Читать книгу "Последний дракон - Лина Тимофеева"

— Вино из чаши могли пить только герои, а поскольку отряд Ахара состоял из не боящихся смерти воинов, они могли свободно пить из нее. Кроме Ноки, который был слишком напуган твоей попыткой убить его и малодушно утопился,— жестко сказал Хельви.

— Поверь, я не хотел убивать этих Младших. Но ты не оставил мне выхода. Мне нужно было договориться с тобой, чтобы ты принес мне голову дракона при помощи своего спутника. Но ты не обратил внимания ни на чашу, ни на перо птицы Фа, которое, как мне казалось, должно быть знакомо всем людям. Пришлось мне нанимать весь ваш отряд. Впрочем, остальным воинам повезло меньше, чем тебе.

— Кем был этот маг, Вепрь? — обратился Хельви к алхину.— Кто этот Младший, который сумел договориться с водяным князем?

— Я не знаю,— прошептал алхин.— Я не видел его лица. Хельви помолчал, а затем коротким движением руки выхватил свой меч. Размахнулся, но острое лезвие повисло в воздухе, не опустившись на шею Вепря. Алхин не поднял свое оружие, чтобы защититься. Он просто стоял и смотрел наместнику прямо в глаза. — Последний раз задаю вопрос. Кто твой хозяин? Сколько золота он пообещал тебе за мою голову? — Не нужна ему твоя голова,— отрывисто. ответил Вепрь.— Он говорил только о шкуре дракона. Больше ничего. А что касается награды, то нет такого золота, которое можно было бы потребовать за смерть друга. Они обещали сохранить жизнь Наине, только и всего. Когда мы с Таром попались к водяным, Наина вернулась во дворец императора. Она искала там помощи. Конечно, она сглупила. Нужно было мчаться в Верхат. Там ее и поймали и наложили заклятие. Она ничего не помнит. Ее могут убить в любую минуту, пойми же.

Наместник выслушал эту историю с каменным выражением лица. Вот это да, только и крутилось у него в голове. Значит, алхин и гарпия — между ними есть какое-то чувство? Но она же монстр, чудовище, пусть и более высокого порядка, чем ее дикие собратья, собирающие падаль у дорог. Нырок, который понятия не имел, о какой Наине идет речь, снова собрался разнимать товарищей, готовых вцепиться друг другу в глотку. Только Остайя выглядел совершенно спокойным и даже усмехался.

— Если бы на кону стояла жизнь Сури, ты бы не согласился на любые условия? — снова заговорил Вепрь.— И потом, твоей жизни ничего не угрожало. Ну только дорожные неурядицы, но это как обычно. И потом, с тобой был я. Прикрывал тебя. Ничего не могло произойти. И сейчас, да поможет нам Оген, мы вернемся в империю живыми и невредимыми. А ты еще и импера-тором станешь. Помнишь письмо Сури — император же отдаст ее руку за шкуру дракона. А она у меня в узле сложена, специально ждет тебя.

Хельви продолжал смотреть на Вепря, потом лицо его скривилось. Он швырнул меч на дно ладьи, развернулся и врезал алхину по физиономии с такой силой, что тот с шумом свалился в воду. Челнок не затормозил, продолжая плыть с той же скоростью. Остайя, который, не передвигая ногами, двигался рядом с бортом, оглянулся. Хельви тоже видел, как удалявшийся Вепрь вынырнул на поверхность. Из широкого носа алхина текла кровь, он отплевывался. Нырок, выведенный этим зрелищем из ступора, вскочил на ноги.

— Мы что же, оставим его тут одного, на верную гибель? — возмущенно обратился он к наместнику.— Он же наш боевой брат!

— Он хотел заманить нас в ловушку. Он все время знал, куда и зачем мы идем, представлял себе размеры опасности/ но не сказал нам ни слова. Смерть Шельга и Толива на его совести, понимаешь? Возможно, он был вообще в сговоре с Ахаром или Тирмом.

— Да брось, начальник,— отмахнулся Нырок от слов Хельви как от надоедливых мух.— В конце концов, это у тебя, а не у него оказались напоследок полны карманы волшебных порошков. Что же ты не употребил их во время боя с гарпиями и не спас ребят? А я тебе так скажу — они померли в честном бою, и единственная причина, по которой их нет с нами, проста: они были воинами. А у воинов такая судьба — умирать не в кровати, а на поле брани, в схватке с врагами. Вот если бы они пахарями были или пастухами, тогда бы ты мог спросить с Вепря, зачем он их не упредил. Но и себя ты должен спросить: зачем оружие свое магическое берег. Нам предстоит по Хмурой реке плыть, наместник. Лишний меч нам позарез нужен. Вепрь хороший воин. Не дело оставлять боевого брата на верную смерть.

Хельви открыл рот и понял, что он ничего не сможет доказать. Надежная крестьянская логика Нырка спокойно отодвигала его аргументы, делала их мелочными и гаденькими. И про магические порошки альв тоже был прав. Выжидал наместник, на самом деле выжидал, когда настанет тот последний смертельный миг и можно будет сыграть, поставив на кон саму жизнь. А если бы я потратил их в пантеоне, нас бы сожрал Красный дракон на вершине Праведника, мрачно подумал он, но вспомнил, что в этом случае, возможно, им вообще не пришлось бы встретиться с хранителем драконов — отогнали бы гарпий и пошли бы своим путем, вернее, поплыли дальше. На самом деле, не убил же он меня, хотя имел массу возможностей. И свой подлый поступок совершил из-за любви, если, конечно, не врет. Уж больно невероятно чувства человека к гарпии. Даже думать об этом не хочу, поморщился наместник. Остайя, который внимательно прислушивался к беседе, неожиданно усмехнулся и подмигнул Хельви. В ту же секунду ладья медленно остановилась, сделала круг, благо что теперь широкое русло вполне допускало такой маневр, и поплыла в обратную сторону.

— Вот и славно, вот и молодец,— непонятно кого похвалил Нырок и приложил ладонь ко лбу, высматривая алхина.

Хельви рассчитывал, что алхин уже выплыл на берег, но Вепрь ждал своих спасителей в воде. Когда черная ладья подплыла к нему, он схватился за борт и, подтянувшись, упал на дно суденышка. Остайя вновь хмыкнул и с плеском растворился в водяном облаке. Нырок хлопотал вокруг спасенного Вепря — растирал его посиневшие от холода руки и ноги. Наместник молча наблюдал за манипуляциями альва. Ладья вновь развернулась и последовала в прежнем направлении. Вепрь молчал, Хельви тоже не спешил начать разговор.

— Наверное, я должен извиниться. Нужно было рассказать тебе обо всем раньше, но на нас свалилось столько всего. И потом, ты так страстно ненавидел Тирма и Ахара, которых подослал невесть кто, что, если бы я начал тебе рассказывать о моей договоренности с неизвестным магом, ты бы меня убил,— сплевывая кровь, обратился к наместнику Вепрь.

— Значит, во всей этой игре был кто-то третий, который, вопреки воле великого канцлера и, как утверждал Ахар, самого императора, собирался отправить меня искать хранителей. Откуда он знал, что мне удастся это сделать? — наконец спросил Хельви.

— Судя по всему, так все и было. Прибавь к этому, что мой освободитель действовал и против воли хозяина Тирма, который едва ли был заодно с Ахаром. Он взял меня в жесткий оборот, хороший мой. Он знал, что я не сбегу. Ему было важно, чтобы ты дошел до Праведника, а там, он говорил, ты все сделаешь сам. Поэтому когда в Городе драконоборцев мне сказали, что ты сильф, я сразу в это поверил. В этом случае ты и впрямь должен был знать, как именно возвратить армагов на вершине горы. Но клянусь, что в городе царей мы оказались случайно.

— А о странном пантеоне на Теплом озере и о Море армагов ты знал?