Читать книгу "Ангел в эфире - Лорен Маккроссан"

– Спасибо, Кувалда, пока, – с дрожью в голосе отвечаю я, с ужасом представляя, что если он и дальше возьмет в привычку говорить долгими фразами, мои уши просто не выдержат.

Следом Дэн (уши ему мало открутить) соединяет меня по второй линии с Малкольмом из Гамильтона. Затаив дыхание, готовлюсь принять не себя потоки бестактных замечаний.

– Я полностью согласен с Кувалдой: ты смачная цыпочка, Ангелок, крошка – то-то из-за тебя все кавалеры чуть не передрались.

«Вряд ли. Кавалеров у меня сейчас – большой жирный ноль».

– Я просто хотел сказать, хм, спасибо тебе за отличное шоу – развлекаешь нас, и не так скучно становится, когда настроения никакого. Ты потрясный диджей, и тебе есть чем гордиться. Хорошо, что ты живой человек, как и все остальные. И ножки у тебя классные.

И все. Ни ругани, ни пошлостей, высказался тихо-мирно, даже Дэну не пришлось сидеть, скорчившись над пультом, чтобы вовремя его отключить. Такое чувство, что с нашим Малкольмом случилось удивительное перерождение. То ли ноги мои так его переменили, то ли еще что – гадать не берусь, однако Малкольм из Гамильтона вознесся над самим собой. Рискую показаться вам ведущей сеанса групповой психотерапии, но я им почти горжусь.

Моя третья собеседница сказала, что она новенькая на моем шоу, и мне сразу представляется, как З. Г. довольно потирает руки. Дэн поднимает записку с каракулями: «Пахнет прибавкой!»

– Меня зовут Фиона, я из Каукаденса, – негромко представляется она. – Я просто хотела узнать, где ты делаешь свою убойную прическу.

Следующим звонит Гай с некоей пиратской радиостанции «где-то в подполье», как он выразился. Говорит, что я отличный профи (внимание!), и предлагает мне работу. Дальше его интересует размер моей груди, чтобы он мог выслать фирменную футболку. Извращенец, но такой изобретательный! – надо отдать ему должное; впрочем, свои личные параметры я все-таки оставлю при себе: это частный вопрос.

Прокрутив все возможные песни, где нет ни слова о любви, – а задачка эта, уж поверьте, не из легких, – возвращаюсь к микрофону и беседую со Сью, слушательницей из Гилфорда. Она в шоке от моей гротескной выходки и высказывает свое мнение (вернее сказать, заводит пластинку) о том, что современная молодежь начисто лишена всякого чувства меры. Мне удается избежать злодейской расправы лишь благодаря Дэну, который мастерски исполняет свой тайный трюк и обрывает связь. Сью из Гилфорда поспешно заносится в специальный список: «Не подпускать и на пушечный выстрел».

Затем раздается голос Джеральдины, студентки гуманитарного факультета из Кельвинбриджа, которая одобряет мои музыкальные пристрастия, – судя по футболке на фотографии в газете, у меня хороший вкус.

– Вы знаете, «Джеймсы» сегодня дают концерт? – с гордостью сообщает она.

– Да, – грустно отвечаю я, мысленно добавив: «Я даже приобрела пару билетов – для себя и своего молодого человека, чтобы устроить маленькое семейное торжество на юбилей. Я особенно-то и не рассчитывала пойти, хотя если бы его сюрприз удался, сегодня мы бы сходили. Здорово было бы, правда?»

Не желая следовать примеру Сью, эту тираду оставляю при себе, ограничившись фразой:

– Если тебе хочется сходить, Джеральдин, я знаю, где пропадает пара лишних билетиков.

Очень своевременно позвонил Тирон, и я ненадолго отвлеклась от грустных мыслей.

– Энджел, привет. – В его голосе гораздо больше уверенности, чем обычно. – Специально ушел пораньше с уроков…

Ага! Сразу чувствуется прогресс!

– … чтобы позвонить тебе. Сам я газет не читал, но уже наслышан. Один пацан из моего класса назвал тебя прелестью.

– Даже так? – Я зарделась.

«Возьми себя в руки, Энджел, нельзя же сразу млеть от гордости, если четырнадцатилетний подросток назвал тебя прелестью. Это было бы печально».

– Ну, я и рассказал ему, что хорошо тебя знаю и ты не просто прелесть, а путевый человек. Я говорил, что не люблю, когда люди друг друга обманывают, но только ты ведь это не со зла. Наверное, тебе просто не хватало внимания и… ну, я тебя прекрасно понимаю. Если твой друг не вернется, тогда я, – так и кажется, что он стучит себя в костлявую грудь, – я буду с тобой гулять.

Дэн смеется за прозрачной перегородкой, делая руками жест, точно накидывает на меня невидимое лассо. Ну я и попала!

– Спасибо, Тирон, ты мне очень польстил, но…

– Ай, я понимаю, ты для меня старовата и все такое – прост мне не хотелось, чтобы ты была одна. Так что подумай, ладно?

А я-то еще, гордо вскинув голову, чуть не пустилась приплясывать по студии от мальчишеских комплиментов! Какое там! Шлепнулась своим старушечьим морщинистым лицом прямо в грязь. Да, узнаю Тирона: и правильно, нечего в облаках витать.

И тут, когда я уж было понадеялась, что передача так и закончится без ценных наставлений нашей любимой Глэдис из Мазеруэлла, Дэн включает в эфир звонок на четвертой линии.

– Энджел, – начинает Глэдис, громко прихлебывая чай, – не смогла-таки не нашалить, гадкая девочка.

Закусив губу, с улыбкой смотрю на Дэна, который шлепает себя по запястью и указывает на меня.

– Не стану распространяться, что думаю о девицах, которые прыгают по постелям, как лобковые вши, ты на этот счет сама все знаешь.

«Слава Богу».

– Честно говоря, тут один мой друг хотел с тобой словцом перекинуться. Его зовут Стив.

Нахмурившись, слушаю «осторожно, не ушибись», «не разлей чай», звяк и бряк, пока трубка передается из рук в руки. И только когда в эфире раздается «Алло, Энджел, это я», мое горло сводит, как пузо у змеи, которая мышь глотает. Остается надеяться, папаня не пьян как сапожник. Впрочем, нечего грустить: уже близится к трем, и на том конце провода – мой отец.

– В общем, Энджел, меня Глэдис позвонить надоумила, – говорит он, тяжело дыша.

Даже так? Веселенькая у нас настанет жизнь в прямом эфире, если Глэдис взялась учить моего отца.

– Я чувствовал, что надо поговорить с тобой.

«Чувствовал»? Ого! Откуда у нас взялись эмоции?

– Послушай, дочка, из-за того только, что случилось у нас с мамой и что я повел себя как слабак, не стоит бояться заводить семью. Не губите ваши отношения. Пусть мой брак в конце концов развалился, зато я с радостью вспоминаю те годы, что мы прожили вместе с Дельфиной. Уж лучше так, чем вообще без нее. Как там говорится, Глэдис?

До меня доносится ее негромкий голос за щелканьем вязальных спиц.

– Ах да, верно. «Лучше любить и потерять, чем жить, не любя». Понимаешь?

Да, понимаю. Как видно, в наше время перерождения стали всем по карману, и сильно подозреваю, что отец неспроста вдруг стал современным человеком, который не стесняется открыто выражать свои чувства, – сдается мне, Глэдис тут приложила руку. Не могу не восхищаться его мужеством и в целом согласна с ним. Вообще приятно осознавать, что люди находят разумное оправдание моему нелепому стремлению угробить собственную жизнь. Значит, не совсем я пока пропащий человек Да, приятно поменяться ролями и получить от родителя самую малость отцовских наставлении, хотя, кажется, они были бы полезнее в тот день, когда я только сообщила о том, что мне сделали предложение, чем теперь, когда это предложение уместнее считать недействительным. Но все равно спасибо, папуль.