Читать книгу "Вслед за Ремарком - Ирина Степановская"

– Я устроился на денежную работу, – сказал он. – Здесь половина суммы, которую вы мне так любезно ссудили. Только, прошу, не отдавайте ее вон тому неудачнику и забулдыге, облизывающемуся около кастрюли. – Он показал на Роберта.

Роберт с огромным блюдом дымящихся пельменей появился перед ними. За ним шел довольный Михалыч, снимая на ходу полосатый фартук.

«А ведь Михалыч женат, – подумала Нина. – И очень любит по каждому поводу цитировать свою Галку. Но вместе с тем, пока он развлекается с друзьями, она работает, ведет хозяйство, опекает детей…»

Пригласили к столу. Пельмени были действительно очень вкусны, но у Нины не было аппетита. Она старалась выглядеть веселой, но больше всего ей хотелось остаться одной, лечь в постель, зарыться головой в подушку. Все-все было теперь здесь совсем не так, как в прошлый раз. Мужчины ели и выпивали, нахваливали еду и новую работу Ленца. Провозгласили тост и в честь нее, Нины, и Роберт сильно прижал ее к себе, но она только вежливо улыбнулась в ответ. Потом Роберт фотографировал всех своим крошечным фотоаппаратом и в доме, и во дворе возле желтой машины, потом мужчины ушли готовить чай, а она ждала. Ждала с огромным нетерпением, когда же закончится этот день и она снова окажется у себя, в своей собственной квартире,

Наконец решили разъезжаться. Ленц в меховой безрукавке с развевающимися на ветру светлыми волосами провожал их с крыльца. Нина опять села на заднее сиденье, Роберт и Михалыч впереди. Сначала подвезли Михалыча к его дому. Потом оказались во дворе у Нины.

– Сейчас отгоню машину в школу и приеду к тебе на троллейбусе! – весело улыбнулся ей Роберт.

– Я очень устала, – нерешительно сказала она.

– Что-нибудь не так?

Она увидела, что бесшабашное веселье в его глазах сменяется сначала недоумением, а потом тусклым сероватым спокойствием. Ей стало ужасно жаль и его, и себя, и их вчерашний вечер, и ночь, и то, что она сдала этот дурацкий экзамен, и то, что так безрадостно для нее прошел сегодняшний день, хотя мог бы принести ей и удовольствие, и веселье, но она знала, что что-то непоправимое уже случилось.

«Не смеши! – раздался где-то внутри ее знакомый голос, темно-густое контральто. – Ты уже сделала одну непоправимую ошибку – ушла от мужа. Теперь можешь потерять любовника».

«Да идите вы к черту, Клеопатра Михайловна!» – подумала Нина, а вслух спросила у Роберта:

– Скажи мне, только честно, что ты от меня хочешь?

– Сейчас, в настоящий момент, или глобально? – Он попытался перевести объяснение в шутку.

– Ну, хотя бы сейчас. – Она по-прежнему была серьезна.

– Я хочу… – Он задумался на мгновение, потом его лицо просияло. – Я хочу, я очень хочу, чтобы к моему приходу ты испекла домашний пирог!

Он увидел, что брови ее безудержно полезли вверх.

– Я очень устала, – сказала она.

– Он без начинки, готовится очень легко! Не знаю, как называется, но такой всегда на скорую руку делает Галка, когда я прихожу в гости к Михалычу!

– Мне завтра к первому уроку, я хотела еще принять ванну. Разве ты голоден? – Нина вспомнила книжную Пат, которую по ее малейшему желанию укладывали в постель. «Очевидно, необходимо заболеть смертельной болезнью, чтобы вызвать сочувствие у наших мужчин», – подумала она.

– Ты не понимаешь, – упорно гнул свое Роберт. – Когда заходишь в квартиру, а там печется пирог и пахнет ванилью, корицей или чем-нибудь еще, ароматным и сладким, у мужчины сразу делается другое настроение! Ему кажется, вот наконец он и вернулся в детство! Туда, где его ждут и любят!

– А нельзя в виде исключения сегодня купить готовый торт, а пирог я испеку завтра?

– Можно, конечно, – вдруг совершенно другим, отчужденным, тоном произнес Роберт. – Я зайду и куплю. Какой ты любишь?

– Мне все равно. – Она слабо улыбнулась. – Я буду в ванной, возьми ключи от квартиры, чтобы не звонить.

Он сунул ключи от ее квартиры в карман, сел в машину и уехал, а она поднялась домой. Когда она вышла из ванной, Роберта еще не было.

«Конечно, – сказала она себе, – ведь он хотел зайти в магазин. Без машины вечером, когда неважно ходит общественный транспорт, это не так-то быстро! – Горячая вода взбодрила ее, и она почувствовала себя отдохнувшей. – Испечь ему, что ли, этот дурацкий пирог?»

Мастерством домашней выпечки они с Пульсатиллой владели еще с уроков домоводства в восьмом классе. Она стала доставать из холодильника продукты.

– Конечно, ночь была восхитительной, – разговаривала она сама с собой, – но для того, чтобы привыкнуть друг к другу, необходимо время. Опять будут ссоры, обиды, непонимание узнавания. Разве будни жены Михалыча прельщают меня теперь, когда я уже так много пережила с Кириллом? И что такое ее жизнь? Такая же точно, как была у меня – вечное ожидание, угождение, вечные хлопоты. Может быть, кто-нибудь и видит в этом залог счастья, но я уже все это прошла. Зачем повторяться? Я не хочу.

Она говорила подобным образом, будто увещевала себя, словно мать говорила с дочкой, а руки ее между тем сами собой взбили четыре яйца, добавили в них масло, сахар, муку и сметану. Ванили или корицы у Нины не оказалось, поэтому она вытряхнула в кастрюльку треть пачки какао, и жидкое тесто приобрело приятный коричневый цвет и специфический аромат. Через двадцать минут пирог был гостов. Сверху она еще посыпала его сахарной пудрой и посмотрела на часы; они показывали первый час ночи. И тут она ясно поняла, будто вдруг прозрела: «А ведь он не придет!» И без слез, без раздражения, без досады, как будто она была уже не живая, а просто ходячий механизм, легла спать. И во сне ей опять привиделся ее путь с Кириллом из Ярославля, плеск воды и отвратительное кишащее месиво в сетке, следующее на погребальный костер.

«Раки! – В середине ночи она проснулась. – Они тихо шевелятся и всегда молчат, даже когда их отправляют на казнь. Они существуют для удовольствия других и не слагают ни песен любви, ни гимнов побед. Они не гримасничают и не славословят, они принимают жизнь так, как должно, – молча и без сопротивления. Но кто сказал, что и мне уготована такая судьба?»

Как не похожа была эта ее одинокая ночь на предыдущую, когда рядом с собой она чувствовала тепло Роберта.

«Не надо обманываться, – сказала она себе. – Когда мужчины рядом, женщины думают – навечно. Стоит им сказать ласковое слово – женщины верят, что такими приятными мужчины будут всегда».

Несмотря на неспокойный сон, утром она проснулась вполне выспавшейся и энергичной. Никаких признаков, что кто-то приходил в квартиру ночью, не было и в помине. Повинуясь внезапному чутью, прямо в шлепанцах и в халате она спустилась вниз к почтовому ящику. В нем, как она и ожидала, лежали ее ключи от квартиры. Без всяких эмоций она достала их и поднялась назад. Умылась, причесалась, прошла в кухню. Посыпанный сахарной пудрой пирог за ночь немного осел, но все еще источал приятный запах. Совершенно спокойно, не суетясь, без истерики она отправила в помойку и его, как выкинула когда-то роман Ремарка и гору картошки.