Читать книгу "В доме веселья - Эдит Уортон"

И вдруг ее внимание привлекла одна из уходящих теней: та замерла между точкой, куда Лили уставилась невидящим взглядом, и мерцающим асфальтом, — Лили подняла глаза и заметила девушку, склонившуюся к ней.

— Простите, вы хорошо себя чувствуете?.. Ой, это вы, мисс Барт?! — воскликнул смутно знакомый голос.

Лили пригляделась. Голос принадлежал дурно одетой молодой девушке с узлом под мышкой. На лице той лежал отпечаток болезненной утонченности, оставленный плохим здоровьем, но ее неброская привлекательность искупалась сильным и щедрым изгибом губ.

— Вы меня не помните, — продолжила она, озаряясь удовольствием узнавания, — но я узнала бы вас везде, я думала о вас очень часто. Думаю, никто из наших никогда не забудет ваше имя. Я — из «Девичьего клуба» мисс Фариш, вы помогли мне уехать в деревню, когда у меня были нелады с легкими. Меня зовут Нетти Стразер. Тогда я была еще Нетти Крейн, но посмею сказать, что вы это тоже не помните.

Да, Лили начала вспоминать. Своевременное спасение Нетти Крейн от смерти было одним из самых приятных воспоминаний в связи с благотворительной деятельностью Герти. Лили тогда помогла девушке, дав ей денег на лечение в горном санатории; самое смешное, подумала сейчас она, это что деньги принадлежали Гасу Тренору.

Лили попыталась ответить, дабы уверить собеседницу, что та не забыта, но слова застряли в горле, и она почувствовала, что тонет в волнах физической слабости. Испуганно вскрикнув, Нетти Стразер села рядом с ней и просунула руку в худом рукаве ей за спину.

— Ой, мисс Барт, вы заболели. Просто прислонитесь чуть-чуть ко мне, вам полегчает.

Слабый разряд энергии, казалось, проник в Лили из этой поддерживающей руки.

— Я просто устала, это мелочь, — на миг обрела она голос, встретив робкое внимание в глазах соседки, и невольно добавила: — Я очень несчастлива, я попала в большую беду.

— Вы — в беде? Я всегда думала, что вы парите на такой высоте, где все просто здорово. Порой, когда я совсем злюсь и начинаю думать, почему мир так несправедлив, я вспоминаю, что вы, по крайней мере, были счастливы, и это доказывает, что хоть где-то есть справедливость. Но вам нельзя сидеть здесь долго — здесь чертовски сыро. У вас найдутся силы пройти немного? — спросила она.

— Да-да, мне пора домой, — пробормотала Лили, вставая.

Ее глаза с удивлением остановились на тонкой нескладной фигуре рядом. Она помнила Нетти Крейн как одну из отчаявшихся жертв непомерной работы и наследственного малокровия — один из лишних фрагментов жизни, которым до срока суждено быть сметенными в кучу социального мусора, так испугавшего Лили недавно. Но хрупкую оболочку Нетти Стразер сейчас живили надежда и энергия: несмотря на все, что судьба уготовила ей, она не даст выбросить себя в кучу мусора без борьбы.

— Я очень рада, что встретила вас, — продолжила Лили, призывая улыбку к дрожащим губам, — теперь моя очередь думать о вас как о счастливице, и мне тоже весь мир будет казаться менее несправедливым.

— О, но я не могу оставить вас в таком состоянии, нельзя отпускать вас домой одну, а я не могу вас проводить! — запричитала Нетти Стразер, вдруг спохватившись. — Понимаете, мой муж в ночной смене — он механик, а соседка, с которой я оставила ребенка, должна собрать ужин своему мужу к семи. Я говорила вам, что у меня ребенок? Дочка. Ей послезавтра четыре месяца. И я не могу себе позволить даже заболеть, оставив ее без присмотра. Я все бы отдала, чтобы вы взглянули на мое дитя, мисс Барт, и мы живем рядом — всего три квартала. — Она неуверенно взглянула на Лили, а потом добавила, вдруг осмелев: — Поедемте к нам на трамвае, а я накормлю ребенка, а? В кухне у нас и вправду тепло, вы отдохнете там, и я отвезу вас домой, как только дочка заснет — она быстро засыпает.

Кухня, когда спичка в руках Нетти Стразер извлекла пламя из газовой горелки, показалась Лили невероятно маленькой и почти чудодейственно чистой и действительно теплой. Огонь прорывался сиянием через полированные бока железной печки, а рядом стояла детская кроватка, в которой сидел, выпрямившись, ребенок, на мирном заспанном личике которого уже начинало проявляться беспокойство.

Бурно отпраздновав свое воссоединение с потомством и извинившись перед ним на загадочном языке за позднее возвращение, Нетти уложила ребенка в кроватку и робко пригласила мисс Барт в кресло-качалку возле печки.

— У нас есть и гостиная, — пояснила она с извинительной гордостью, — но я думаю, здесь теплее, и мне бы не хотелось оставлять вас одну, пока я кормлю малышку.

Получив заверение Лили, что та предпочитает дружескую близость кухонного очага, миссис Стразер приступила к приготовлению еды для ребенка, а потом нежно приложила бутылочку к нетерпеливым детским губам и, пока ребенок сосал, сама села с сияющим лицом рядом с гостьей.

— Вы правда не хотите позволить мне согреть для вас капельку кофе, мисс Барт? Осталось немного свежего молока… Ладно, просто посидите спокойно и отдохните немного. Как хорошо, что вы здесь. Я так долго об этом мечтала, что теперь мне даже не верится. Я все твердила Джорджу: «Как бы мне сейчас хотелось, чтобы мисс Барт меня увидела» — и всегда искала ваше имя в газетах, и мы обсуждали ваши дела и читали описания ваших платьев. Правда, о вас уже долго не писали, и я так боялась, что вы больны… Джордж даже опасался, что я сама заболею, волнуясь о вас. — Она что-то вспомнила и улыбнулась. — Нет, я не могу позволить себе снова заболеть, это уж точно, последняя вспышка меня почти добила. Когда вы меня отправили, я думала, что живой не вернусь, но не особенно-то и хотела. Но ведь тогда я не знала, что будет и Джордж, и ребенок.

Она отвлеклась, чтобы поправить бутылочку в пузырящемся детском ротике.

— Радость моя, да не спеши так! Что за мамочка такая, опоздала к своей крошке? Мари-Антонета — мы назвали ее, как французскую королеву из пьесы в «Гардене»… я сразу сказала Джорджу, что актриса — вылитая вы, вот имя и запомнилось… Никогда не думала, что выйду замуж, вот, и у меня никогда душа не лежала работать только для себя.

Она опять внезапно прервалась и, встретив ободрение в глазах Лили, продолжила, под анемичной кожей проступил румянец.

— Видите ли, я не только была больна, когда вы услали меня лечиться… я была страшно несчастлива тоже. Там, где я работала, я познакомилась с джентльменом, не знаю, помните ли вы… я работала машинисткой на фирме, занимающейся импортом, и… в общем, я думала, мы поженимся, он ухаживал за мной полгода и даже подарил обручальное кольцо, принадлежавшее его матери. Но я полагаю, он был слишком элегантен по сравнению со мной… он был коммивояжером и вращался в обществе. Рабочие девушки выглядят не так, как вы, и они никогда не знают, как о себе позаботиться. Я и не умела… и это почти убило меня, когда он уехал и перестал писать… Тогда-то я и заболела… думала, это конец всему. Наверно, так не случилось бы, если бы он меня не бросил. Но потом мне стало лучше, я воспрянула духом, несмотря ни на что. А когда вернулась домой, появился Джордж и сделал мне предложение. Сначала я думала, что не смогу, потому что мы росли вместе и он все обо мне знал. Но потом поняла, что именно поэтому все гораздо проще. Я бы никогда не призналась чужому человеку, но раз Джордж любит меня такой, какая я есть, то почему бы не начать сначала… И я начала.