженном ожидании. Где-то глубоко внутри, в подземельях Замка Декстера что-то зашипело и принялось нашептывать мне зловещие предупреждения о том, что все совсем не так, как надо. Поэтому я не шевелился. Я прислушивался. Я вглядывался и ждал, но не слышал ничего, кроме нарастающего шелеста кожистых крыл.

Я сделал еще полшага в глубь трейлера. Волна холодного воздуха изнутри ударила мне в лицо – воздуха, достаточно холодного для того, чтобы остудить пиво, и вместе с ним ноздрей коснулся слабый запах чего-то такого, от чего я вдруг провалился назад во времени, далеко назад, в то крошечное, жуткое, холодное пространство, где давным-давно родился Настоящий Декстер. Родился в липкой луже крови…

И я сижу, не шевелясь, в этой жуткой, липкой, густеющей красной жиже, и меня окружает запах ржавеющей меди, и Мама не шевелится, а я барахтаюсь, потерянный и беспомощный, в этом темном мире крови, и отсюда нет ни выхода, ни помощи…

Я зажмуриваюсь, открываю глаза и снова оказываюсь здесь и сейчас, в трейлере у Джекки, а не в том ужасном липком аду – то было давным-давно и далеко отсюда, и нет причины вспоминать эти кошмарные трехдневные роды. Никакой причины…

Вот только пахнет здесь так же. Холодным, настырным запахом ржавой меди. Запахом крови.

Я встряхиваю головой и говорю себе, что это не так. Невозможно. Наверное, это запах жареного мяса, и ледяной воздух из кондиционера, и дурные воспоминания из-за напряжения и душевного раздрая, и все это пройдет, но снова будет хорошо, если я буду контролировать дыхание и напомню Декстеру, что он уже взрослый и никогда больше не окажется в жуткой холодной камере с липким красным полом.

Я говорю себе, что все именно так, как и должно быть, и что не может все быть Так Неправильно, и делаю еще один шаг внутрь – и запах не исчезает, а даже усиливается, и моя память воет и бьется о стены моей телесной оболочки, уговаривая лететь, бежать прочь, пока я жив и в своем рассудке. Но я отталкиваю эти призраки и делаю еще шаг, и еще, до тех пор, пока не вижу, что на диване ничего такого нет, и обхожу диван и холодильник и заглядываю в спальню, и…

Она лежит у ножки кровати, закинув одну руку за голову и неестественно вывернув другую. Золотистые волосы разметались вокруг головы так, словно она упала с большой высоты, и та половина этих волос, что ближе ко мне, насквозь пропиталась темной густеющей жижей, и я, борясь с желанием бежать прочь от этого жуткого красного, пахнущего медью месива, делаю еще шаг вперед и смотрю вниз, уже ни на что не надеясь.

Она не шевелится. Она никогда уже больше не пошевелится. Ее лицо бледно и чуть искажено выражением усталого страха, и она смотрит на меня подернутыми пеленой, неморгающими глазами. Смотрит, но не видит, и она больше никогда не моргнет, и не заплачет, и ничего не увидит.

Ничего не увидит своими прекрасными фиолетовыми глазами.

Глава 32

Не знаю, как долго я стоял, глядя на безжизненное тело Джекки. Казалось, целую вечность. Разумеется, смысла в этом не было никакого: глядя на то, во что она превратилась, я не мог вернуть ее, не мог даже убрать обратно в ее тело эту отвратительную лужу липкой крови. Да и не могу сказать, чтобы мертвой она мне нравилась.

Смерть для меня не в новинку. Она присутствовала в моей жизни много лет, поэтому я знаю, как она выглядит, пахнет, какие звуки издает, – но впервые в жизни я понял, как она ощущается, поскольку на этот раз смерть была ее, Джекки. И Смерть вдруг сделалась чем-то новым, неправильным, гадким и непонятным. Она не имела права накатывать на Джекки, и высасывать из нее жизнь, и оставлять меня жить без нее. Смерть была ей не к лицу, она ей не шла – Джекки, такой живой, и красивой, и полной чудесных планов на мой счет. Все это казалось мне неправильным. Несправедливым. Невозможным.

Но это случилось. Она умерла, умерла безвозвратно. Смерть заволокла серой пеленой ее глаза цвета лаванды, и эта бесповоротность, эта окончательность причиняли мне такую боль, какой я еще никогда не испытывал.

Не подумайте, что я сентиментален, вовсе нет. Сентиментальность, я думаю, требует наличия в душе хоть чего-то человеческого. И все же переполнявшие меня чувства казались невозможными для меня обычного. Они теснились как безумные, сменяя друг друга: скорбь, гнев, даже вина, горечь утраченных возможностей и снова гнев. Чувства рвались из подвалов Замка Декстера, возносились по холодным каменным лестницам и вихрем проносились по залам, задувая свечи и срывая со стен гобелены.

А потом чувства исчезли, оставив за собой лишь одно, последнее и самое мучительное.

Пустоту.

Все свершилось. Все кончено. Мечта умерла и лежала, холодная и обескровленная, у моих ног. Джекки больше нет, а Декстер… что ж, Декстеру придется как-то двигаться дальше, прочь от волшебного будущего, которое поманило его своим блеском и вышвырнуло обратно, в полную мук и лишений прежнюю жизнь. А мечты… мечты оказались не реальнее телевизионных декораций.

Я отвернулся от тела Джекки и вернулся к двери. Я знал, что делать. Это доставит мне мало радости, но к такому придется привыкать. Радости в мире Декстера не будет больше никогда.

Я достал телефон и позвонил Деборе. Она не ответила, и гудки сменились сигналом переключения на голосовое сообщение. Я отключился и позвонил еще раз. С тем же результатом. Я позвонил в третий раз, и она наконец ответила.

– Что нужно? – произнесла Дебора голосом, таким холодным и мертвым, что он мог бы принадлежать и Джекки.

– Знаешь, где трейлер Джекки? – спросил я.

Молчание.

– Да, – ответила она наконец.

– Иди в него. Быстро. – И я отключился.

Я не сомневался: что бы между нами ни случилось, это не помешает Деборе прийти. Она не дура и поймет, что я звоню не просто так.

И разумеется, не прошло и четырех минут, и я услышал, как она поднимается по ступенькам, а потом дверь трейлера отворилась, и она остановилась в проеме, щурясь в полумраке.

– Что у тебя? – спросила Дебора все тем же ровным, лишенным выражения голосом.